Дикарка - Александр Бушков

Вот, кстати… Она выщелкнула магазин, все равно время у нее есть, один за другим выбросила на колени патроны, пересчитывая. Набралось аж восемнадцать, и еще один в стволе. Проворно снарядила магазин, вставила. В руках у нее был сущий антиквариат — автомат Калашникова, судя по надписям и дате, выпущенный еще в забытой ныне стране под названием СССР, для Марины столь же загадочной и неизвестной, как Атлантида. Воронение на стволе и деталях затвора давнымдавно стерлось, металл матово белел, но оружие выглядело вполне ухоженным. Что ж, при надлежащем уходе такой вот раритет вполне способен прослужить уйму лет и действовать надежно — в чем несколько минут назад убедились незадачливые пленители…

Марина прислушалась. Раздалось еще несколько длинных, глупых очередей, определенно на том же месте. Ну конечно, они не полезут в чащобу, где весьма проблематично отыскать невеликими силами одинокого беглеца, который, как показали недавние события, мало напоминает хрупкое оранжерейное растение. Рациональнее будет на полной скорости убраться в свое неизвестное логово. Сами говорили, что до него еще долго ехать…

Точно. Едва различимый шум моторов быстро затихал, становился этаким комариным жужжанием, все отдаляясь, а потом утих совершенно. Как ни напрягала Марина слух, не слышала идущих по лесу людей. И не видела никого. Лес понемногу возвращался к нормальной жизни. Донеслось птичье щебетание, какойто зверек высунул изза ствола мохнатую мордочку, солнечные лучи красиво светили сквозь кроны сосен…

— Романтика, блядь, — тихонько сказала Марина себе под нос. — Усраться можно…

Вокруг стояла безмятежная тишина, пели птицы, шмыгало мелкое зверье, незнакомое по названиям, светило солнце, в воздухе стояли свежие, странные для городского человека запахи дикой природы. Марина начинала подозревать, что точно так все выглядело и во времена ее первобытных предков. Она не чувствовала ни страха, ни растерянности. У нее был в руках автомат с девятнадцатью патронами — сущее богатство, если стрелять одиночными. На ней не осталось ни малейшей царапины, за ней даже никто не гнался. Единственный удручающий факт — она представления не имела, где в данный момент находится, как далеко ее увезли от железной дороги и куда идти.

Но это еще не смерть. На тренировках по выживанию их выбрасывали и не в такие дебри, причем, что характерно, без всяких автоматов и ножей. И тамошние джунгли были гораздо более негостеприимными, и всяких поганых насекомых вкупе с прочими недоброжелательными тварями имелось гораздо больше, и под ногами хлюпало грязное вонючее болото, да вдобавок по пятам шлепали изображающие противника опытные рейнджеры, не склонные делать экзаменуемым ни малейших поблажек. И ничего, справилась…

Марина в два счета сориентировалась по солнцу. Несомненно, машины террористов поехали кудато на север от железной дороги. Следовательно, двигаться нужно к югу. Все время к югу. «Железка» тянется на тысячи километров вправо и влево — реликт полузабытой эпохи, когда от Польши до Китая простиралась однаединственная страна, та самая, чье сокращенное название красовалось на старом автомате в ее руках. Промахнуться невозможно — когданибудь да упрешься в рельсовый путь. А там уж следует шагать на восток, в сторону Снежинска, до которого гораздо ближе, нежели до столицы. Как ни безлюдны эти места, какието деревни в окрестностях все же имеются, она помнила карту. Правда, есть опасения, что народ там и вовсе примитивный по сравнению даже с городскими туземцами, но все же, стоит надеяться, умеет говорить членораздельно, слышал хоть краешком уха, что есть на свете такие вещи, как города, полиция, власть…

Высмотрев подходящее дерево, Марина спрятала автомат в кустарник, подпрыгнула, ухватилась за нижнюю ветку, раскачалась и ловко взметнула туда тело. Полезла выше и выше, вскоре оказалась над зеленым морем хвои, но карабкалась дальше, пока ствол не стал совсем тонким и угрожающе качнулся.

Осмотрелась. Отсюда, с верхушки высоченной сосны, вид открывался на многие километры. Железной дороги она так и не увидела — на юге сплошной стеной поднимались поросшие лесом невысокие округлые горы. Марина смутно помнила из прошлой жизни, что у этих гор есть какоето особое название, но оно никак не всплывало в памяти. И черт с ним!

Итак, дорога гдето там, за горами. На юг, на север, на запад, на восток, куда ни глянь — сплошной зеленый ковер, синеватые вершины гор, дикое безлюдье. В этой необозримой дикости было чтото, крайне раздражавшее Марину и даже злившее. Она и прежде, до того, как ее мирная жизнь безвозвратно разлетелась вдребезги, почти не бывала в тайге, хотя в родных краях Марины ее хватало. Сугубо городской ребенок. Так что эти девственные, первобытные, изначальные пространства вызывали у нее одноединственное желание: побыстрее выбраться в места, обладающие самыми минимальными признаками цивилизации — какаянибудь убогая хижина, парадругая человеческих существ, одним словом, искусственная среда обитания…

И тут она увидела дымки. На юговостоке — не менее дюжины. На лесной пожар это не походило нисколько. Дымки тянулись к небу отдельно друг от друга и все время, пока она за ними наблюдала, не расширились и не распространились. Была в них некая регулярность, свойственная той самой искусственной среде, в которую она прямотаки жаждала попасть. Каждый привязан к определенному месту, тянется в небо, не меняя внешнего вида, объема…

Конечно, это мог оказаться и лагерь террористов. Но дымы все же поднимались в противоположной стороне, в направлении, где пролегала железная дорога. Придется рискнуть…

Она слезла с дерева — вся в смоле и пыли, грязная, как черт. Подобрала автомат, поставила его на предохранитель, повесила на плечо и решительно углубилась в чащобу, взяв направление туда, где видела дымы.

По ее расчетам, до них было километров десять. Примерно так и оказалось. Часа через два пути — ее часы работали даже после всех прыжков, курбетов и пируэтов — она услышала размеренное железное бряканье. Дернув плечом, сбросила в руки автомат, перевела предохранитель на одиночную стрельбу, присела за колючий куст.

Чернобелые невысокие животные бродили меж деревьев, именно от них и исходило бряканье. На шее у каждого висела ржавая металлическая коробочка. Марина не сразу вспомнила, что это коровы. Травоядные млекопитающие. От них какимто образом получают молоко. При них вроде бы должен ошиваться этот, как его… ага, пастух.

Но, как она ни присматривалась, человек так и не появился. Экзотические коровы бродили совершенно самостоятельно, хватая мордой траву, брякая коробочками. Марину они видели, но не обращали на нее никакого внимания. Рога у них были жуткие, однако держались эти твари мирно. И Марина тоже перестала сосредоточиваться на них и пошла в прежнем направлении. Скоро послышались те самые, долгожданные в данных условиях, техногенные звуки: лязг железа, человеческие голоса, ленивый собачий лай. Стук лошадиных копыт и странный ритмичный грохот, словно сплетенные воедино…