На данный момент - Эбби Глайнз

— Он не делает по-другому, — Маркус выплюнул. — Она моя младшая сестра. Я должен защитить ее. Я всегда защищал ее. Я не могу позволить ему быть рядом с ней. Он не достаточно хорош.

Слышать слова, которые я уже знал, были правдой, брошенные мне в лицо одним из единственных людей, которые, как я думал, принимал меня, недостатки и все остальное, было тяжело.

Аманда повернулась, чтобы посмотреть в лицо ее брата. — Не смей говорить это. Просто ЗАТКНИСЬ, Маркус.

Рок махнул рукой в нашу сторону. — Ты видишь это? Ты когда-нибудь видел, чтобы он держал кого — то так? Он не отбивался — не потому, что он не мог, потому что если бы это была настоящая брака между вами двумя, я поставил бы на Престона. Он дрался всю жизнь. Он не ударил тебя, потому что он не хотел расстраивать твою сестру. Он защищал ее.

Маркус делал быстрые, сердитые вдохи, когда он посмотрел на Аманду, держащуюся за меня, затем снова на меня. Он провел руками по волосам.

— Дерьмо.

— Но она сказала, что любит его, — Маркус сказал Року. Затем он снова посмотрел на меня. — Она любит тебя. Ты хоть знаешь, что с этим делать?

Я поцеловал ее в макушку. — Лелеять ее, это самое дорогое на лице земли, — ответил я со всей искренностью.

— Ну, черт. Он ушел и стал поэтом, — сказал Рок, улыбаясь и качая головой. — Никогда не думал, что доживу до такого.

Маркус откинулся на капот его машины и скрестил руки на груди, затем опустил голову. Мы выиграли. Он уступил.

— Твой глаз полностью закроется, если ты не приложишь лед. Идите. Я разберусь с Маркусом, — Рок сказал, кивнув в сторону моего Джипа, чтобы мы ушли.

Я хотел пообещать, Маркус, я никогда не обижу ее, или сказать ему, что я тоже ее любил. Но я не мог сделать этого. Если она когда-нибудь выяснит чем я занимался, чтобы заботиться о моей семье, ей будет больно. Я хотел ее. Я в ней нуждался. Но разве я ее любил? Мог ли я любить ее, если я не мог быть полностью честным с ней?

Аманда

Я сделала пакет со льдом, в то время как Престон принимал душ и смыл кровь с его лица. Я сжалась, думая о его побитом лице. Будет трудно простить Маркуса. Он просто продолжал избивать Престона, который даже не защищался. Я знала, что Маркус будет расстроен, но я не знала, что он будет таким жестоким. Я никогда не видела, как Маркус дрался с кем- то, и я вряд ли когда-нибудь слышала его ругательства. Он сделал и то и другое сегодня вечером.

Почему он не мог просто выслушать меня и позволить мне объяснить, я не понимала. Он просто растерялся. Если бы я не отпустила руку Престона, он бы не ударил его. Это была моя вина. Единственное, что я могла сделать, чтобы защитить его, это оставаться на линии огня, а я отошла, думая, что я могла заставить Маркуса об этом поговорить. Выслушать меня.

Дверь в ванную открылась, и Престон снова вышел только в полотенце. Я могла к этому привыкнуть. Синяки на его лице и опухшие глаза, однако, привлекали мое полное внимание в данный момент.

— Садись. Мы должны приложить лед к твоему глазу, — я проинформировала его, прежде чем толкнуть к дивану.

— Ты не позволишь мне одеться? — спросил он веселым тоном.

— Нет. Мы ждали слишком долго, чтобы приложить лед. Садись.

Он не спорил. Он поправил полотенце, чтобы оно не соскочило, когда он сел в кресло и откинулся назад. Я вручила ему пакет со льдом. — Делай сам. Я не хочу сделать тебе больно.

— Жаль, что это не стейк. Он сработал бы лучше, — сказал он, взяв пакет, прикладывая его к глазу и морщась от боли.

— Я так сожалею, — снова сказала я. Я ничего не могла поделать. Каждый раз, когда я смотрела на его лицо, я чувствовала себя виноватой.

— Прекрати, Манда. — Он потянулся ко мне. — Иди сюда.

Я пошла добровольно. Мне нужно было чувствовать его и знать, что он был в порядке. Кроме того, его грудь была обнажена, и прижиматься к ней было тем, что я хотела сделать очень сильно.

— Я ожидал, что Маркус набросится на меня. Он был безумен. Я не могу винить его.

Я положила свои пальцы на кубики на его животе. — Он был придурком. Не могу поверить, что он так поступил.

Престон усмехнулся. — Да, ну, детка, ты многого обо мне не знаешь. Маркус знает намного больше. Он знает достаточно, чтобы не хотеть, чтобы его маленькая сестра была со мной.

Что это могло значить? Он теперь говорил, что я тоже была идиоткой?

Я начала вырываться, и руки Престона крепче стиснули меня. — Куда ты собираешься? — спросил он.

Я сказала моему брату сегодня вечером, что люблю Престона. Черт, я сказала всем, кто был на стоянке и слышал, как я причала об этом. Но Престон не сказал то же самое. Я действительно не ожидала от него. Я знала, что он не любит меня. Но я думаю, что ожидала большего подтверждения от него. Что-то больше, чем его согласие с тем, что сумасшествие Маркуса было оправданно. Казалось, он соглашался с тем, что я делала ошибку.

— Манда, скажите мне, что случилось. — Я могла услышать озабоченность в его голосе.

На глаза навернулись слезы, и я зажмурилась от них. Я не собиралась плакать. Я устала плакать обо всем. Неудивительно, что Маркус относился ко мне, как к ребенку. Я вела себя, как ребенок.

— Просто ты звучишь, словно соглашаешься с Маркусом. Словно ты думаешь, что мое желания быть с тобой — это плохо.

Тело Престона напряглось, а затем пакет со льдом опустился рядом с ним. Его руки были на моей талии, притягивая меня на колени.

— Посмотри на меня, Манда, — сказал он мягко.

Я сделала, как он просил, и эмоций, которые я видела в его глазах, было достаточно. Он может не любил меня, но он чувствовал что-то очень близкое. Я могла это видеть.

— Ничего из того, что мы имеем — это плохо. Я не собираюсь лгать об этом: я не заслуживаю тебя. Я уверен, как ад, что не достаточно хорош для тебя, но так долго, как ты хочешь меня, я весь твой.

Это не было провозглашение любви, но оно было так близко, что я когда-либо могла получить с Престоном. Я достаточно знала о его прошлом, чтобы знать, что он никогда не был серьезным ни с одной девушкой.

— То, что происходит между нами особенно? Или это просто… — Я замолчала, не уверенная, как нужно произносить это. Я не хотела сказать “просто секс”, потому что это не о сексе. Мы были больше чем это, или, по крайней мере, я так думала.

— Черт, да, особенно. Ты не можешь ходить встречаться с другими, Манда. Я не смогу с этим справиться. Я был готов оторвать парню руки за то, что он говорил с тобой сегодня вечером.

Это была улица с двусторонним движением.

— Эмм, а ты … это особенно для тебя? — спросила я, сомневаясь. Я знала, что если он не мог сказать мне “да”, я не была бы в состоянии сделать это. Я была слишком эмоциональна.