Ревизор: возвращение в СССР 9 - Серж Винтеркей

— Это Ольга Юрьевна, — шепнула мне Галия.

— Считаю, — продолжала педагог. — Что порочащие высказывания, адресованные вчера на комсомольском собрании группы в адрес данной студентки, не имеют под собой объективного повода и являются, по сути, клеветой. Считаю недопустимым подобное в нашем учебном заведении и предлагаю разобраться в причинах случившегося и строго наказать виновных, дабы не допустить таких событий впредь.

— Я жду, что комсорг группы объяснит нам, как так получилось? — спросил строгий мужчина в сером костюме, очках и с лысиной, как у Владимира Ильича.

— Завкафедрой, — прошептала мне жена.

— Виноват, — поднял голову второй парень, стоявший рядом с Рафаэлем. — Не проверил информацию, доверился старосте курса. Готов понести наказание и… Я искренне прошу прощения! Такое больше не повторится, обещаю! — Он посмотрел на Галию такими умоляющими глазами, что она даже смутилась немного. Затем он с Галии переключился на меня и взгляд не отводил. Я заметил в нём искреннее сожаление и раскаяние.

Да уж, не тому ты доверился, парень, — думал я, глядя на него. — Похоже, сладкая парочка, Диана и Рафаэль, подставили тебя по полной программе, предоставив ложную информацию. Но так просто это тебе с рук все равно не сойдёт, последствия будут и это правильно. Следующий раз будешь проверять всё, что тебе в уши вдувают. Для него даже неплохо вот так ожечься на излишней доверчивости в самом начале, последствия полегче, чем вот так бы влип лет в тридцать, будучи уже на какой-то ответственной должности.

Все молчали. Слово снова взял заведующий кафедрой.

— Ну что ж, раскаяние и признание своей вины — это, конечно, хорошо и зачтется. Но они не делают ваш проступок менее вопиющим. Как комсорг, вы являетесь лицом данной организации в нашем учебном заведении и должны служить примером остальным комсомольцам. У вас нет права на подобные ошибки. Как только Мария Ивановна выйдет с больничного, будет принято окончательное решение о вашей судьбе. Уверен, только её отсутствие позволило вам устроить такое безобразие.

Комсорг опустил голову. Решение по нему не будет принято прямо сейчас. Ожидание наказания зачастую гораздо эффективнее самого наказания. Ну, что ж, поделом.

— Теперь староста группы, Рафаэль Карапетян, — продолжил заведующий кафедрой. — Ваш дядя лично попросил не делать никаких поблажек. Думаю, что выскажу мнение всего педагогического коллектива, что староста, допускающий такие вопиющие промахи в работе, нас категорически не устраивает. Так, товарищи?

Послышался одобрительный ропот.

— Поэтому, с сегодняшнего дня вы освобождаетесь от обязанностей старосты группы.

Карапетян-младший опустил голову и согласно кивнул, не поднимая взгляда на окружающих.

— Ничего больше не хочешь сказать? — требовательно спросил племянника Ашот Карапетян.

— Простите меня, — сказал Рафаэль. — Пожалуйста!

Н-да! Лаконично, ничего не скажешь. Такие себе извинения. Да и прозвучали не особо искренне, скорее вымученно. Очень кто-то хорошо о себе думает, возвышенно, и извиняться совсем не умеет. Напоминает мне это кого-то… Может, Дианка не зря в него втюрилась, нашла свою мужскую копию?

— Разрешите предложение внести, — поспешил вставить слово я, а то чую, они уже сворачиваться запланировали. — Мою жену унижали и оскорбляли вчера публично, на глазах не только всей группы, но и факультета в целом. Думаю, что и извинения в этой ситуации обязательно должны быть публичными. Пусть извинятся при студентах.

— Справедливое замечание, — поддержал меня завкафедрой. — Не будем откладывать в долгий ящик, сейчас у студентов пара. Пройдемте прямо сейчас в аудиторию. — распорядился он.

Хорошо бы, чтобы и Диана рядом с ними встала и извинилась… Эх, мечты-мечты.

— Подумайте, пожалуйста, над кандидатурой нового старосты, — обратился к Ольге Юрьевне заведующий кафедрой, выходя вместе со всеми из кабинета. — С этим вопросом лучше не затягивать.

— Я хочу Василию Девяткину предложить эту должность, — тут же откликнулась педагог. — Пусть попробует. Думаю, что он не будет возражать.

— Отличная кандидатура, — одобрительно кивнул заведующий. — Он парень серьезный, в армии отслужить успел. Полагаю, что таких инцидентов в группе больше не допустит.

Мы шли все вместе по коридору к аудитории. Я пропустил Галию вперед, сказав, что ей надо первой быть на месте и извинения принимать, а сам немного поотстал, оказавшись в конце группы рядом с комсоргом. Тот подчеркнуто дистанцировался от Рафаэля.

— Я ещё раз извиняюсь, — сказал комсорг, увидев меня рядом. — Дурака свалял. Можешь мне в табло дать, заслужил и даже рад буду.

— Да тебя мне бить особо не за что, — пожал я плечами, — вижу, что извиняешься искренне, и что тебя просто в заблуждение ввели. Причем нагло и целенаправленно.

Тот активно закивал головой, подтверждая мою мысль.

А я уже сопоставил синяк на морде Рафаэля с ссадиной на костяшке правой руки комсорга… Не, я на него уже не злюсь, он мне уже нравиться начал, вообще-то. Но я ему об этом не скажу.

Я специально пошел медленнее, он подстроился под мой шаг, и мы от всех еще больше отстали.

— Но осадочек все равно есть, сам понимаешь, — продолжил я, — поэтому у меня к тебе просьба. Поможешь и считай, что мы квиты.

Комсорг посмотрел на меня напряженно, потом, кивнув, спросил:

— Что за просьба?

— Мне надо с Рафаэлем с глазу на глаз переговорить. Так, чтоб не помешал никто, понимаешь? — сказал я. — А вуз у вас большой, я здесь не ориентируюсь. Самому неудобно его ловить…

Если комсорг сначала смотрел на меня очень обеспокоенно, то услышав просьбу, просиял прямо. Было видно, что суть идеи он уловил, и очень она ему по душе пришлась.

— Все понял. Считай, что уже сделал. — сказал он с энтузиазмом. — Приходи после четвертой пары сюда же, только пройди до конца коридора, по которому сейчас идем, и поверни налево. Там небольшой тупичок есть. После пар там обычно никого. Я его приведу. Меня, кстати, Ваней зовут.

— Пашка.

Ничего больше не говоря, мы обменялись рукопожатием и зашли в учебную аудиторию, где сейчас находилась группа Галии. Жена обеспокоенно высматривала меня. Улыбнулся ей ободряюще и махнул рукой. На втором ряду увидел Диану, удивленно и встревоженно наблюдающую за происходящим. С тобой, сестричка, мы тоже сегодня потолкуем. Или после пар поймаю, или в общежитие прогуляюсь.

Снова началась череда выступлений преподавателей и извинений комсорга и старосты, теперь уже бывшего. Заметил, что извинения перед группой дались Рафаэлю намного тяжелее, чем на кафедре. Конечно, привык гоголем ходить перед всеми, указания раздавать, а тут такой конфуз, прямо мордочкой в каки ткнули. Я очень порадовался, что настоял на публичных извинениях. Галия заметно воспряла духом, перестала глаза прятать от всех, словно виновата в чем-то. Ей для уверенности это очень важно. Да и студентам полезно посмотреть. Вон, некоторые уже высказываться пламенно начали в защиту моей жены. Где же вы раньше были, правдорубы? Быстро переобулись…

Покончив с извинениями, заведующий быстренько перешел к объявлению о смещении Рафаэля Карапетяна с поста старосты группы. По рядам при этих словах пронесся вихрь быстрых перешептываний и переглядываний, а у Дианы аж челюсть отвисла, а взгляд стал испуганным. Ну да, подставила она, получается, своего любимого Рафаэльчика… пусть над этим как следует подумает, если думалка еще в рабочем состоянии…

Заведующий тут же, не теряя времени, предложил новую кандидатуру, сказав встать и выйти ко всем здоровенного парня с задних рядов. Выглядел тот, и правда, старше сокурсников. Точно после армухи мужик. Впечатление производил спокойное и внушительное. Ошеломленная группа проголосовала за него единогласно, после чего внеплановое собрание было объявлено закрытым. Галия, комсорг и Рафаэль остались в аудитории, заняв свои места, а я вместе с преподавателями двинулся на выход.

Выйдя в коридор, уже направился к отцу, как вдруг меня кто-то потянул за рукав. Обернувшись, увидел щуплого парнишку и свою жену рядом с ним. Парень, смущенно глядя на меня, произнес:

— Я… это… Перед Галией уже извинился. И перед тобой тоже извиниться хотел.

— А ты кто? — удивленно спросил я.

— Юра… я художник из редколлегии стенгазеты, карикатуры на вас рисовал… — смутившись, ответил парень. — Не знал я, как все на самом деле было. Но стыдно очень теперь. Извини!

— Простишь его? — спросил я жену.

Галия улыбнулась в ответ, значит, простила.

— Ладно. Скажи спасибо Галие. Я не такой добрый, но ей виднее, она ведь с тобой учится, — ответил, протягивая ему руку. Парень торопливо пожал ее, благодарно