Карантин - Владислав Выставной

Талерон открыл было рот, но тут вмешался Гильза.

Он просто не мог позволить магу солгать, подставившись под удар Инквизиции.

— Это правда, — сказал он громко. — Я действительно вернулся в Лагор вместо нее!

Толпа притихла, ожидая продолжения. Хитрук схватился за голову. На лице инквизитора появилась победная улыбка.

— Все так, — сказал Гильза. — Только она сама предложила мне это. Чтобы я мог помочь спасти свой мир и снять Барьер!

— Идиот! — застонал детектив. — Ты же погубил нас!

Инквизитор вскочил и закричал — громко и страшно:

— Видите, ваша честь! Он сам признался, он сам!

Тяжелый молоток с грохотом опустился на стол. Судья провозгласил:

— В этом деле Трибуналу все ясно.

Талерон с упреком посмотрел на Гильзу. Тот виновато отвел взгляд.

Он снова поступил импульсивно и глупо. Надо учиться управлять своими эмоциями. К сожалению, теперь уже поздно.

— Трибунал объявляет решение! — устало сказал судья.

— Всем встать! — приказал секретарь.

Толпа безропотно поднялась. Судья задумчиво пошелестел бумагами перед собой и объявил, глядя в сторону:

— Подсудимых признать виновными по всем пунктам обвинения. В связи с тем, что тела их могут представлять опасность для населения, назначить наказание в виде смертной казни через отправку в проклятый мир — на Землю!

Гильза и Хитрук быстро переглянулись.

— «Только не бросай меня в терновый куст», — загадочно проговорил Хитрук.

— Что? — не понял Гильза.

— Есть такая сказка… Не важно. Похоже, это наша самая большая удача в жизни!

Внезапно в зале раздался еще один голос:

— Ваша честь! Прошу, чтобы меня казнили вместе с ними.

Гильза изумленно посмотрел в сторону, откуда донесся знакомый голос. Это был Следопыт.

— За что же тебя казнить, безумец? — удивился судья.

— Как сообщника, — пояснил старик.

Рядом с ним немедленно возник безликий человек в черном плаще и шляпе с черным же пером.

— Смею доложить Трибуналу, что этот старец действительно был ними, но умудрился улизнуть.

— Вот как? — сухо сказал судья. — Похвальное законопослушание. А знаешь ли ты, что возврата оттуда не будет?

— О, да, знаю, — заверил Следопыт.

Судья смерил следопыта тяжелым взглядом.

— Что ж, — сказал он. — Случай необычный. Известно мало прецедентов, когда кто-либо добровольно вызывался идти на эшафот. Впрочем, закон Лагора запрещает лишь обратный путь — в стремлении избежать справедливого возмездия. Путь же к наказанию самого себя за собственные грехи у нас свободен. Нельзя лишать подданных права рассчитаться со своими собственными злодеяниями…

— Как мудро! — вставил секретарь. — Позволите процетировать эту мысль в «Бюллетене Высокого Трибунала»?

— Разумеется, — милостиво сказал судья. — Что ж, отправляйся в ад вместе со своими сообщниками. Вопрос решен в твою пользу.

Стража сомкнулась за спиной Следопыта.

— Ваша честь, — сказал Талерон. — Если уж вы принимаете такие неправедные решения — отправьте с ними и меня!

— Одумайся, маг! — разозлился судья. Даже сломал молоток, стукнув им слишком сильно. — Если ты решил поиздеваться над Трибуналом, то предупреждаю: с законом шутки плохи! Отправив тебя туда, вызволять уже никто не будет! Так и сгниешь вместе с этими мерзавцами!

— Я и не думаю шутить, — спокойно ответил маг. — Сегодня этим занимается почтенный инквизитор. Как бы ему не отыгралась собственная шутка…

Отец Пемброук ответил лишь полным презрения взглядом.

— Быть посему! — сердито заявил судья. — И раз уж сегодня на эшафоте ожидается аншлаг, то повелеваю приговор привести в исполнение немедленно! Господин инквизитор, испросите Магистрат приоткрыть Барьер!

— Уже сделано! — усмехнулся инквизитор, ломая сургучную печать на скрученном куске пергамента. — Вот специально заклинание! Барьер будет приоткрыт — и только в одну сторону.

— Палач! — громогласно провозгласил судья. — Отправить приговоренных по назначению!

Толпа замерла, обратившись во внимание. Знакомое ощущение посетило Гильзу — словно ледяной ветер проник в душу, и грозная тень накрыла окружающее пространство

К приговоренным медленно направлялась громадная, ужасающего вида фигура, окутанная с головой то ли черной тканью небывалой фактуры, то ли невесомой черной субстанцией. Фигуру окружал густой темный ореол, в котором, как в пустынном мареве, искажалось видимое пространство.

— Запиратор… — разнеслось в толпе, замершей от представшего зрелища и ужаса, будто бы излучаемого этим существом.

И все присутствующие — даже суровые судьи, даже мстительный инквизитор — чувствовали эту подавляющую волю энергию, призванную в этот мир лишь для одной цели: подавлять чужую свободу.

И карать.

В чернильном силуэте, там, где должны были быть глаза, сверкнули две огненные прорези. Фигура нависла над приговоренными, замершими от непреодолимого страха.

Один лишь маг оставался спокойным.

— Я чувствую, как тает Барьер… — донесся откуда-то утробный, с жутким присвистом, голос. — Я отправляю их…

Впервые Гильза почувствовал, что пересекает границу миров помимо своей воли. Страшная, беспощадная сила схватила его, как щенка — и швырнула в бездну.

Это было странно, неприятно, пугающе.

Словно сама смерть поцеловала его в душу…

Но вот перед глазами мелькнули и стали обретать твердость силуэты домов, изгибы знакомых улиц. И если это была казнь — то самая нелепая, и, может быть, лучшая казнь на свете.

Он снова был дома.

И никто не знал, что вместе с приговоренными и теми, кто решил составить им компанию, на Землю проникло еще одно существо.

Часть четвертая

Сбой связи

1

Нельзя сказать, что возвращение было радостным.

Первое, что встретило в Москве — это удушающая жара и небывалый, давящий смог. Поначалу Гильза не мог даже понять, где находится: определить улицу было непросто. Люди вокруг выглядели подавленными, некоторые были в больничного вида масках. Они выныривали из вязкого тумана и вновь исчезали в нем, машины ползли медленно, слепо подсвечивая дорогу тусклыми фарпми. Казалось, замедлилось само время, словно и здесь постарались прожорливые хронофаги. Все это несло на себе какой-то сюрреалистический оттенок постапокалипсиса. Не верилось, что все это происходит в Москве, а не в каком-нибудь жестоком чужом мире.

Группа странно одетых людей замерла посреди тротуара. Прохожие медленно обтекали их, не обращая внимания на этот островок неподвижности. Может, дело было в заклятье невидимости, что умел налагать Талерон — а может, люди просто устали удивляться.

Им было не до этого. Мало того, что удушливый смог разъедал глаза и горло. Невидимый, но от этого не менее опасный, враг с той же неуклонностью разъедал души…

Маг обвел взглядом туманный пейзаж и произнес:

— Я чувствую вокруг хаос и зло. В этом мире темные силы вырвались на свободу…

«Неужто, это из-за Маятника?!» — подумалось Гильзе.

И тут он с кристальной ясностью осознал леденящий душу факт: ключ вместе с драгоценным Сердцем Маятника остался там.

За Барьером.

Он просто потерял его. И что бы сейчас ни произошло с Землей — виноват в этом будет он сам…

Он даже не помнил, как оказался в детективном агентстве. Хитрук притащил туда всю благополучно «казненную» компанию и теперь королем восседал на своем любимом месте.

Детектив успел умыться, побриться и переодеться, и теперь являл собой полную противоположность недавнему образу бродяги и пропойцы. Он облачился, наконец, в отутюженные брюки, коричневые растоптанные штиблеты и рубашку в клеточку, сомнительной, впрочем, расцветки. Сидя в своем огромном кресле кинозлодея, он с удовольствием раскуривал любимую трубку. На столе перед ним, как обычно, высились горы бумаг, придавленные старинной скрипкой (на которой, как известно, играть детектив не умел).

Древний вентилятор с надрывом гонял душный воздух. Но все же, здесь, в подвале, было несколько прохладнее и намного комфортнее, чем на улице.

Не успели странники перевести дух, как из приемной послышались отчаянные вопли. Крики перешли в звуки чего-то падающего и бьющегося, следом громыхнула и распахнулась дверь.

В кабинет пробивался какой-то плешивый толстяк с красным от натуги лицом. Старикашка-ассистент тщетно пытался оттащить его назад.

— Пустите! Пустите меня к нему! — истерично кричал толстяк.

— Не положено! — занудливо вещал ассистент. — Вам назначено? Вам не назначено! А у нас прием по записи!

— Да впустите вы его, Степан Игнатич! — крикнул сыщик.

Старикашка отпустил нежданного посетителя и с обиженным видом произнес: