Любимый грешник - Мелисса Марр

Кинан взял бокал и сел в одно из тяжелых кожаных кресел. Тэвиш расположился напротив.

— Что случилось? — Спросил он.

И Кинан все ему рассказал: о Видении Эйслинн, об угрозах Бейры, абсолютно все.

Тэвиш сидел, уставившись в свой бокал. Потом взболтал содержимое.

— Может быть, она и не королева, но Бейра боится ее. Я бы сказал, этого достаточно, чтобы надеяться. Ведь раньше у нас и этого не было.

Кинан кивнул, но промолчал. Тэвиш редко напрямую высказывал свое мнение. Вместо того чтобы смотреть на Кинана, Тэвиш блуждал взглядом по комнате, будто читал корешки книг, которыми сплошь были уставлены стены в небольшом зале.

— Я ждал вместе с тобой, но никогда не думал, что одна из девушек окажется такой . Это не ко мне.

— Я ценю твое мнение, — заверил его Кинан. — Скажи, что ты думаешь.

— Не позволяй Эйслинн отказаться от этого. Если она та самая и если она откажется… — Взгляд Тэвиша остановился на тяжелых фолиантах за спиной Кинана. — Она должна принять это.

Старший фейри надолго нахмурился, и Кинан занервничал.

— А если она откажется?

— Она не сможет. Заставь ее согласиться. — Глаза Тэвиша были темны, как лесные тени, устрашающие, гипнотизирующие. Наконец, он посмотрел в глаза Кинана. — Сделай все, что должен, даже если это… придется не по вкусу тебе или ей. Если когда-либо ты прислушивался к моим словам, мой господин, сделай это снова, сейчас.

Глава 20

Они предложили ему напиток… А после того,

как утихла музыка, они исчезли, оставив его

с чашей в руке, и он возвратился домой,

безмерно усталый и изнуренный.

«Мифология фейри» (1870)

Томас Кейтли

Когда Эйслинн проснулась, красные цифры часов показывали начало десятого утра. Воспоминания о вчерашних событиях нахлынули лавиной — о странном напитке, о танцах, о том, как она сказала Кинану, что знает, кто он такой, о том, как они любовались рассветом, о том, как он поцеловал ее. Что еще там было? И как я добралась домой? Когда? Она выскочила из постели и едва успела добежать до ванной, как ее вырвало. О, Боже!

Эйслинн сидела, прислонившись лбом к прохладному фарфору, пока не убедилась, что сможет встать и ее не вырвет снова. Ее знобило и трясло, будто у нее был грипп. Однако не из-за болезни она чувствовала себя так паршиво. Это был ужас. Он знает, что я их вижу. Он знает! Они придут за мной, за бабушкой… От мысли о том, как бабушка борется с фейри, ее снова затошнило. Я должна выбираться отсюда.

Умывшись и почистив зубы, Эйслинн влезла в джинсы, натянула рубашку, обулась, схватила рюкзак и вышла из комнаты.

Бабушка была на кухне. Она как-то рассеянно смотрела на кофеварку. Эйслинн подошла к ней и указала пальцем на ухо. Бабушка включила слуховой аппарат и спросила:

— Все в порядке?

— Просто опаздываю, бабуль. Проспала.

Эйслинн быстро обняла ее и повернулась, чтобы уйти.

— А как же завтрак?

— Извини. Мне нужно, м-м, встретиться с Сетом. — Она старалась, чтобы голос звучал спокойно. — Разве я не говорила? У нас вроде как свидание, за завтраком.

Только бы она не поняла, как я нервничаю!

Бабушка и так была переполнена страхом после их недавнего разговора. Все усугублять было бы полнейшим эгоизмом.

— Ты же знаешь, Эйслинн, тебе меня не одурачить такими уловками. Так что не трать зря силы. Нам придется об этом поговорить. — Бабушка сердито нахмурилась. — Есть какие-нибудь успехи?

Эйслинн остановилась у двери.

— Еще несколько дней, бабуль, пожалуйста!

С минуту бабушка выглядела так, словно не собиралась уступать, уперев руки в бока и прикусив губу. В конце концов, она вздохнула:

— Никаких еще. Мы поговорим завтра . Ясно?

— Обещаю.

Эйслинн чмокнула ее на прощание, довольная тем, что выторговала себе хотя бы один день. Она сильно сомневалась, что прямо сейчас смогла бы выдержать этот разговор.

Мне нужен Сет. Я ведь даже не позвонила ему!

— Не могу поверить, что я это сделала, — простонала Эйслинн, засунув голову между колен и сосредоточившись на сложной задаче — не вырвать себе на ноги. — Я сказала ему, что знаю, что они фейри.

Сет сидел возле нее на полу и гладил по спине круговыми движениями.

— Все хорошо. Давай же, дыши глубже. Дыши.

— Все нехорошо, Сет. — Из-за неудобной позы голос Эйслинн звучал приглушенно. Она приподняла голову и сердито взглянула на него. — Они убивают людей или выдирают им глаза, если люди узнают, кто они на самом деле.

Тошнота усилилась, и Эйслинн закрыла глаза.

— Ш-ш. — Сет придвинулся к ней, успокаивая так же, как и всегда, когда она бывала чем-то расстроена. — Не надо так.

— А что, если они ослепят меня? Что, если…

— Стоп, — оборвал ее Сет. — Мы разберемся с этим.

Он усадил ее к себе на колени и стал укачивать, как ребенка.

Так же, как Кинан прошлой ночью.

Она попыталась встать, чувствуя себя виноватой, будто она предала Сета, даже если всего лишь танцевала… Как же ей хотелось, чтобы все было именно так!

А что, если я, Кинан, мы… Она снова разрыдалась.

— Тише, тише…

Сет укачивал ее, бормоча какие-то утешающие слова, и Эйслинн расслабилась в его руках, пока опять не начала думать о фейри, о танцах с Кинаном, об их поцелуе и о том, что она понятия не имела, что еще там могло произойти.

Резко отстранившись, она вскочила на ноги. Сет остался на полу. Он подпер голову рукой, облокотившись на стул, на котором раньше сидела Эйслинн.

Она опустила голову, не в силах смотреть ему в глаза.

— И что мы будем с этим делать?

Сет встал с пола и подошел к ней.

— Будем импровизировать, — ответил он. — Он пообещал тебе выполнить любую твою просьбу. Если верить книгам, клятва для них — закон.

Эйслинн кивнула.

Он встал перед ней и наклонился так близко, что его волосы коснулись ее лица.

— Со всем остальным мы тоже справимся. — Он поцеловал ее — трепетно, нежно, любяще, а потом добавил: — Вот увидишь, справимся. Вместе. Я здесь, Эш, с тобой, даже после того как ты расскажешь мне, что еще там случилось.

Эйслинн почувствовала, как все вокруг опять поплыло.

— О чем ты?

— Ты пила какую-то муть, от которой не могла ясно мыслить, танцевала до рассвета и проснулась больная в своей постели. — Сет обхватил ладонями ее лицо. — Что еще произошло?

Эйслинн задрожала.