Арес - Даниил Аксенов

Он миновал площадь, свернул на знакомую улицу, ведущую к трактиру, размышляя о том, не зайти ли еще раз туда. Хотя бы чтобы сказать спасибо хозяину заведения. Но ничего определенного решить не успел, потому что вдруг заметил небольшую толпу, которой еще недавно здесь не было. Толпа состояла из простолюдинов: человек десять-пятнадцать стояли на небольшом расстоянии друг от друга, образуя круг и за чем-то внимательно наблюдали.

Виктор подошел поближе. Пока что ничего не было видно, но он сумел протиснуться между какой-то полной матроной в фартуке и мужчиной с небольшой тележкой, наполненной овощами. Взору предстало интересное зрелище. На земле лежал весьма прилично одетый пожилой человек. По виду – зажиточный торговец. Бумажные листы, которые он, скорее всего, нес, были разбросаны на мостовой. Над торговцем нависал молодой парень, вооруженный обнаженным мечом и смешно торчащими юношескими усиками. Однако то, что он говорил, совсем не выглядело смешным.

– Да как ты посмел, смерд, натолкнуться на меня?! – яростно вопрошал он торговца. – Да ты хоть знаешь, кого толкнул? Я сейчас вот тут прилюдно выпущу твои кишки, толстопузый грамотей. Распустились совсем в этом городе! Учить вас надо! Но ничего. Сейчас научу.

'Научит, – сразу же мелькнула мысль в голове Виктора. – Этот точно научит. А народ стоит и смотрит, словно так и надо. Придурок же человека убьет!'

– Ты знаешь, кто я такой? – продолжал вопить дворянин, поигрывая мечом и еще больше распаляя свой гнев. – Сейчас, перед смертью, узнаешь.

Вот тут-то вино и сыграло роковую шутку с Антиповым. Возможно, в нормальном состоянии он бы просто прошел мимо, не стал бы даже 'глазеть', чтобы не уподобляться толпе, но сейчас чувство потаенной ярости и раздражения на происходящее было готово выплеснуться. В этом чувстве собралось все, что Виктор испытал за последние дни. Недоумение, удивление своим новым положением, неприятие существующего порядка вещей и многое другое. И сейчас стало совершенно невозможно вытерпеть все это.

Сын лесоруба раздумывал недолго. Он подошел к ближайшему каменному забору, подпрыгнул, подтянулся, заглянул за него, а потом неторопливо взобрался, опираясь на выступы, и оседлал ограду. Его неожиданный поступок привлек внимание как зевак, так и действующих лиц, но Виктора это не смутило. Он распрямился, принимая максимально возможную для сидящего на заборе гордую осанку.

-А ты меня знаешь? – вдруг спросил он солидным и важным голосом, обращаясь к раздраженному дворянину.

В глазах того мелькнуло удивление. Он посмотрел на странного человека, расположившегося на ограде, моргнул и ответил:

– Нет, не знаю.

– Хорошо. Хорошо, что не знаешь, – степенно заметил Виктор, а потом добавил. – Обезьяна!

И чтобы ни у кого не осталось сомнений в том, что имеется в виду, Антипов вытянул руку по направлению к дворянину, устремив на него свой указательный палец, и столь же важно произнес:

– Ты – обезьяна. Обезьяна с мечом.

Дворянин на миг замер. Казалось, что он сначала не мог поверить в происходящее. Его лицо начало быстро покрываться красными пятнами. Он поперхнулся и выдавил из себя непослушными губами:

– Что?! Что ты сказал?!

– Акт первый, судьбоносный, – заявил Виктор, обращаясь к зрителям. – Обезьяна злится. Акт второй, заключительный: обезьяна лезет на забор, но, увы, ей мешает меч.

Дворянин, вмиг потеряв голову, бросился к обидчику. Антипов не стал ждать, пока оружие окажется в непосредственной близости от него, а легко перебросив ногу через ограду, спрыгнул с другой стороны и побежал прочь. Он еще долго слышал, как дворянин осыпал проклятиями и дерзкого смерда и того, кто поставил этот забор, и свой меч, который за что-то там зацепился. Виктор надеялся, что у торговца хватило ума воспользоваться суматохой и удрать.

Бывший студент чувствовал удовлетворение от содеянного. Наконец-то он совершил что-то действительно полезное! Впрочем, какое-то смутное чувство тревоги внезапно посетило его. Ему казалось, что когда он спрыгивал, на улице мелькнуло что-то знакомое. Точнее, кто-то знакомый. Но Антипов не был уверен в этом и вскоре перестал волноваться по такому ничтожному поводу.

Глава 13.

Дорога домой всегда легка. Кажется, что ноги сами несут усталого путника туда, где его встретят и ему обрадуются. В теплые комнаты, где знакома каждая мелочь от тумбочки до украшений, расставленных на полках или даже сваленных там же в кучу. Где царит милый сердцу беспорядок, покрытый небольшим слоем пыли, и где ждут уютный диван или привычное кресло перед телевизором или компьютером. У некоторых, возможно, есть собака и тогда впечатление от встречи с домом усиливается, сопровождаясь громкими и приятными звуковыми эффектами и прикосновениями шершавого языка. Но даже если комнаты пусты, то все равно они разрушают привычное ощущение одиночества. Хотя бы ненадолго. Потому что человек дома – не то же самое, что человек на улице. Дома хозяина окружает целый мир. Его собственный мир. Созданный им. Дом захватывает человека в свои объятия, заставляя на миг отрешиться от реальности. И в этот самый миг одиночество исчезает. Потому что слишком зависит от внешнего мира. Да что там, только внешний мир и порождает его.

Однако Виктору его новый дом вряд ли пришелся по душе. В самом деле, что может быть хуже комнаты, в которой все лежат вповалку, где царит духота и при всем при этом не с кем толком словом перемолвиться?

Антипов опасался общаться с баронской челядью, 'постельничьими', не доверяя им. На основании слухов, которые ходили в кругах 'наружников', у него создалось отчетливое впечатление, что за стеной живут вруны и клеветники, так и норовящие подложить ближнему свинью. Им скажешь что-то, а они побегут не просто доносить, а еще и переврут все.

Слуги барона тоже относились к сыну лесоруба настороженно. Им было невдомек, с какой целью его милость потащил за собой дурачка. Алькерт, разумеется, никого не посвятил в свои планы. Валена, лакей-распорядитель, колебался, давать ли Ролту какие-нибудь задания или нет. Виктора эта ситуация полностью устраивала. Он собирался извлечь из своего неопределенного статуса как можно больше. Пока у него было свободное время, Антипов хотел им воспользоваться на полную катушку. Поэтому бывший студент, сделав небольшой крюк, весьма осторожно вошел на территорию постоялого двора. Ему ни к чему было излишнее внимание.

Войдя внутрь здания, Виктор поднялся по лестнице, чтобы пробраться в свою комнату, если, конечно, ее можно было назвать комнатой, и притвориться отдыхающим после чудовищных трудов на благо замка. Но едва он достиг второго этажа, как один из воинов ан-Орреанта, Теанар, зачисленный в дружину меньше года назад, окликнул его: