Кровь в огне - Ирина Бондарь

Во многих углах и естественных изгибах стен росли странные кусты с золотисто-белыми листьями, уходя корнями прямо в твердый кристалл пола, еле ощутимый мятный привкус магии Жизни витал в коридорах, поясняя, как же эти растения вообще могли тут существовать. На одном особо раскидистом кусте я даже заметила несколько темных коричневых плодов, но опять ничего не спросила у молчаливого провожатого.

Прекрасного, как выясняется, тоже может быть чересчур много. Когда у меня начало потихоньку сводить зубы от великолепного многообразия синевы и золота вокруг, арашшас вывел меня к очередному проходу и остановился.

— Приложите руку к стене, и откроется дверь во внутренние покои, где вас ждет Верховный Хранитель.

Я кивнула и послушалась, ощущая кожей прохладную твердость гладкого кристалла стены. Через несколько секунд воздух передо мной слегка затуманился, чтобы в следующий момент стать вполне нормальным проходом.

— Скажите, — не сдержалось мое бессовестное любопытство. — А как вы определяете, где в стене есть проход, а где его нет?

Похоже, мои попытки сдержаться не остались незамеченными: арашшас едва сдержал улыбку на бледных губах.

— Видите ли, мы смотрим несколько иначе, чем люди или другие существа. Кроме того, я прожил здесь большую часть жизни и научился просто чувствовать, не используя внутреннее зрение.

— Понятно. Спасибо!

— Вас ждут!

Я почувствовала слабое движение воздуха за спиной — это закрылся проход в коридор. Помещение, в которое меня любезно пропустили, ничуть не напоминало ту обстановку, которая была принята во дворце арашшасов повсеместно. Никакого золота, никакой синевы, кроме кристальных стен, никакой пышности. Подчеркнутый аскетизм и простота подкупали, но на всякий случай я все же проверила помещение на возможные скрытые источники наблюдения. Их отсутствие только усилило подозрение. Низенькая кушетка у небольшого бассейна была обтянута темным шелком, черное дерево стульев терялось на фоне стен, несколько простых статуй из тускло поблескивающего металла словно охраняли пустую комнату от возможных посетителей.

Наверное, нужно подождать? Я уселась на широкий резной бортик бассейна, погрузила ладонь в прозрачную воду, спугнув одинокую рыбку.

— И как ты тут живешь, рыба? — прошептала я. — Пусто, холодно.

Глаза следили за проворными движениями маленьких плавничков, свет невидимых источников отражался от перламутровой чешуи, завораживая, гипнотизируя….

В голове стало подозрительно пусто и ясно, постороннего вмешательства я почти не заметила, потому что все прошло очень быстро и бережно, ненавязчиво. Когда зрение опять сфокусировалось, бассейн был пуст, а в стене напротив меня открылся следующий проход.

— Рыба, рыба, кто же так гостей принимает? — пробормотала я, отряхивая мокрую руку.

Новый коридор привел меня к Верховному Хранителю Правды.

Вот так сюрприз!

Арашшас, стоявший передо мной, отличался от всех, встреченных в этом странном дворце как королевская фаворитка от скромной монашки. Я сделала шаг назад, судорожно сглатывая, а кровь против воли прилила к щекам. Глайт был великолепен, чувственный и сильный, подавляющий, мужественный. Шаэн, яркий и экзотичный, странный., но все равно очень красивый. И оба рядом не стояли с тем мужчиной, который сейчас рассматривал меня своими загадочными фиалковыми очами. Да, мальчики, вам до него расти и расти!

Темные губы изогнулись в легкой улыбке.

— Здравствуй, Рэй. Тебя смущает мой внешний вид? — грациозное движение пурпурного крыла, изящно откинутая со лба прядь темно-фиолетовых волос.

— Извините, — я жадно вглядывалась в это необыкновенное существо, стараясь не упустить ни одной мелочи.

Темные глаза весело блеснули, абсолютно не вписываясь в образ Верховного Хранителя Правды, надежды и опоры древнего народа, правившего, как я знала, не одну сотню лет. Обтягивающие темные штаны были заправлены в высокие сапоги, светлая рубашка расстегнута до середины груди, открывая взгляду широкую мускулистую грудь и хорошо оттеняя бледную кожу. Над правой бровью, спускаясь на висок, цвели темные фиолетовые узоры, подчеркивая скульптурную лепку лица, высокие скулы. Волосы меняли свой цвет от корней до кончиков, темные сиреневые локоны переходили в почти белые. Словно невероятная невозможная бабочка очутилась передо мной, подавляя волю своей красотой.

— Нельзя быть таким красивым, это просто нечестно! — только ляпнув эту глупость вслух, я поняла, что абсолютно подчинилась странному обаянию этого типа.

От ужаса свело колени, но правитель лишь повторно улыбнулся, предлагая присесть. Я срочно провела работу над органами чувств и восприятия, отсекая тонкий аромат экзотических цветов, исходивший от фиолетовой кожи, заставила голову соображать более-менее холодно и вдумчиво. Скорее, «менее», но попытка была хорошая.

— Прошу простить мое не совсем корректное поведение, я была несколько ошеломлена. Пожалуйста, извините! — я поклонилась согласно этикету и заняла предложенное кресло.

— Не извиняйся, дитя. У моего народа гораздо меньше условностей, чем у людей или вампиров, так что не вижу ничего страшного в твоем удивлении. В больших количествах подобная реакция может доставить некоторые неудобства, именно поэтому мы почти всегда облачены в закрытые одежды вне пределов своих территорий.

— Я видела, с каким почтением кланялись стражи Шаэннилю, и мне показалось, что кое-какие условности все же есть.

— Это — традиции, несколько иное. — Мой сын рассказывал тебе о нашем народе, так что общие представления у тебя есть. Шаэн обладает многими способностями, недоступными остальным арашшасам, именно это вызвало поклон уважения, который ты видела. Точно так же он, один из младших наследников, может поклониться любому арашшасу, чьи умения и таланты в других отраслях превосходят его собственные. Каждое уникальное свойство отдельного индивидуума достойно преклонения.

То-то Наставник просил меня никому не рассказывать о моей склонности к магии огня, наверное, чтоб не «порвали» на части поклонники?

— Кстати, раз уж речь зашла о моем младшем сыне. Я вижу, что он чем-то обидел тебя?

— Оба хороши. Простите. А как вы это поняли?

— Рэй, я все же Верховный Хранитель. И много чего могу в тебе рассмотреть, глядя чуть иначе.

Я мысленно застонала, проклиная свою непосредственность.

— Не обижайся на мальчика, он вряд ли хотел тебя обидеть. Молодости свойственна горячность, а укоренившиеся давным-давно стереотипы и привычки частенько заставляют даже самых достойных совершать досадные ошибки.