База Берсеркера - Фред Саберхаген

Монтгомери несколько успокоил вкус дыма во рту и в значительно большей степени – взгляд на семейную фотографию, висевшую над контрольной панелью управления. На ней был запечатлен ее умерший муж – ах, Колин… Ее сыновья и дочери с решительным видом стояли рядом со своими женами и мужьями среди внуков Мэри и Колина. Она добровольно согласилась на эту миссию, потому что для такого дела нужно было отправить именно но человека – ни один из компьютеров, созданных людьми, не смог бы проявить достаточную гибкость. А если переговоры не состоятся и берсеркер откроет огонь – что ж, она успела пожить на этом свете и многое повидала…

«Я уже говорила, что мы – крепкий орешек, и вам нелегко будет раскусить нас», – ответила она, – «а это вы можете проверить в разведывательном полете. Стоит только проанализировать побочное излучение, идущее от орбитальных крепостей и патрулирующих кораблей. Потом представьте, какие у нас могут быть наземные установки – целые реки для охлаждения энергометов. А ведь вы об этом и не думали, правда?»

«Тем не менее, было бы логично атаковать вас, особенно после того, как мы с легкостью осуществим часть нашей цели по стерилизации мира без потерь».

Монтгомери скорчила кораблю, видневшемуся на фоне звезд, дьявольскую гримасу. «Видишь ли», – заявила она, – «прежде, чем обратить вашу мощь на беспомощную планету, мы во всех направлениях разошлем роботов-посланников. Они будут нести свидетельства – наши записи, твою электронную подпись – свидетельства подлинности договора о том, что мы дали вам информацию в обмен на неприкосновенность.

Вы заключали сделки с человечеством и раньше. Но если вы нарушите одну, столь важную, как эта, многих ли в будущем вы сумеете завербовать в» good Life «?»

Машина не задала больше никаких вопросов, что на ее месте непременно бы сделала Монтгомери. Например, как люди с других планет отнесутся к своим братьям, Адамитам, которые продали живой мир в обмен на отказ от военных действий? Тонкости такого рода были выше возможностей машинного разума. Действительно, устало сознавалась себе Мэри Монтгомери, это было выше понимания – и ее собственного, и понимания любого эксперта, который обсуждал данный вопрос. Их шаг не должен был вызвать всеобщего осуждения, а недовольные пошумят-пошумят и быстро умолкнут. Нечеловеческие разумные существа были редкостью, научной ценностью, но все-таки не людьми. Вашим первым и главным обязательством является обязательство перед себе подобными.

И разве это были человеческие существа, которые построили первые берсеркеры бесчисленное множество лет назад и запрограммировали их на уничтожение всего живого – как оружие в той проклятой, давно забытой войне. Разве не так?

Наступившая тишина проникла в сознание Мэри и заполнила его целиком.

«Этот аппарат уполномочен заключить соглашение от имени всех наших объединенных сил», – заявил берсеркер. «В основном нас все устраивает. Для начала представьте описание планеты, которую вы бы нам отдали».

…Солнце медленно поднималось, в то время как Олга шла на убыль. Ночная часть луны была видна к юго-востоку над Зубьями Пилы – там, где она висела на полпути к зениту. Разряженная атмосфера, блики солнечного света на облаках, отраженной свет Илиа – все это вызывало мерцание дневной освещенной части изрытого оспинами серпа луны, северная полярная шапка возвышалась, как султан из перьев.

Для Салли этот пейзаж был привычным, но она вдруг почувствовала, каким чужим он должен казаться Данбару: мрачное красное дневное светило, в шесть с половиной раз превышающее размеры земного солнца и совершающее ход от полудня до полудня более, чем за неделю, а от лета до лета – менее, чем за месяц; луна, почти в четыре раза превышающая земное ночное светило по размеру и почти в двадцать по яркости, которая никогда не заходит, если ты остаешься на месте. Интересно, какое небо на Адаме?

Пейзаж едва ли гармонировал с царящим повсюду разрушением; увиденное привело Салли в состояние шока, а спустя несколько часов после посадки на нее обрушились новые удары. Под землей Адамиты вырыли пещеры, а наверху демонтировали Университетскую Станцию, утопив в озере часть оборудования. В подземелье она видела незнакомцев в униформе, снующих, как муравьи, по однообразным коридорам, слышала громкие приказы, шарканье шагов и сверлящий звук невидимых работающих машин. Ей нашли закуток для сна и место в офицерской столовой, но есть не хотелось. Воздух был теплым и душным, так как времени хватило только на обеспечение минимальных жизненных условий, а ведь еще требовалось высечь в скале целый комплекс цехов, командных постов, бараков и все это укрепить, чтобы могло выдержать прямое попадание в одну мегатонну. Фантастическая работа, проделанная за такой короткий промежуток времени, хотя и с помощью мощных умных машин… Зачем? Зачем? Зачем?..

Ее принял, но только для краткой беседы, Эндрю Скримжур, Адмирал, руководитель всей операции. Слишком большой круг вопросов был в его ведении. Усталость избороздила морщинами его лицо; палец, постоянно поглаживающий седые усы, нервно подрагивал; он говорил монотонным голосом.

«Да, мы сожалеем, что забыли о вас. Я отправил запрос, когда услышал. Насколько моя служба могла выяснить, это произошло по недоразумению. Поймите, отсюда такая спешка с нашей стороны, и в ответ – такое негодование и злость ваших людей: споры, отказы, которые грозили перерасти в прямое столкновение, не действуй мы быстро и твердо. Кроме вас, полевой работой занимались и другие ученые, разбросанные, конечно, почти по всему шарику. Мы отыскали и привезли их, полагая, что эвакуировали всех. Мы не прекращали проверять ваши списки, так как никто не хотел, чтобы о ком-то забыли. Так получилось, что нам просто о вас не сообщили, Доктор Дженнисон. Несомненно, каждый из ваших друзей считал само собой разумеющимся, что это уже сделал кто-либо другой. Кроме того, они были слишком разгневаны, чтобы вообще разговаривать с нами, за исключением крайней необходимости. Более того, мы не могли отправить всех одним рейсом; нам потребовалось несколько кораблей, и на любом судне могли подумать, что вы на борту другого».

Да, Пит и Ито придут в ужас, когда узнают, подумала Салли. Самое худшее – бессилие и незнание, причем хуже для них, чем для меня. (О, нет, мы вовсе не давали друг другу обещания или что-то в этом роде. Нам просто было хорошо вместе, и мы наслаждались этим общением, в большей степени духовным, нежели физическим. Но все же мы были близки и нежно любили друг друга. Мне их очень не хватает, спокойного седого Ито и Пита с его неиссякаемой жизненной энергией, которой позавидовал бы человек вдвое его моложе…) «Куда вы их доставили?» – поинтересовалась Салли.