Валерий Иванов-Смоленский Повелитель мгновений - Неизвестно

- Завтра утром приведешь своего отца! – стальным рельсом рявкнула вконец озверевшая от непонятностей создавшейся ситуации математичка.

Класс протестующе зароптал. Все знали, что у Петькиного отца ум вряд ли превосходил сыновний уровень, но вот рука у него была определенно тяжеленная. И не разбиравшая, куда нанести удар наказания, отчего Нечаев иногда ходил с неумело закрашенными синяками. К тому же, если разобраться – за что? Задача решена, ответ правильный и никакой дерзости в ответах Петьки не усматривалось.

Еще более возмутился Роба. Чего еще надо этой сушеной вобле?! Другая бы порадовалась такому изящному решению. А тут? За что эти необоснованные репрессии к своему ученику? И вообще, получалось, что именно Роба виновен в случившемся, фактически оказав бедолаге медвежью услугу. Надо искать выход из положения и спасать Петьку. Но как?

Клин вышибают клином. А большое всегда затмевает мелкое. Следовательно, нужно устроить какой-то большой скандал, после которого о Петьке и не вспомнят. Решение пришло на удивление быстро.

Пластинка вновь подарила ему невидимость и невероятную скорость. Еще Эвелина Кирсановна продолжала бушевать, скатываясь в состояние полного разноса, а Роба уже вернулся в класс с двумя белыми мышами в руках, изъятых на время из школьного «живого уголка». Мыши, запущенные параллельно между рядами парт, мгновенно загнали девчонок на верхушки парт, где они на все лады выводили богатейшие разновидности визга. Мальчишки среагировали адекватно – свистеть в четыре пальца умели почти все.

Роба, тем временем, подобрался к ногам зубрилы и отличницы Верочки Тесленко, по негласному прозвищу «Гудок парохода» и положил перед ними здоровенного паука. Паук был вовсе не настоящим, но благодаря своей мохнатости и батарейке внутри него, начал совершать различные двигательные движения, нагнав на бедную отличницу невыносимый ужас. Верочка, в очередной раз, оправдала свое прозвище, превысив по извергаемым децибелам, даже вой эмчеэсовской сирены, находящейся на чердаке школы на случай войны или инопланетного вторжения.

Этот вой привлек к дверям класса всю школу в полном составе во главе с учителями. Напуганные до смерти мыши тотчас сиганули в открывшуюся дверь класса, прокладывая по своему маршруту борозды разлетающихся тел и порождая новые леденящие вопли, оглушительный свист и непрерывное улюлюканье. Оравы ошалевших и восторженных подростков метались по этажам и коридорам школы, впав в состояние полного исступления и отупения, сдобренное непредсказуемыми проявлениями синдрома толпы.

Конец этому кошмару положила только усталость исполнителей визга и трелей раскатистого свиста. И произошло это далеко не быстро. Закон толпы исполнил свое предназначение, пройдясь вирусом по всем присутствовавшим, и обрел свое завершение в полном хаосе. Про Петьку уже никто в дальнейшем и не вспоминал. А проведенное на следующий день директорское дознание результатов не принесло. Даже записные доносчики не могли наябедничать по части первоисточника переполоха. Мыши вполне могли самостоятельно сбежать из своей клетки, оказавшейся открытой, ну а паука почти никто не видел. Роба забрал его сразу после включения сирены. И не потому, что заметал следы, а просто классная игрушка была – он и сам побаивался брать его в руки, несмотря на то, что прекрасно знал о его искусственном происхождении. Хотя, судя по цене, это была китайская или таиландская поделка.

Эвелина Кирсановна целых три недели пробыла на больничном, излечиваясь от нервной болезни с каким-то мудреным латинским названием. Никто об этом особо не сожалел, хотя делегация класса и навещала ее с обязательными цветами, якобы способствующими выздоровлению больных. Но главное, Нечаев уже не получал от нее неудовлетворительных оценок, а к доске строгая математичка вызывала его раз в два-три месяца, чтобы хоть как-то вывести совокупную оценку за четверть.

Так что Роба полностью возместил моральный петькин вред и даже с избытком, которого и сам не ожидал.

Глава шестнадцатая

- Чо не рангАешь, забурел что ли? - в разговоре с продвинутым Жекой Роба старался употреблять побольше слэнговых словечек, по части которых тот был большим докой, - опять клаву треплешь, да лытдыбр блогишь в Инете, магл несчастный?

Язык, на котором они общались со своим давним другом, являл из себя жуткую смесь интернет-языка продвинутых юзеров и криминального жаргона.

- Не искри, йцукен! - собеседник на другом конце провода рассмеялся, - рад тебя хеарть. Давно от тебя месов не было. Нет, я уже отлогоффистил и сейчас дутлом юзаю заторчать.

- Реально переобуваешься? - удивился Роба.

- Прикалываюсь, - снова засмеялся Жека, - ты же знаешь, василёк из меня никакой, а в гламурики я никогда не лез.

- Тогда колись!

- Все равно не поверишь. Мента-Барбару по ящику лупидолю.

- Горбатого лепишь?

- Любимой мордой клянусь. Кру пиндосов в очередной раз спасает мир от русских. We will bury you! Голливудский Ыштык!

- Хочу к тебе подъехать.

- Давай, подчаливай…

В переводе на нормальную человеческую речь их диалог звучал бы примерно (некоторые слова непереводимы) так.

- Чего не звонишь, загордился, что ли? Опять по клавиатуре стучишь, да дневник выставляешь в Интернете, подмастерье мага несчастный?

- Не выступай, дружище, рад тебя слышать. Давно от тебя сообщений не было. Нет, я уже вышел из системы и сейчас придурком пробую записаться.

- Меняешь прежний образ жизни?

- Прикалываюсь, ты же знаешь я не припыленный, а тусовщиком я никогда не был.

- Тогда признавайся, чем занимаешься!

- Все равно не поверишь. Сериал по телевизору смотрю.

- Обманываешь?

- Любимым сайтом клянусь. Команда америкосов-морпехов в очередной раз спасает мир от русских. «Мы вас похороним!» – их девиз. Крутой голливудский боевик!

- Хочу к тебе подъехать.

- Давай, жду.

Читатель может избрать и иные варианты, пользуясь приведенным ниже переводом этих специфических терминов.

Рангаешь – звонишь (жарг. от англ. ring – звонить)

Забурел – загордился (жарг.)

Клава – клавиатура компьютера (жарг.)

Лытдыбр – дневник (жарг. Если печатать русское «дневник», забыв переключить клавиатуру с английского, получается «lytdybr»).

Магл – специалист, рангом пониже мага (жарг.)

Йцукен - дружеское "обзывательство" среди продвинутых пользователей копмпьютеров (жарг.)

Хеарть – слышать (жарг. от англ. hear – слышать).

Мес - сообщение, письмо (жарг.от англ. message)

Логоффистить – выйти из системы (жарг.)

Дутл – человек с маленьким IQ (жарг.)

Юзать- пробовать (жарг.)

Реально переобуваеться – изменить прежний образ жизни (жарг.)

Василёк – глупый недалекий человек (жарг.)

Гламурики – дети богатых родителей, ведущие тусовочный образ жизни.

Мента-Барбара - общее название сериалов типа Убойной Силы, Бандитского Петербурга, Каменской, Петровки 38, Агента Национальной Безопасности и так далее (жарг.)

Лупидолить – смотреть (жарг.)

Лепить горбатого – обманывать (жарг.)

Мо;рда - главная страница сайта или портала (жарг.)

Кру - (от американского слова Crew - банда, группа, команда. жарг.)

Пиндос - американец (солдат), привыкший к комфорту (жарг.)

We will bury you - мы вас похороним (англ.)

Ыштык – круто, классно (жарг.)

Приятель жил неподалеку, и скоро Роба вошел в подъезд его дома.

Для удобства читателей дальнейший диалог переведен автором на обычный язык.

- Держи, - сказал Роба, - это классный знак, ты нигде такого не найдешь.

Он протянул своему приятелю Жене, или попросту Жеке, маленький целлофановый пакетик, в котором лежало что-то маленькое, но увесистое.

Жека достал оттуда вещицу и восхищенно присвистнул. Это был старинный, но очень хорошо сохранившийся нагрудный знак. Он представлял собой шестиконечный крест, покрытый эмалью темно-красного цвета, обрамленного золотыми лучами, заканчивающимися золотыми шариками. В центре креста находился серебряный медальон, покрытый эмалью более светлого красного цвета с изображением Святого Георгия Победоносца, поражающего копьем исполинского змея. Сам медальон был обрамлен белой эмалью с надписью: «Инспекцiя кавалерiи. 1807.». А на лопастях креста золотились различные затейливые вензеля.

- Ух, ты! – восторженно воскликнул Жека, - вот это вещь! Да, я с тобой не рассчитаюсь…

- Сочтемся как-нибудь, - сдержанно проговорил Роба.

Ему было немного жаль отдавать такой раритет, оставшийся после деда. Он нашел его среди всяких редкостей и разнообразных вещиц, порой непонятного назначения, в одном из многочисленных ящиков массивного дедова письменного стола. Но у него оставались еще другие знаки и награды, и ему казалось, что он расстается с наименее ценным из них.

Жека, как раз, коллекционировал различные нагрудные знаки. Его коллекция размещалась в трех массивных альбомах, с наклеенным на альбомные листы поролоном. Знаков было много, и Роба всегда поражался их разнообразию. «Заслуженный строитель СССР», «200 лет Московскому государственному университету», «Старший пограничного наряда», «Почетный донор», «Народный дружинник» и так далее. Про некоторые, типа «Отличник боевой и политической подготовки», Роба не знал, что и подумать. Знаки были тяжелые и легкие, большие и маленькие и даже из драгоценных металлов.