Змеи Аргадзона (СИ) - Токарева Ольга "molishna"

Парень сжал девушку в своих объятиях ещё сильней и с болью в глазах произнёс:

- Клянусь!

Он опустился перед ней на колени и поцеловал её живот.

Видение исчезло, масса забурлила, и тишину разрезал крик ребёнка.

Альстрейд вздрогнул, маг положил свою руку ему на плечо.

- Это её первый крик, сфера показывает лишь некоторые, самые памятные моменты её жизни.

Бурлящая масса успокоилась, и они увидели алтарный камень, на котором лежал кричащий ребёнок, а над ним в небе сияло солнце, на которое медленно наползала чернота. Шаман, скачущий с бубном вокруг камня, остановился, прекратив кричать заклинания, и вытащил из-под медвежьей шкуры нож. Чернота вобрала в себя свет и упала тьма, поглотившая и скрывшая всё живое вокруг.

Леон ещё сильней побледнел, что -то зловещее и угрожающее было в этой тьме. Они увидели два горящих огня на алтарном камне, появились первые проблески света. Тьма потихоньку отступала, и можно было рассмотреть силуэт огромного волка. Он схватил зубами шкуру, в которую был завёрнут ребёнок, и прыгнул на шамана, яркая вспышка ослепила магу и вампиру глаза, и в тот же миг всё исчезло.

Масса в сфере забурлила, и когда успокоилась, они увидели лес. Корни поваленного дерева и нору, из которой вылезла волчица. Зубами она тащила всё ту же шкуру, которую они видели на алтарном камне. Возле логова появился человек: мужчина преклонных лет. Услышав крик младенца, он наклонился, чтобы его взять, но остановился, когда увидел, как из-за корней поваленного дерева вышел огромный волк. Янтарные глаза хищника изучающе смотрели на мужчину. Затем он подошёл к свёртку и ткнулся мордой в голову ребёнка, и младенец вновь зашёлся в плаче. Как будто знала эта маленькая кроха, что навеки прощается с родным отцом.

Волк вновь посмотрел на мужчину, одинокая слеза покатилась из глаз, он развернулся и бросился в лес со всех лап. Мужчина схватил ребёнка и побежал.

Дальше они увидели сидевшую в кроватке маленькую девчушку, она рассмеялась, увидев вошедших к ней. Тот же самый мужчина, который был в лесу, и с ним женщина, утирающая бежавшие по щекам слёзы. Она взяла малютку на руки и приговаривала - ай ты наша доченька, да какая же ты красивенькая и прехорошенькая. Девчушка смеялась, оголив первые зубки.

Видение исчезло. И через несколько мгновений показалась женщина, зло и хмуро смотревшая на плачущую девочку, повторявшую одно и то же: «Мои волосики, мои волосики». Слёзы текли, не переставая, по её щекам, столько боли и горя было в глазах у сидевшей на полу маленькой рыжей девочки, что вампир не выдержал, отвернулся.

Маг посмотрел на него.

- Ты не отворачивайся, смотри, это самые острые моменты ее жизни, я могу что -то упустить, поэтому смотри и запоминай.

Вампир вновь обратил свой взор на сферу. Он увидел, как чуть подросшую Зариславу бьют девчонки и мальчишки. Она пытается от них отбиться, её жёлтые глаза налились краснотой заходящего солнца. Она похожа на злого маленького волчонка, отбивающегося от врагов. И как бы в подтверждение мысли вампира он услышал, как кричат дети: «Волчара поганая! Бейте её!» И вся ватага набрасывается на разъярённую, но всё-таки стоящую на ногах девчушку. Но сил у неё не хватает, девочку валят, и она бьёт и кусает всех, кто ей попадается. Подошедший мужчина раскидывает ребятню, а девчонка, не видя и не соображая ничего от боли и ярости, подпрыгивает, обхватывает его руку и вцепляется в неё зубами. Мужчина молча смотрит на висящую на его руке девочку. Вскоре она начинает понимать, что сделала, и заходится в плаче. Мужчина берёт её за руку и уводит.

Альстрейд закрывает глаза, когда видение исчезает, и открывает их вновь, когда девочка лет семи бегает по цветущему лугу, кричит и смеётся. Её глаза сияют счастьем, кудрявые рыжие волосы, спускаясь ниже плеч, развеваются на ветру. Она бежит навстречу мужчине, который нашёл её в лесу, он постарел, на лице глубокие морщины.

- Папа, а почему дети смеются надо мной и говорят, что мама и папа не могут быть такими старыми? - Она заглядывает мужчине в глаза и ждёт ответа.

- Всё в этом мире очень сложно, ты появилась у нас, когда мы были уже немолоды. И получается так, что ты растёшь, а мы стареем всё больше и больше.

- Я не хочу расти, - поджав губки, она начинает шмыгать носиком и глаза застилают слёзы.

- Зарислава, не нужно плакать, краса наша. - Он ласково гладит девочку по голове и с любовью продолжает: - А чтобы дети не смеялись, называй меня дедушкой, а Г лафиру -бабушкой.

- Значит, у меня не будет мамы и папы? - Нижняя губа девчушки начинает подрагивать, по щекам покатились крупные капли слёз.

- Ну что ты! Что ты, краса наша! Мы для тебя так навсегда и останемся мамой и папой. Ведь никто тебе этого не запретит. Называй нас, как твоей душеньке угодно. Кроха ты наша желанная.

Вампиру хотелось взять эту маленькую девочку, прижать к себе, и поглотить всю её боль. Видение исчезло, и через некоторое время они увидели девочку - но опять чуть постарше. Она стояла в большой комнате с огромными кастрюлями на плите. Толстая женщина помешивала черпаком то, что варилось в кастрюле.

- Тёть Тонь, а дайте хлеба - хоть маленький кусочек.

- Слава, опять есть хочешь? Ох вы детки -сиротки, без мамки и папки и вечно голодные. Пытаетесь заесть боль и одиночество едой, да только ничего не выходит.

Она погладила Зариславу по голове, отложила поварёшку и подошла к столу, на котором виднелись уложенные горкой буханки хлеба. Повариха взяла нож, отрезала большой кусок и подала девочке, а потом, махнув рукой, сказала:

- Погоди, я тебе ещё котлету дам.

Женщина подошла к плите, на которой стоял большой противень с поджаренными котлетами, подхватив одну, положила её на кусок хлеба.

Зарислава прижалась к женщине.

- Спасибо, тёть Тонь.

- Да на здоровье. Беги уже, пока ваша «СС» не пожаловала, а то и мне достанется, и тебе.

Девчушка вышла из кухни, пряча за спиной котлету с хлебом. Она быстро прошла коридор и спряталась под лестницей, чтобы её никто не видел. Слава присела на холодный пол, переломила пополам ломоть хлеба, одну половинку положила в карман, а на другую положила котлету. Поднесла к носу, втянула запах жареного мяса и свежего хлеба, закрыла глаза от удовольствия и, откусив кусок, медленно стала пережёвывать. По её щекам бежали слёзы, они падали на котлету, когда она подносила её ко рту, чтобы откусить. Отрешённо погрузившись в свои мысли, она откусывала кусок за куском и не спеша пережёвывала. Доев котлету, собрала упавшие на платьице крошки и отправила их в рот. Встала, подняла подол платья и вытерла изнаночной стороной лицо. Поправив складки на платье, вздохнула и вышла из своего укрытия.

Пройдя немного по коридору, встретилась с высокой женщиной в очках, её волосы на голове были натянуты и закручены сзади в тугой узел. Она остановилась и окинула Славу взглядом с ног до головы.

- Слава, ты вновь неопрятна. Сколько раз говорить, заплетай свои волосы. А платье опять в чём вымазала? - Она наклонилась над девочкой и зло прошипела: - Видать, лишение ужина не помогает в твоём воспитание. Тогда поговорю с Верой Михайловной, чтобы она не пускала тебя на каникулы.

Девочка не промолвила ни слова, она спокойно смотрела на стоящую перед ней женщину.

- Ты что на меня так смотришь своими жёлтыми глазищами? А ну не смотри!

Зарислава не отвела взгляда, а всё так же спокойно смотрела на перекошенное от злости лицо воспитательницы.

- Я сказала, не смотри! Тварь! - завизжала она и со всего маха ударила девочку по щеке. Вампир дёрнулся, как будто это его только что ударили, маг схватил его за руку.

- Это прошлое, его не изменить.

- Они там что, звери все?! - выкрикнул вампир.

У Леона ходили желваки, он с трудом произнёс:

- Это люди, и они все очень разные.

Но вот появилось новое видение. Зарислава в лёгком платьице бегает по лугу с сачком для бабочек. Неожиданно она останавливается, смотрит перед собой на землю и, отступая назад, начинает кричать и плакать.