Вещий Олег. Князь – Варяг - Наталья Павлищева

Снова топтал знакомую дорожку к святилищу князь, хотя и не было его волхва, приходил сюда точно за советом, с пламенем говорил, как с человеком, и понимал, что открывается что-то. Видел, что наблюдает за ним седой старик, но не подходит.

Глава 21

Олег не только в Ново Граде порядок наводил, от него купцы по всем землям ходили, как Раголд, а вернувшись, рассказывали, что где видели да как народ живет. Князь таких поощрял, давал товары на продажу, только потом спрашивал строго, чтоб не просто пересказывали сказки, что от других слышали, а сами все разведывали. Толк от этого был великий, Олег, сидя в Ново Граде, знал много и про Византию, и про хазар, и даже про франков. Прибился к нему, помимо Раголда, еще и франк Карл, чем занимался в жизни – непонятно, только умен был очень и знал много. Олег приставил его к Ингорю, чтоб развлекал рассказами своими про королей да князей иноземных. Одного требовал, баек не сказывать, но и жестоких слов тоже не говорить. Хотелось ему, чтобы Ингорь уже в раннем детстве понял, что власть княжеская не игрушка, что от княжьего решения многое зависит. Понимал ли мальчик? Вряд ли, но рассказы Карловы слушал с интересом.

А вот ездить с наставником по лесам да полям не любил, сколько ни показывал ему Олег, как красива земля славянская, не нравилась она Ингорю. Зря князь возил его в дубравы да боры, зря показывал глухариные токовища, заставлял слушать кукушку, глядеть, как плещет рыба в воде за бортом лодьи, зря приминал рукой траву-мураву, чтоб присел на нее мальчик, того больше увлекали рассказы о военных походах и жестоких битвах воинов. Сначала Олег сердился, считал, что это Карл не то Ингорю пересказывает, но потом сам послушал, что учитель говорит, и понял – не в Карле дело, просто сын не в отца пошел, это для Олега важно, чтобы не только мечи звенели, но и жизнь на земле была. Карл успокаивал, что мал еще Ингорь, что перерастет, мол, сам Олег не сразу жизнь вокруг себя замечать стал, сначала по морям вместе с Рюриком побегал да людей побил. Тем более что у Ингоря отец так и остался варягом, не сумел стать славянским князем. Хотелось Олегу крикнуть, что он отец, но не мог.

Сам мальчик очень гордился тем, что сын Рюрика из рода Скъельдунгов, как-то в запале даже крикнул Олегу, что тот никто, простой варяг, а он-де потомок Одина! Эти слова полоснули князя по сердцу хуже меча, но смолчал. Подумал, что повзрослеет Ингорь, станет мудрее, тогда поймет, тогда и откроется ему отец. Все казалось, что мал еще, что неразумен молодой княжич.

Князь Олег словно и забыл, что он варяг, перенял славянские обычаи, а главное, почитал богов славянских. Никогда такого не видели, чтоб пришлый, тем паче князь, интересовался местными обычаями. Но Олег расспрашивает, а поучиться есть чему. Древняя мудрость открыта славянам, тем, которые своих обычаев не забыли. Главная же мудрость – у волхвов, они хранители. Может, потому князь все чаще на капище ходит, подолгу с волхвами беседы ведет?

Рассказывают ему седые согбенные старики о Белобоге – Всем Белом Свете – и Чернобоге, том, который смертью ведает. Переспросил Олег, мол, выходит жизнью? Сверкнул на него волхв очами:

– Нет, ее временем! Это не одно и то же!

Чернобог страшен, лежит в яме в пещере на Болдиной горе, что у Чернигова, весь засыпан черной-пречерной землей… Из-за темноты в пещере Чернобог ничего не видит, а его веки спадают аж до земли. Стоит слугам эти веки вилами приподнять, как тот, на кого Чернобог глянет, умирает. Не любит Чернобог, чтобы его тревожили…

Чернобог – бог ночи, а ночь – это тьма, ужас, потеря света, а значит, надежды.

Слушал Олег, а мысли уводили его далеко в сторону от речей старика. Думалось о том, что и правда, одни и те же вещи вокруг днем и ночью выглядели совсем разными. Он помнил свои детские страхи, когда в темноте ночи все вдруг становилось незнакомым, пугающим, а загорался свет, и страхи уходили. Повторялось это и зимой. Летом вокруг цвело, щебетало, радовалось жизни, но приходили холода и стужа со снегом, точно сковывали живое, оно замирало в оцепенении. И страшно становилось даже днем – вдруг не вернется тепло, вдруг так и останется на земле жизнь замороженной?

Варяги не любили таких размышлений, считая их уделом слабых, сильные не задумываются, они готовы жить и в полной мгле, свет дадут ярко горящие светильники. А маленького Рольфа пугала сама мысль о том, что могут не распуститься листья, не запоют птицы, не появится солнышко на небе… Отец злился, когда слышал вопросы сына, Рольф быстро понял, что лучше спрашивать у матери, но и та досадливо морщилась – сын мог вырасти слабым червяком, если будет смотреть больше на птичек да солнышко. И чтобы избежать этого, мальчика старались растить особенно выносливым и стойким, его, как всех, отдали в семью друга отца, так повелось у скандинавов. Казалось, такие «лишние» мысли навсегда должны были уйти из его головы, а вот поди ж ты! Прошло столько лет, он уже сильный и власть есть, а мысли вернулись…

Олег всегда любил огонь, потому что тот прогонял тьму, а у волхвов узнал его славянское имя – Сварожич. Сварожич не просто помогал людям, он видел их насквозь независимо от того, каких богов чтил сам человек. И всегда говорил правду. Стоило человеку солгать или задумать что плохое, как огонь непременно вспыхивал. Это князь запомнил крепко. А еще огонь мог передать волхвам волю богов, надо только быть посвященным в его тайну. Это значило – уметь смотреть на пламя и не слепнуть притом. Кому этого было не дано, поглядев на огонь, потом долго оставались незрячими. Олегу сразу удалось привыкнуть к пламени, и хотя он ничего в нем не видел, нужные решения приходили в голову, пока сидел, уставившись на огонь.

Волхвы научили его обязательно зажигать огонь, когда ведет тяжелые беседы, особенно с врагами, Сварожич всегда подскажет, где правда.

К волхвам князь пришел не зря. Сначала после слов Рюрика захотел узнать свою судьбу, но уже при первой встрече понял, что те знают что-то, остальным недоступное. Неудивительно, так у всех народов. Главное, волхвы заставили Рольфа задуматься. Он и сам не мог сказать, когда появились мысли, зачем он на земле, почему оказался так далеко от Ютландии, зачем отправился с Рюриком, мог ведь и остаться? Это для Рюрика славяне свои по крови, а он, Рольф, чужак. Но вот зовут на славянский лад Ольгом, и откликается, даже имя свое вроде забыл. Такие мысли для варяга, привыкшего больше думать о победах и прибыли, необычны. И уж интересоваться верой тех, кто платит дань, стоило только в практических целях, а он интересовался просто для себя…