Призраки озера - Карен Робардс

– «Жил-был веселый Джимми…» – тихо начала Оливия. Затем припомнила еще несколько куплетов. Когда она приступила к припеву «Колокольчики звенят…», кто-то хлопнул ее по плечу. Назвать это дружеским приветствием у Оливии язык бы не повернулся, но тем не менее это можно было считать призывом к общению.

Прервав пение, Оливия обернулась, изобразив на лице крайнее изумление:

– Хлоя? Привет! – Она сделала вид, что не заметила припухших глаз девочки и все еще вздрагивающей нижней губы, а также ничего не знает о разыгравшейся ранее в доме сцене.

– Что это ты делаешь? – Вопрос прозвучал резко, даже слегка враждебно, но явно заинтересованно. Взгляд девочки впился в четырехугольную конструкцию из камней и глины, которую Оливия соорудила возле тропинки.

– Крышу возвожу, – отозвалась Оливия, продолжая укладывать веточки так, что верхние концы их перекрещивались над одной потолще, которую она уложила горизонтально. Получалось что-то, и вправду похожее на крышу.

– А что это будет?

Зачерпнув пригоршню глины, Оливия шлепнула ее на вершину сооружения. Руки у нее были перепачканы по локоть, брызги глины – она почувствовала – долетели даже до щеки, но Оливии сейчас было не до этого. Кинув через плечо очередной взгляд на девочку, она заметила, что, несмотря на недавние слезы, Хлоя явно заинтригована.

– Домик феи.

– Фе-еи? – Вопрос был сама ирония.

– Ага-а. В детстве я часто строила такие домики. После дождя лучше всего. Много мокрой глины, и легче строить. А когда начинает темнеть, феи выходят на прогулку и…

– Фей вообще не бывает! – На этот раз сарказм был такой силы, что должен был сокрушить Оливию намертво.

Она передернула плечами:

– Откуда ты знаешь?

– Знаю, и все, – упрямо сказала Хлоя.

Оливия еще раз пожала плечами, не прекращая замазывать глиной стены домика.

– Когда мне было столько же, сколько сейчас тебе, меня часто обижали. Я убегала и начинала строить волшебный замок для фей. Я строила его так, чтобы можно было увидеть из окна спальни. А потом ложилась в кровать и ждала, когда появятся феи. И они приходили.

– Фе-и? – Слово просто сочилось сарказмом.

– Ну, – сдалась Оливия, – появлялись какие-то светящиеся существа. Я видела огоньки, витающие над замком, они влетали в окна и вылетали обратно.

– Да это были обыкновенные светлячки! – уверенно заявила Хлоя.

– Может быть, – согласилась Оливия, закончив возиться с крышей и принявшись вытирать руки влажными листьями. – Но я воображала, что это феи.

– Какая глупость – что-то воображать!

Оливия покачала головой, поднялась и принялась разглядывать свое творение с нескрываемой гордостью. Рядом с тропинкой появился аккуратный маленький домик, примерно в фут высотой, сложенный из камней, веточек и глины.

– Тут ты не права, Хлоя. Если ты умеешь воображать, то сможешь все. Сможешь стать тем, кем хочешь. Или получишь то, что хочешь. Я, например, любила воображать, что могу летать. Я ложилась на спину на траву около дома, смотрела на облака и воображала, что могу улететь туда, где… – внезапно Оливия умолкла. Она против воли возвращала к жизни давно забытое. Голос ее смягчился: – На небо, где могу встретиться со своей мамочкой.

Как ей тогда хотелось, чтобы игра стала реальностью!

– Сколько лет тебе было, когда умерла твоя мама? – Моментально забыв про свои горести, Хлоя смотрела на нее, задрав голову. Казалось, ей было действительно интересно.

– Шесть, – ответила Оливия, стараясь отделаться от странного чувства, будто она опять стала ребенком. А ей сейчас нужно было сосредоточиться на Хлое, проявить родительскую мудрость.

– Мне было шесть, когда моя мама снова вышла замуж, – сказала Хлоя, и неожиданно ее нижняя губа снова начала дрожать. – Так я и попала сюда. После этого я стала ей не нужна.

В глазах Хлои стояли слезы. Следуя внезапному импульсу, Оливия обняла девочку и прижала ее к себе. О чем немедленно пожалела. Хлоя рывком высвободилась и уставилась на нее.

– Хватит притворяться! – воскликнула она, меняясь в лице.

Прежде чем Оливия сообразила, что она собирается сделать, Хлоя подняла ногу и опустила ее на крышу только что построенного домика. Затем она развернулась и побежала обратно вверх по тропе.

По крайней мере, думала Оливия, печально разглядывая остатки своего творения, Хлоя побежала по направлению к дому.

Только оглянувшись вокруг, Оливия вдруг поняла, что она очутилась совсем одна в том самом месте, где ни за что не хотела бы оказаться: меньше чем в двадцати футах от берега озера, где утонула ее мать. Ей стало страшно, как бы она ни внушала себе, что бояться абсурдно.

Беги… Она ясно слышала шепот, хотя не могла определить его источник. Как завороженная внимая этим звукам, она словно бы приросла к месту. Убегай. Беги прочь.

Примерно с минуту Оливия, не отрываясь, смотрела на озеро, пока наконец не поняла. Конечно, слова звучали в ее голове. Да, она уже слышала эти голоса, когда они с Сарой шли через лес в ночь возвращения домой. Но сейчас не было никаких потусторонних сил, взывающих к ней с глади воды. Никакие призраки не общались с ней в эту минуту.

Это говорил ее страх, и, когда Оливия осознала это, она приняла решение: пришло время заставить этот страх замолчать.

Глава 25

Оливия вскрикнула от неожиданности, попыталась вывернуться из сильных рук, оступилась и непременно шлепнулась бы прямо в грязь, если бы кто-то не поддержал ее.

– Какого черта ты тут делаешь?

Обернувшись, насколько это было возможно в ее положении, она увидела Сета. Судя по тому, что его прямые густые брови почти сошлись у переносицы, а глаза сверлили ее, Сет был вне себя. И взгляд, и голос его одновременно были злыми, удивленными и встревоженными.

– Что я делаю? – Оливия почувствовала, что паника, охватившая ее в тот момент, когда ее неожиданно схватили сзади, исчезла так же внезапно, как и появилась. – А ты что делаешь, подкрадываясь так неожиданно? Я чуть богу душу не отдала!

– Ты что, не слышала, как я тебя звал? – удивился Сет. – Я орал во все горло, а ты продолжала двигаться, как лунатик. Шла прямиком в это чертово озеро, как будто… Что ты, черт тебя подери, надумала?

Сет прерывисто дышал, как после бега, и даже стойкий загар не мог скрыть красных пятен, проступивших от гнева на его лице. Оливия не могла отвести от него глаз, не понимая, о чем он говорит, не вникая в смысл его слов. Он продолжал свирепо взирать на нее, пронзая синими глазами и сжав губы, а тело ее неожиданно отозвалось возбуждением.

– Я спросил, что ты собиралась сделать? – В его словах звучала такая ярость, что она удивленно распахнула глаза. Оливия вдруг поняла, что боится его, а он от этого только больше злится.