Идеальный брак - Мэри Бэлоу

Она быстро свернула письмо и засунула его под подушку, потому что в этот момент в дверь постучали и вошел ее муж.

– Я успел к чаю? – весело осведомился он. – Привет, Эбби.

Она улыбнулась, хотя желудок привычно сжался. Темные волосы Майлза были растрепаны после прогулки.

– Я как раз собиралась просить, чтобы принесли чай, – ответила Эбби.

– Джералд приедет на твой пикник. Боюсь, сегодня утром он походил на тигра в клетке. Он сильно простудился.

– Я заеду к нему и отвезу кое-какие порошки, – отозвалась Абигайль, – и прослежу за тем, чтобы он лежал в постели и пил много горячего лимонного сока. Надо обмотать ему голову полотенцем и заставить подышать над паром. Этот способ творит чудеса.

Граф рассмеялся:

– Ты и правда сделаешь это? Ты отправишься в холостяцкую квартиру возле Сент-Джеймс-парка, откажешься от услуг камердинера и сама возьмешься за дело?

Она испуганно взглянула на мужа.

– Я ухаживала за отцом, братом и сестрами долгие годы. Мне пришлось взять в свои руки все дела, иначе мы просто не выжили бы. Уж папа-то точно. Полагаю, сэр Джералд сидит в душной комнате, чихает, мучается от жара, но упорно продолжает пить бренди.

– Я говорил ему насчет пара и полотенца, пойми Эбби. Если я от него заразился, то можешь лечить меня как тебе вздумается, я ни слова не скажу против.

– Ты смеешься надо мной, – возмутилась она. – Знаю, Майлз, ты не желал себе жену, которая будет командовать тобой. Я должна была с самого начала признаться, какая я есть на самом деле.

Она опустилась на диван. Майлз сел рядом и взял ее за руку.

– Расскажи мне о своей жизни дома, – попросил он. – Тебе действительно пришлось играть роль матери семейства? Когда умерла твоя мачеха?

Абигайль поняла, что сейчас она должна сказать правду. Не было ничего проще. Она могла бы рассказать ему все, даже о пяти тысячах фунтов, так что завтра они пошли бы к Рейчел вдвоем. Он бы помог ей. Он бы отпугнул Рейчел, если та собиралась продолжить шантаж.

Но если она скажет правду, он поймет, из какой захудалой семьи происходит его жена. Он узнает, что Рейчел сбежала из дома с другим мужчиной, бросив двух дочерей, потому что отец бил ее и издевался над ней. Майлзу станет известно, что ее отец был пьяница, жестокий человек и азартный игрок, из-за чего последние несколько лет им приходилось жить, рассчитывая на собственную изворотливость, а не на честные деньги. Он узнает, что Рейчел, хозяйка игорного дома и куртизанка, была ее мачехой.

И самое главное, он поймет, что его брак оказался еще большей катастрофой, чем он предполагал. Она прочтет разочарование в его глазах, а ведь она начинала любить это лицо и мужчину, которому оно принадлежало.

– Шесть лет назад, – сказала она. – Кларе было два года, Беатрисе четыре, а Борису шестнадцать.

– А тебе восемнадцать. Получается, что вместо балов и обожателей тебе на долю выпали больной отец и две маленькие девочки, за которыми надо было ухаживать? Что было с твоим отцом?

– У него были проблемы с желудком, – туманно пояснила Эбби, – ив последний год он не вставал с постели.

– У него была сиделка? – осведомился граф.

Она криво улыбнулась:

– Это была я. Он сжал ее руку.

– А твой брат, он поступил в университет или хоть собирался это сделать?

Она покачала головой.

– Он страстно хотел пойти в армию, но не смог. Папа… он нужен был папе дома.

Внезапно ее лицо просияло, потому что упоминание имени Бориса навело ее на хорошую мысль.

– Я думала о том, как нам помочь ему, я имею в виду Бориса, Ты ведь не против, Майлз, несмотря на то, что он всего лишь мой брат и ты его почти не знаешь? Хотя, конечно, он все равно твой родственник. Я бы с удовольствием помогла ему сама, но не могу, потому что, во-первых, у меня нет денег, а во-вторых, он ни за что не примет чью-либо помощь, даже мою. Ты ведь знаешь, какой он гордый. Боюсь, если ему не помочь в ближайшее время, он просто сойдет в могилу раньше времени с неоплаченными долгами отца и попусту растраченной жизнью.

– Эбби, – граф взял ее свободную руку и крепко сжал ее ладонь в своих ладонях, – поделись со мной своими соображениями, дорогая. Признаюсь, я не смог ничего придумать.

– Мы должны выяснить, куда он ходит играть, – начала она. – Уверена, он играет, хотя раньше за ним подобных пристрастий не замечалось. Напротив, он испытывал ко всему этому отвращение. Но поскольку сейчас он отчаянно нуждается в деньгах, причем в очень значительной сумме, я уверена, он сел за игровой стол.

– И что потом? – спросил Майлз.

– Ты должен будешь найти человека, который умеет блефовать. Это непросто, но такие люди существуют, причем они неплохо живут за счет своего умения. Ты сможешь сделать это, Майлз?

– Думаю, да, – ответил он, покусывая нижнюю губу, – только зачем?

– Надо сделать так, чтобы он дал возможность Борису выиграть крупную сумму денег. Тогда брат расплатится с долгами отца и, может быть, у него останется немного, чтобы начать новую достойную жизнь. И он никогда не узнает, что не обязан ни своей удаче, ни везению, ни собственным способностям. Тебе не кажется, что это отличная мысль?

С минуту он молча смотрел на нее.

– Люди, которые регулярно играют в карты, могут без особого труда распознать блеф, – сказал он.

– Но если кто-нибудь блефует, чтобы проиграть? Кто может его заподозрить?

– Я должен подумать над этим, – ответил граф. – Это интересная мысль, Эбби.

Ее лицо просияло.

– Ты правда так думаешь? Обычно люди считают все мои идеи сумасшедшими, хотя мне они всегда кажутся вполне разумными.

– Эбби, – сказал граф, – в тебе так много любви. Твоей семье повезло, что у них есть ты. Кстати, ты еще не получила ответ из Бата?

Она покачала головой.

– Легко быть щедрой, когда речь идет о чужих деньгах, – проговорила она. – Ты даже не представляешь, сколько денег нужно Борису.

Он поднес руку жены к губам.

– Расскажешь это в другой раз, сумма для меня значения не имеет. Чай принесли уже пять минут назад. Ты собираешься разливать?

– О, – воскликнула она, невидящим взглядом глядя на поднос, – я и не заметила.

– Тебе понравилось, Эбби?

Граф Северн скользнул взглядом по растрепанным кудрям жены. Они сидели рядом в его карете, держась за руки. Эбби опустила голову ему на плечо. Ее ноги, обутые в бальные туфельки, покоились на противоположном сиденье. Это выглядело совсем не элегантно, но как-то очень уютно. Она что-то тихонько напевала.

– М-м, – пробормотала она, зевнув, – я обожаю танцевать. Я поняла, что это единственное, что я могу сносно делать под музыку. У меня плохой слух, а пальцы разъезжаются в разные стороны, как только я касаюсь клавиш, но танцевать у меня худо-бедно получается.