Сумеречные воспоминания - Мэгги Шайн

Роланд не мог попросить ее остаться. Ее присутствие напрочь лишало его контроля и самообладания, делало его неосторожным. Он бы только снова и снова причинял Рианнон боль.

Закрыв глаза, он увидел перед мысленным взором ее лицо. Он и помыслить не мог о том, чтобы намеренно ранить ее. На долю мгновения Роланд позволил Эрику убедить себя, что поступил с Рианнон грубо, находясь под воздействием препарата. Затем он резко покачал головой. Какая разница? Это не могло изменить правду о его истинной сущности. Как он мог просить Рианнон остаться с ним, зная, что ее присутствие будет постоянно заставлять его балансировать на грани хаоса?

Если бы только эта женщина могла обуздать свою сущность, стать чуть менее безрассудной и импульсивной. Он мог бы помочь ей, а она могла бы помочь ему. Если бы только ему удалось убедить ее в необходимости этого, тогда, возможно…

Нет. Рианнон никогда не изменится. Он страшно боялся одним далеко не прекрасным днем узнать о ее смерти, которая, несомненно, окажется мучительной и ужасной.

– Роланд?

Он повернулся на звук женского голоса, угадывая по отсутствию в нем глубины и характерного тембра, что он принадлежит не Рианнон, а Тамаре.

Она выступила вперед. Голова ее была опущена, и она избегала его взгляда. Когда носки ее обуви почти коснулись его ботинок, она остановилась и крепко обняла его руками за шею.

– Я очень сожалею, что наговорила тебе много отвратительных вещей. Я знаю, как сильно ты любишь Джейми.

Роланд принял ее в свои объятия, наслаждаясь близостью другого существа.

– Все в порядке, Тамара. Просто ты находишься на грани. Как и все мы.

Опустив руки, она отступила на шаг и, наконец, посмотрела ему прямо в глаза.

– Я так боюсь за него.

– Мы не позволим кому-либо причинить ему зло, милая.

Она быстро кивнула, на мгновение крепко зажмурившись. Открыв глаза, она снова стала вглядываться в его лицо.

– А как ты? Я же вижу, как тебе плохо. Это написано у тебя на лице.

Он отвел взгляд и отрицательно покачал головой.

– Не нужно лгать мне, Роланд. Ты мечешься в агонии. И Рианнон тоже.

Он тут же посмотрел на девушку.

– Она говорила с тобой об этом?

– Ну конечно нет! Она даже не хочет признать, что ей больно. Но это так. Когда все закончится…

– Когда все закончится, Рианнон отправится своей дорогой, а я своей. Поступить по-другому означает подвергнуться риску… да, слишком большому риску.

Тамара слабо улыбнулась, погладив ладонью его щеку.

– О, Роланд! Как же ты, такой мудрый, можешь быть таким ограниченным? Не бывает больших рисков, когда речь заходит о любви.

– Любви? – Он затряс головой, и ей пришлось убрать руку. – Нет здесь никакой любви. Тамара, романтические представления застилают тебе глаза.

– А тебя лишает зрения твое упрямство.

– Все готовы? – спросил Эрик, появившись в сопровождении протестующего скрипа петель двери.

Взгляд Роланда проследовал мимо Эрика и задержался на Рианнон, вынимающей из волос соломинки. Она проследовала к машине и рывком распахнула дверь. Роланд не мог совладать с желанием подойти к ней до того, как она сядет внутрь. Она напряглась всем телом, а он вытащил запутавшуюся у нее в волосах соломинку и, зажав между пальцами, показал ей:

– Смотри, одну пропустила.

Она устремила на него взгляд своих бездонных черных глаз. Роланд пытался разглядеть в их эбеновой глубине хоть малейший намек на то, что она позволит ему снова стать ее другом.

Вместо этого он увидел пляшущие языки пламени и ощутил ответный огонь в своей душе. Рианнон все еще хочет его. Боже помоги, и он тоже хочет ее! Она облизала губы, сглотнула и, наконец, отвела взгляд. Когда она садилась в машину, Роланд прикрыл глаза и чуть слышно выругался.

– Ты справишься, дружище, – ободряюще произнес Эрик у самого его уха, похлопывая его по плечу. – Если, конечно, прежде не сойдешь с ума.

Роланд бросил на него сердитый взгляд и, обойдя автомобиль спереди, скользнул на пассажирское сидение, не решаясь сесть сзади рядом с Рианнон, несмотря на яростный протест собственного тела, стремившегося быть к ней как можно ближе. Сейчас ему нужно полностью сосредоточиться на Джейми. Его мучительные душевные терзания подождут до тех пор, пока мальчик не будет спасен.

Рианнон ненавидела себя за то, что все еще испытывала страстное желание к мужчине, который снова и снова отвергал ее. Сегодня в его взгляде она прочла что-то новое.

Она закрыла глаза и покачала головой, чтобы отогнать навязчивые образы. Она просто дала волю своему воображению. При мысли о том, что она покинет Роланда и никогда снова не увидит его, она почувствовала ошеломляющее одиночество, с которым ей сложно было справиться. Сама мысль о разлуке с Роландом прожигала рану в ее сердце. Эта боль была сравнима с тем, что она чувствовала, боясь потерять Пандору. Тогда в мире не останется ни одного близкого ей существа.

Когда топливо было на исходе, Эрик завернул на заправочную станцию. Они с Тамарой выбрались из машины, чтобы размяться. Роланд тоже вышел и направился к телефонной будке. На протяжении всего пути он не сказал Рианнон и пары слов, но она часто ловила на себе его взгляд, ласкающий ее кожу. Когда она тоже смотрела на него, он не отводил глаз, позволяя ей изучать себя и пытаться угадать, какие побуждения движут им сейчас. К несчастью, она могла прочесть лишь страдание, сожаление и смятение. Это ей ничуть не помогло.

Мгновение спустя Роланд вернулся в машину, сел на свое место и, перегнувшись через спинку сиденья, сообщил:

– Я позвонил ветеринару. Он говорит, что Пандора выкарабкается.

Рианнон сначала удивилась, а затем ее душу затопило, переливаясь через край, облегчение.

– Она в порядке? С ней и вправду все будет хорошо?

Роланд кивнул:

– Он сумел спасти ей лапу. Поначалу, возможно, она будет прихрамывать, но со временем это пройдет.

Закрыв глаза, Рианнон шумно выдохнула. Когда она открыла их, то прочла на лице Роланда самодовольное выражение.

– Полагаю, я должна поблагодарить тебя за заботу, – сказала она.

– Ты ничего мне не должна, – ответил он, качая головой. – Я просто хотел, чтобы беспокойство, которое отражается в твоем взгляде, ушло прочь.

Она почувствовала, как к горлу подступает комок.

– Но почему?

– Почему? Что значит «почему»? Я беспокоюсь о тебе, Рианнон. Видя твою боль, я тоже страдаю.

На глаза ей навернулись слезы, и она, силясь скрыть их, стала часто моргать. Прикусив губу, Рианнон постаралась успокоиться и дышать равномерно, без всхлипов. Неужели Роланд сказал, что беспокоится о ней? Она не решалась переспросить, боясь дать ему новый повод оттолкнуть ее.