Невеста алого императора - Мария Боталова

Вот, — порывшись в сумке, которую всегда носил с собой, Бранс достал оттуда пузырек из темно–коричневого стекла. — По две капли утром и вечером. Разводить водой.

Вероятно, противоядия от травы, которой меня накормил Шеймэл, у целителя с собой не было. Зато витамины всегда под рукой.

— Хорошо. Спасибо, Бранс. — Эроан кивнул. — Можешь идти.

Мы остались вдвоем. Фьёр снова запрыгнул на диван. Я приподнялась, чтобы выпить витамины. Эроан позаботился — выполнил указания целителя и подал кружку с готовым напитком.

— Все уже хорошо, Эроан. Я нормально себя чувствую. Как будто ничего и не происходило.

— Ты больше не будешь говорить об ордене, — заявил Эроан, с тревогой глядя на меня.

— Просто нужно лучше подбирать слова. И думать, прежде чем что–либо говорю.

— Ты не понимаешь, Стася. Когда служитель ордена попадает к нам в плен, есть некоторый предел прочности его организма и лояльности метки. Но чем больше мы пытаемся вытянуть из орденца, чем больше он говорит, тем хуже ему становится и тем быстрее метка его убивает.

— Хочешь сказать… магия что–то чувствует? Метка начала меня убивать?

— Нет. Иначе Бранс заметил бы изменения в твоем организме. Да и я наверняка почувствовал бы.

Точно. Эроан, как маг крови, должен чувствовать, как минимум, кровеносную систему.

— Я задыхалась.

— Да, но движение крови при активации метки тоже меняется. Похоже, мы получили последнее предупреждение. Поэтому ты будешь молчать. Поняла? Больше ни слова об ордене.

— Я даже не попробовала рассказать тебе о задании. А ведь можно было бы как–то исхитриться. Вот Фьёр, например. Он свободно читает мои мысли и не скован никакой магией.

— Но слышать его можешь только ты.

— И все же мы вдвоем можем как–то показать тебе знаками. Он может отвечать на твои вопросы, указывая, например, на… хм… да вот даже на диван, если «да», и на стол, если «нет»!

— Может быть, потом. Но не сейчас. Не хочу, чтобы ты рисковала своим здоровьем. Сейчас тебе нужно отдохнуть.

— А лучший отдых, как известно… — я села. Лукаво улыбаясь, потянулась к Эроану.

Он с готовностью меня поцеловал.

— Такой отдых мне нравится больше всего, — прошептал Эроан мне в губы, подхватил на руки и отнес в спальню.

Высунувшись в гостиную, посмотрел на Фьёра.

— И чтобы не подглядывал больше, а то голову откручу! — захлопнув дверь, император повернулся ко мне.

— Полагаю, Фьёр все понял и грубить ему вовсе необязательно, — заметила я, приподнимаясь на локте. Пальчиком поманила Эроана.

Уговаривать не пришлось. Он тут же накрыл мои тело своим, принимаясь целовать. Сначала шею, затем плечи, приспуская ткань рукавов. Между прочим, квадратный вырез весьма удобен для этого.

— Признайся, неужели тебе совсем не хотелось открутить ему голову? Или хотя бы слегка придушить? — полюбопытствовал Эроан, спускаясь поцелуями к груди. Его рука огладила талию и заскользила вниз по бедру.

— Если только чуть–чуть. Поверь, я тоже была шокирована таким открытием. Но быстро поняла, что он воспринимает мир иначе. Для него нет ничего постыдного в том, чтобы…

— Молчи, — Эроан приложил палец к моим губам. — Не говори этого, иначе моя кровожадность снова начнет возрастать.

— Тогда, пожалуй, мне стоит тебя отвлечь. Чтобы хотя бы на время ты забыл о Фьёре, — я закинула ногу Эроану за поясницу.

В глазах императора вспыхнула страсть.

— Тебе придется очень постараться. Очень, — произнес он, завладевая моими губами.

Мы продолжили разговор чуть позже, когда лежали в постели под одеялом. Эроан — на спине. Я — на боку. Моя голова уютно устроилась на груди Эроана, а он легонько и немного лениво поглаживал мою спину. Проводил пальцами между лопатками, чуть массируя, спускался до поясницы. И обратно, потому как мы планировали отдохнуть, а не предаться страсти еще раз.

— Ты училась массажу в своем родном мире? Кем ты была там, Стася?

— На первый вопрос проще ответить, чем на второй, — я улыбнулась. — Да, массажу я училась. Самые простые техники, но некоторые точки знаю. Умею убирать напряжение…

— Ты старалась для своего мужчины?

— На самом деле я была абсолютно свободна, когда училась массажу. И делала я это для себя. Мне хотелось уметь. Хотелось постигнуть это мастерство, чтобы в будущем… да, возможно, и мужчине доставить удовольствие.

А еще я изучала приватный танец и даже занималась интимной гимнастикой.

— Понимаешь, я делала это, прежде всего, для себя. Мне хотелось быть такой. Хотелось становиться лучше, приобретать новые навыки, которые… вероятно, в дальнейшем сделают мою жизнь с мужчиной интересней и ярче.

— У тебя получилось. Интересней, ярче… — рука Эроана вновь начала движение по спине вниз.

— И сексуальнее? — я лукаво улыбнулась.

— Еще как сексуальнее!

Он развернул меня на спину, устроив руку на талии, и потянулся к моим губам. От поцелуя я не стала отказываться, но когда Эроан скользнул губами по подбородку, устремляясь к шее, я со смехом оттолкнула его. Или попыталась. Пару раз ударив кулачком по плечу, я, конечно, не смогла его оттолкнуть, но отвлекла.

— Эроан! Мы же просто отдыхаем. И разговариваем.

— М-да? А я ведь совсем не устал. И мог бы повторить еще раз… — в глазах появился таинственный огонек.

— А вот я устала! Я, между прочим, тебе массаж еще делала.

— Тогда ложись на живот. Теперь я сделаю тебе массаж.

— А ты умеешь? — я засомневалась.

— Не так хорошо, как ты, но очень постараюсь.

— И мы не будем после массажа заниматься сексом? — я с подозрением прищурилась.

— Это как пойдет, — император коварно усмехнулся. И сам развернул меня на живот. Я только пискнуть успела. Однако возмущаться не стала — блаженно расслабилась под его сильными и в то же время чуткими пальцами. Каким–то образом он угадывал, как мне бы хотелось, где его рукам стоит задержаться подольше. Может, Эроану подсказывал ток моей крови?

Я глухо застонала, когда его руки, массировавшие до этого ягодицы, устремились вдоль ложбинки и очутились у меня между бедер.

— Эроан, что ты творишь! — прохрипела, невольно выгибаясь и разводя ноги. Пальцы императора коснулись вновь разгорающейся от желания плоти и нырнули внутрь. С моих губ сорвался еще один стон.

Эроан наклонился, шепча на ухо:

— А может, все–таки повторим? Ты уверена, что больше не хочешь?

Движения