Дуэльный кодекс - А. Дубов

— Боюсь, мои познания в политической истории не так обширны, — признался Хорстен. — Но вашей эрудиции можно только позавидовать. Откуда такая осведомленность, если не секрет?

Явно польщенный, Первый Синьор скромно пожал плечами:

— Родовые традиции, знаете ли. Мы все — я имею в виду представителей семейств, давно занимающихся политической деятельностью, — очень рано начинаем свою профессиональную подготовку.

Он взял со столика рюмку. Удивленно досмотрел на нее. Нахмурил лоб. Задумался. Прищурился и еще раз посмотрел, фиксируя уровень жидкости. Обреченно махнул рукой и сделал маленький глоток. Поставил рюмку обратно, но уже значительно ближе к себе.

— Вы так и не закончили рассказывать нам о псевдовыборах, ваше высокопревосходительство, — вежливо напомнил доктор.

— Надеюсь, я убедил вас, что на Фьоренце они проводятся в лучших демократических традициях?

— Но это ведь не настоящие выборы, не так ли? — спросил Джерри.

— Самые что ни на есть настоящие, уверяю вас, синьор Родс. Мы проводим их каждые пять лет. Это национальный праздник. Очень популярный в народе, кстати. Все граждане, имеющие право голоса, обязаны по закону принять в них участие. За уклонение от голосования предусмотрена уголовная ответственность. Но все обставлено на должном уровне: кабинки, тайные бюллетени и все такое. Разумеется, мы делаем вид, что не знаем, кто именно вписывает в них Пого и…

— Пого?! — вырвалось у Элен.

Первый Синьор бросил на девочку удивленный взгляд, но от комментариев воздержался и продолжил свой рассказ.

— Вот именно. Как ни странно, это имя дошло до нас из глубины веков, превратившись, я полагаю, в некий абстрактный символ протеста. Как я уже упоминал, граждане Фьоренцы обязаны голосовать. Вот некоторые из них и выражают таким способом свое отрицательное отношение к партийному кандидату.

— Партийному кандидату? — повторил Хорстен. — Выходит, кандидат все-таки один?

— Безусловно! В прошлом на Фьоренце существовало целых четыре политические партии, у каждой из которых имелась собственная политическая платформа, существенно отличающаяся от других. Такое положение создавало определенные неудобства в сфере управления и не совсем отвечало принципам нашего общественно-экономического строя. Произошло слияние, и из четырех партий образовалось две: либеральные консерваторы и радикалы Святого Храма.

— Они и сейчас существуют? — полюбопытствовал Джерри.

— Сейчас уже нет. Перед лицом энгелистской угрозы все патриотические силы в государстве вынуждены были тесно сплотить ряды и выступить единым фронтом. Обе партии объединились и образовали единую макиавеллистскую партию.

— Макиавеллистскую партию?! — сорвалось с языка у Элен, прежде чем она вспомнила о своем статусе.

— Да, маленькая principessa, — лучезарно улыбнулся ей Первый Синьор. — Она названа так в честь одного политического деятеля античных времен, сведений о жизни и деятельности которого почти не сохранилось. Мы знаем лишь, что он был одним из правителей древней Фьоренцы, или Флоренции, как ее было принято называть на англо-американском языке, а позднее — на всеобщем стандартном.

Элен принялась нашептывать что-то на ухо Гертруде, а Джерри, чтобы отвлечь от нее внимание, задал вопрос:

— Могу я узнать, какой процент голосов получают на выборах энгелисты?

Его высокопревосходительство изменился в лице, как будто услышал непристойную шутку:

— Мы еще Не сошли с ума, синьор Родс, чтобы включать подрывные элементы в списки для голосования!

— Да-да, конечно, я просто неудачно выразился, — спохватился Джерри. — Вот теперь мне все стало ясно. Всеобщие псевдовыборы. Все кандидаты от одной макиавеллистской партии. Тайное голосование. Если кто-то в знак протеста вписывает кандидатуру Пого или любимой тещи, вы делаете вид, что это нигде не регистрируется.

— Совершенно верно, — подтвердил д'Арреццо, очень довольный, что его наконец-то правильно поняли. — Как заметил однажды Седьмой Синьор, возглавляющий фьорентийское Бюро расследований, каждый, кто голосует за Пого сегодня, может пополнить ряды диссидентов завтра.

Дорн Хорстен решил, что наступил подходящий момент, чтобы выяснить кое-какие подробности:

— Прошу прощения вашего высокопревосходительства за наше невежество, но а Содружестве Соединенных Планет столько различных общественно-экономических систем, такое разнообразие политических форм, что за всем просто невозможно уследить. Если я правильно понял, исполнительную власть на Фьоренце осуществляет Первый Синьор, стоящий во главе кабинета из девяти министров?

— Абсолютно точно. Второй Синьор возглавляет Министерство государственной безопасности; Третий — антиподрывной деятельности; Четвертый — контрразведки; Пятый Синьор руководит АРАД — Агентством по расследованию антиправительственной деятельности; Шестой контролирует Центральное управление разведки; Седьмой — директор Фьорентийского Бюро расследований; Восьмой — комиссар Национальной полиции; Девятый Синьор управляет Военным департаментом и, наконец, Десятый имеет полномочия министра иностранных дел, юстиции, финансов, сельского хозяйства, торговли, здравоохранения и образования.

Воспользовавшись возникшей паузой, пока остальные переваривали полученную информацию, правитель потянулся за рюмкой.

— Тони! — громко позвала Элен, капризно выпятив розовые губки.

— Что?! — чуть не поперхнулся его высокопревосходительство, явно не привыкший к столь фамильярному обращению.

— Почему у тебя такое длинное имя?

— Скажите, этот ваш Десятый Синьор, — поспешно вмешался Джерри, — он в кабинете, получается, вроде как мальчик на побегушках, нет?

Д'Арреццо энергично кивнул в знак того, что понял вопрос:

— В какой-то степени, возможно, вы правы, синьор Родс, но Микеле, поверьте, столь же необходим для нормального функционирования правительственного аппарата, как и любой из его старших по положению коллег. Пользуясь случаем, хочу также заверить вас, что на Фьоренце все спокойно, и вашим инвестициям, а также инвестициям других каталинских предпринимателей решительно ничего не угрожает. Кстати говоря, могу я узнать, в какой форме вы держите те излишки свободного капитала, которые планируете вложить в наиболее перспективные отрасли нашей экономики?

Задав свой вопрос, Первый Синьор встал, прошелся по комнате, как бы случайно остановился у бара и запер на ключ свою драгоценную бутылку.

— В какой форме? — повторил застигнутый врасплох Джерри. — В самой ликвидной, разумеется.