Держи меня крепче (СИ) - Малиновская Маша

— Открой глаза, Пёрышко, — его голос звучит рядом, лаская дыханием нежную кожу за ухом. — Тебе нечего смущаться.

И я открываю. Снова тону в полном желания взгляде. Мне нравится видеть в его тёплых как топлёный шоколад глазах восхищение.

Максим подталкивает меня к кровати, вынуждая лечь на спину, а сам нависает сверху, опираясь на локти.

— Так нечестно, — провожу пальцем по его губам, а он обхватывает один и придерживает зубами. Острая нежность, сексуальность в неразбавленном виде. — На тебе ещё слишком много одежды.

Ларинцев поднимается на колени и стаскивает штаны, оставаясь в серых боксёрских трусах, сильно вздыбившихся спереди. Но попросить снять и их у меня не хватает смелости. Пока я предпочитаю туда не смотреть.

Я думала, самым сложным будет раздеться перед парнем, когда придёт время моего первого раза. Но сейчас понимаю, что ошибалась, когда ласки Максима становятся куда более откровенными. Спустившись поцелуями до самого низа живота, он берёт меня за лодыжки и вынуждает согнуть ноги, а потом разводит колени и… целует прямо туда. Мне хочется сжать бёдра, но он придерживает их руками, не давая сделать это.

Я чувствую движения его языка, чувствую поцелуи. Нахожу рукой его пальцы на моём бедре и с силой сжимаю. Я переполнена сейчас эмоциями, сражена собственной смелостью. Необыкновенно приятные ощущения разливаются от того места, где меня касается Ларинцев, и расползаются по животу, сворачиваясь странным вихрем в груди.

Он гладит меня языком и пальцами, целует бёдра, а потом я чувствую дискомфорт, когда его палец аккуратно проталкивается в меня. Мне непривычно ощущать что-то внутри, странно.

Замираю, чувствуя, как Максим двигается внутри, мягко растягивает мои мышцы, готовит. Губы пересыхают, когда я ловлю воздух открытым ртом.

— Тише, малыш, я аккуратно. Постарайся не напрягаться так.

Я стараюсь, очень стараюсь. И вроде бы получается, уже не ощущается такого давления, Максим смещает ласки чуть выше, и я уже чувствую импульсы такой же вспышки, которую он подарил мне в классе. Сжимаю простынь пальцами, сама раздвигаю ноги шире и… спину простреливает сладким спазмом, от которого мне хочется не просто застонать, а закричать.

Глава 45

Максим

Мой малиновый кайф. Чистая, неразбавленная доза. Её дрожь, когда я касаюсь её, когда ласкаю, её эмоции… Меня это не просто заводит, это с ума сводит. Не помню, чтобы так до безумия хотел сделать девчонку своей. Сгрести в охапку и оттрахать так, чтобы встать не смогла до самого утра. Но я должен быть осторожен. Для Нины всё это впервые, в новинку. Я не хотел так спешить, уже пожалел, что тогда в классе позволил лишнего. Но отказаться от её желания невозможно. Я не настолько выдержанный.

Мне нравится смотреть, как она кончает. Кажется, это мой новый кинк. В добавок к её запаху и розовеющим от смущения щекам. Как напрягаются в этот момент мышцы её подтянутого живота, как она закусывает губы. Фигура у Нины великолепная. Точёные плечи, гордо посаженная голова, длинные ноги. В ней чувствуется мышечная сила, отточенная годами тренировок, но совершенно особенная природная плавность движений не даёт сперва эту силу распознать.

Нина расслабляется после оргазма и прикрывает глаза, тяжело дыша. Отпускаю её бёдра и ещё раз провожу языком по нежной промежности. Целовать её здесь мне безумно нравится. Её запах, влажность как реакция на мои действия… Голова кругом от возбуждения.

Избавляюсь от трусов и нависаю над ней, удерживаясь на локтях. Впитываю, как дрожат её ресницы, как быстро поднимается и опускается при дыхании грудь. Ловлю губами острую вершину и облизываю. У Нины грудь небольшая, с острыми торчащими светлыми сосками. Мне такая по кайфу, большие сиськи никогда не нравились почему-то.

Устраиваюсь у неё между ног, но пока не прикасаюсь. Жду реакцию. Вдруг она передумала.

— Больно будет? — спрашивает тихо и смотрит внимательно.

Больно, маленькая моя.

У меня ещё не было девушки, для которой я стал бы первым. Как-то не доводилось. Были не особо опытные, но уже не девственницы. Я почитал в интернете, но достаточно ли теории? Даже забрёл в какие-то психологические дебри, где писали о том, что от первого раза во многом зависит дальнейшая сексуальная жизнь женщины. В любом случае — ответственность.

— Я не знаю, Нина. Если сомневаешься, можем подождать.

— Нет, — мотает головой. — Всё хорошо, я хочу.

В сумке из-под ноута, что лежит на стуле у кровати, нашариваю портмоне, в котором всегда лежит презерватив. Были ещё в спортивной вроде бы, но за ней вставать надо. Распечатываю упаковку, замечая, как внимательно за моими действиями наблюдает Нина. Хочу её попросить помочь надеть резинку, но передумываю. Пока ниже живота она в своих прикосновениях не спустилась, значит, рано ещё. Не всё сразу, успеем ещё.

Ложусь на неё, ощущаю, как она дрожит, как прерывисто дышит.

— Всё хорошо, Пёрышко, это не страшно, — улыбаюсь и шепчу так нежно, как только могу, целуя её в шею. — Обними меня, обхвати ногами.

Нина кивает и сцепляет лодыжки у меня на пояснице. В череде поцелуев я начинаю касаться её членом, трусь о возбуждённый клитор, чтобы она немного отпустила своё напряжение. Глубоко ныряю в её рот языком, как бы предупреждая, что сейчас не только её малиновый рот будет принадлежать мне. Игнорировать собственный вибрирующий узел в паху уже становится невозможным.

И я толкаюсь в неё. Неглубоко и не резко, но она вдруг каменеет, расцепляет за моей спиной ноги и напрягает их, упёршись мне в бёдра с обеих сторон. Никаких резких движений, боюсь причинить ей сильную боль. Но чем больше я давлю, тем сильнее сопротивляется мне её тело. Нина выгибается и упирается руками мне в таз, интуитивно пытаясь ослабить давление.

Я останавливаюсь, но не отпускаю её, беру за руки и мягко отвожу их наверх, прижимаю к подушке.

— Нина, расслабь мышцы, ты меня не впускаешь.

— Не могу, — шепчет сдавленно. — Больно очень.

— Давай. Попробуй, моя хорошая.

Просовываю одну руку ей под поясницу. Даю ей время на вдох, а потом толкаюсь резче, проникая до упора. Нина всхлипывает и вся сжимается, упираясь ладонями мне в грудь. Становится очень мокро, и это не её возбуждение. Разве должно быть столько крови?

Замираю, боясь сделать хоть какое-то движение. В ней очень тесно, вплоть до дискомфорта. Слишком напряжена.

Мягко касаюсь её губ своими, поглаживаю шею. Жду, пока немного расслабится. Когда она начинает дышать спокойнее и открывает глаза, пробую двигаться. Медленно и аккуратно. Но дело идёт туго. Во всех смыслах. Я вижу, что Пёрышко терпит из последних сил — щёки мокрые, глаза зажмурены, в кулаках зажата простыня.

— Максим, — шепчет едва слышно сквозь стиснутые зубы, — пожалуйста…

Нет уж, мне такое не надо.

Аккуратно освобождаю её, и Нина тут же сворачивает калачиком, обхватив коленки. Да что ж за кошмар такой.

— Маленькая моя, — обнимаю сзади, прижимая к груди, — прости меня, пожалуйста, прости.

— Всё нормально, — шмыгает носом.

Нихрена же себе нормально. Чувствую себя долбанным садистом.

— Это ты прости, что ничего не вышло. Ты расстроен?

— Малина моя, какие же глупости ты говоришь.

Тяну её за плечо, разворачивая к себе лицом. Ревёт. Дурочка. Так и знал, что поторопились, не готова она была, чтобы всё вот так сразу. Надо было поиграть ещё несколько раз, растянуть её мягче как-то. Она ведь нежная такая, чувствительная.

— Мы попробуем потом, Нина, всё уже будет по-другому. Так больно больше не будет. Я обещаю.

Вытираю её щёки и целую. Надумала себе уже. Терпела. Боится, что я расстроюсь.

Прижимаю её к себе, натягивая на нас покрывало. Странно то, что я чувствую к этой девочке. В сексе мне всегда нравилось не только получать удовольствие, но доставлять его. Но с Ниной дело не только в этом. Мне хочется её всю: с эмоциями, с проблемами, со страхами. Хочу спрятать её от любой боли, в том числе от той, что принёс ей только что сам.