Послесловие к мятежу.1991-2000. Книга 2 - Андрей Савельев

Наконец, приведем еще один факт.

Пока друг Лужкова Церетели заполонял Москву своим псевдоискусством, настоящие культурные ценности уплывали за рубеж. Способствовало этому не только Министерство культуры, создавшее Комиссию по реституции и намеренное раздать трофеи Второй мировой войны всем, кто настойчиво попросит. Став членом Совета Федерации Лужков поспособствовал щедрости министерства, выступив одним из инициаторов отклонения Закона “О культурных ценностях, перемещенный в Союз ССР в результате Второй мировой войны и находящихся на территории Российской Федерации”.

Депутаты Госдумы обвинили Лужкова и ряд других деятелей СФ в том, что они защищают интересы фашистской Германии. По нашему мнению, Лужков и его соратники защищают интересы тех, кто грабит Россию сегодня и продолжает дело тех, кто разорял ее вчера. В этом смысле Совет Федерации и лично Ю.М. продолжили дело фашистской Германии, как продолжили ее Ельцин с компанией в Беловежской пуще.

Через полгода Лужков все-таки одумался (у него, как у динозавра, нервный импульс проходит до головы очень долго) и даже стал инициатором принятия Закона. Он взобрался на трибуну и сказал что-то вроде: “Сейчас мы будем голосовать поименно и посмотрим, кто из нас патриот России”. Патриотами оказались все поголовно. Жаль только, что с такими “патриотами” от России скоро ничего не останется. Тем более, что Ельцин заблокировал введение закона в действие, отправив его на длительное рассмотрение Конституционным судом.

29 декабря 1997 года, выступая в Финансовой академии при правительстве РФ, Лужков объявил “национальной трагедией и позором, когда цели экономической политики России формируются за рубежом”, когда “Альберт Гор и Мишель Комдессю могут позволить или поругать российского премьера Виктора Черномырдина за то или иное решение”. Позвольте, а что же Лужков молчал все это время, когда положение еще можно было изменить? Может быть он осознал свои ошибки в поддержке того бесстыдного режима, что разворовывал и по дешевке расторговывал национальное достояние, авторитет России? Нет, Лужков был и остается плотью от плоти этого режима, а его фронда лжива от первого до последнего слова.

В упомянутом выступлении Лужков вновь вернулся к тому, о чем говорил три года назад — к задаче обеспечения перетока финансов из паразитического сектора экономики в производственный. Но за эти три года для решения этой задачи Лужков не сделал ровным счетом ничего даже на подведомственной ему территории, не выдвинул ни одного мало-мальски проработанного предложения по изменению правительственного курса.

Даже слова Лужкова о своих оппонентах (“Чубайс был автором преступной приватизации, а Березовский — ее пользователем”) выглядят фальшиво, если учесть, что плодами этой приватизации Лужков и сам воспользовался. По крайней мере, он не сделал ничего, чтобы остановить это безобразие. Он сознательно оставил в Москве островок стабильности, чтобы поживиться за счет остальной страны. Москва сама стала паразитическим образованием на теле страдающей от чубайсовщины России.

Как беспрецедентное было расценено многими участие Лужкова в митингах против преследования русских в Литве. Правда, до сих пор он этих преследований не замечал, как не видел чудовищного геноцида русского населения в других прибалтийских странах, в Казахстане и на территории России — в так называемых “титульных” республиках. О том, насколько далек Лужков от проблем русских, говорит хотя бы тот факт, что именно в Москве начался эксперимент по вкручиванию в мозги подрастающего поколения совершенно превратных представлений о межэтнических отношениях. В школах столицы была развернута целая программа обучения “многонациональности”. Кроме того, в Москве появились 17 (а потом и более — несколько десятков) национально-культурных центров, среди которых не было ни одного русского (годами не регистрировали культурную автономию, учрежденную по закону). Были приняты законы о финансировании землячеств инородцев из городского бюджета и бюджета административных округов, они получали в собственность жилищный фонд и земельные участки, налоговые льготы по сборам и кредитам. Русские организации не получили ничего.

Вот еще одна история, характеризующая, как нельзя точнее, московские власти.

В сентябре 1997 Лужкову было вручено заявление известных деятелей культуры и священнослужителей с требованием убрать из метро рекламу “безопасного секса”. Пакость, действительно, из метро временно убрали. Но потом все постепенно вернулось на круги своя.

Сцены разврата на рекламных щитах столицы можно видеть повсюду. Их воздействие дополняется юношеским журналом “Ровесник” и детскими журналами “COOL”, “COOL-GIRL” или же хамскими поделками типа журнала “Вот так!” с голой задницей на обложке. В такого рода изданиях постоянно появлялись “письма читателей” со скабрезными подробностями, опытами половых извращений и советами как “стопроцентно обеспечить оргазм”. Лужковские прокуроры и следователи с легкостью покрывали извращенцев, нагло попирая право граждан на защиту от извращенцев и развратников (см. публикацию на эту тему в “Русском вестнике” № 1–2, 2000).

22 апреля 1998 по инициативе общественного комитета “За нравственное возрождение Отечества” группа православных священников провела акцию протеста против засилья на улицах Москвы рекламы, развращающей юношество. Их особое возмущение вызвали щиты, на которых фирма “Органон” рекламировала оральную контрацепцию. Грязная сцена разврата (женщина в откровенной позе лежащая на мужчине) сопровождалась циничной подписью “Секрет ее уверенности…” и “Беременность не наступит”. В непосредственном соседстве со щитами развевались транспаранты: “С праздником Святой Пасхи, дорогие москвичи!”, “Христос Воскресе!”…

Священники и сопровождающие их верующие, вооружившись лестницами и масляными красками, подъезжали к щитам, на которых делали одну надпись “Лужков, ты мэр Содома?”. Москвичи активно поддерживали действия священников, не препятствовали им и стражи порядка. Из нескольких групп, занятых в акции, милиция задержала лишь одну. Правоохранительными органами центрального административного округа Москвы против участников акции было возбуждено уголовное дело по ст. 214 “Вандализм” — “обезображивание внешнего вида сооружения, неприемлемое общественной нравственностью, нанесение непристойных рисунков и подписей”. Столичные развратники поставили дело так, чтобы всякий раз обвинять в разврате тех, кого тошнит от окружающих пакостей.

За всю номенклатуру из американской тюрьмы высказался уголовник Вячеслав Иваньков-Япончик: “Вся моя жизнь — социальный протест коммунистической чуме”. Они так думают, заражая нас своей чумой.

Чтобы прослыть патриотом, Лужкову пришлось заниматься воровством идей. Он, мня себя не только лидером, но и идеологом движения “Отечество”, опубликовал в “Независимой газете” свою программную статью о поддержке зарубежных соотечественников под названием “Куликово поле современной России”.

Данная статья, практически полностью представляет собой плагиат, составленный на основе материалов Международного конгресса русских общин, переданных Юрию Михайловичу и его помощникам в период, когда КРО еще состоял в “Отечестве”. Буквально все программные установки переписаны — требование принять закон “О разделенной нации”, поддержать общинный характер переселения беженцев и вынужденных переселенцев, поставить экономические отношения с соседями в зависимость от отношения к российским соотечественникам, ввести “налог солидарности” и т. п.

Дело доходит до полного тождества некоторых оборотов, переписанных из программных документов КРО и МКРО. Даже название статьи переползло на газетную полосу из Манифеста КРО 1996 года, где сказано “?inney?aao io ian aaeinoaa ia iiaii Eoeeeiaii iiea — iiea iaoaai aooa”. Лужков пишет попроще: “Для России это своего рода второе Куликово поле, где политические распри неуместны”.

Лужков отнесся к подготовленному для него тексту настолько невнимательно и некритично, что не заметил, что подмахнул материал, в котором предлагается создать (точнее — “подумать о создании”) международного конгресса российских общин. Это при наличии действующего более шести лет Международного конгресса русских общин, о существовании которого он был прекрасно осведомлен!

Игнорирование существования организаций соотечественников — мелкая месть Юрия Михайловича за проявленную к нему нелояльность после того, как “Отечество” пошло на поводу у “Всей России”, составленной преимущественно из тех, кто готов обеспечить нам появление новых территорий, выпавших из России и населенных миллионами соотечественников.