Послушник дьявола (Хроники брата Кадфаэля - 8) - Эллис Питерс

- Я уже исповедался тебе, а священника мне заменит палач, - ответил Мэриет, и на его губах мелькнула кривая болезненная улыбка.

- Он одновременно и лжет, и правду говорит, - безнадежно и с некоторым раздражением вздохнул Хью, когда они ехали по предместью обратно в замок. То, что он говорит об отце, почти наверняка правда. Отец застал его рядом с убитым Клеменсом, решил, что Мэриет - преступник, и вынес приговор. Так он у вас и оказался. Вот почему во сне он вел себя по-другому, не так, как днем, когда бодрствовал. Но это не дает ответа на вопрос, кто убил Питера Клеменса. Ясно одно - Мэриет не убивал. Он не подумал и ошибся во времени, когда я его подловил. И если учесть, каким неожиданным был этот вопрос для него, довольно ловко все объяснил. Однако слишком поздно. Он ошибся - этого достаточно. И что нам теперь делать? Предположим, мы оповестим всех, что младший сын Аспли признался в убийстве и сунул голову в петлю? Если он действительно жертвует собой ради кого-то другого, ты думаешь, тот человек выйдет вперед, развяжет узел на его шее и наденет петлю на свою, как это сделал Мэриет для него?

- Ни в коем случае, - убежденно сказал Кадфаэль. - Если он, спасая свою драгоценную шкуру, допустил, чтобы жизнь невиновного превратилась в ад, сомневаюсь, что он попытается снять его с виселицы. Да простит меня Бог, если я неверно сужу о нем, но на совесть здесь полагаться нечего. Ты вынудишь и себя, и закон лгать ни за что ни про что, а парня заставишь страдать еще сильнее. Нет. У нас есть еще немного времени, пусть все останется как есть. Через два или три дня к нам в аббатство начнут съезжаться на свадьбу, и Леорика Аспли можно будет спросить, каково было его участие в этом деле, но, поскольку отец абсолютно убежден в виновности сына, вряд ли он поможет нам найти настоящего убийцу. Только не трогай Леорика, Хью, пока свадьба не закончится. Предоставь его мне на это время. Я тут кое-что придумал.

- Поступай, как считаешь нужным, - сказал Хью. - Дело приняло такой оборот, что, черт меня дери, я и сам не знаю, что делать. Проступок Леорика касается больше Церкви, чем закона, которым я ведаю. Грех лишения мертвого человека христианского погребения и полагающегося ритуала не моя епархия. Аспли - покровитель аббатства, вот пусть господин аббат и будет ему судьей. Человек, которого я ищу, - это убийца. Я понимаю, ты хочешь вколотить в голову этому старому деспоту, что он плохо знает своего младшего сына, даже те, кто знаком с парнем всего несколько недель, больше верят Мэриету и лучше понимают его, чем его собственный отец. Желаю тебе успеха. Лично меня, скажу тебе, Кадфаэль, больше всего беспокоит вот что: я, хоть убей, не могу понять, кому в этих краях - Аспли, Линде, Фориетам или кому другому - могло понадобиться, чтобы Питера Клеменса не стало на свете. Застрелить его за то, что он был слишком самоуверен и слишком заигрывал с девушкой? Чепуха! Назавтра он уезжал, никто никогда раньше его не видел, вряд ли кому-нибудь пришлось бы увидеться с ним потом еще раз. Жених, похоже, был озабочен только тем, чтобы помириться с невестой после размолвки. Убить из-за этого? Нет, если человек не совсем сошел с ума. Ты говорил, что девушка готова строить глазки любому обожателю, но никто еще не умирал ради этого. Нет, тут что-то кроется, тут должна быть совсем другая причина, но, убей меня, я не понимаю, в чем она.

Это беспокоило и Кадфаэля. Небольшая ссора из-за девушки, из-за слишком усердного ухаживания за ней - это не оскорбление, это просто пузырь, вскипевший в обычно безмятежной жизни семьи, - нет, люди из-за такого пустяка не убивают. И никто ни разу не упомянул о более серьезной ссоре с Питером Клеменсом. Аспли - дальняя родня - мало знали его, их соседи и вовсе не знали. Если новый знакомый раздражает вас, но вы знаете, что он пробудет всего одну ночь, вы терпеливо выдержите его присутствие и вздохнете с облегчением, когда он уедет. Но вы не станете прятаться в лесу, ожидая, когда он проедет, чтобы выстрелить в него.

Но если не в самом убитом, то в чем тогда могла заключаться причина его смерти? Поручение, с которым его послали? Он не говорил, в чем оно состояло, по крайней мере пока Айсуда была в зале и могла слышать. А даже если потом он и сказал, что могло быть там такого, чтобы посла обязательно нужно было задержать? Дипломатическая миссия к двум северным лордам с целью обеспечить их поддержку мирным усилиям епископа Генри? Миссия, которую потом успешно выполнил каноник Элюар, к тому же так удачно, что это привело к заключению союза со Стефаном, а сам каноник в настоящее время сопровождает короля, возвращающегося на юг, где тот, довольный результатами поездки, проведет Рождество. В поручении, данном Питеру Клеменсу, не могло быть ничего дурного. У великих людей свои планы, и сегодня они могут быть рады визиту, который завтра покажется им ненужным, но Клеменсу, похоже, был обеспечен радушный прием, и Рождество обещало для него быть мирным.

Если же снова обратиться к человеческой сути Питера Клеменса, то он был безобиден - просто заехавший по пути родственник, который под семейной крышей распустил хвост, как павлин, а потом отправился дальше.

Значит, причин для личной вражды не было. Тогда оставалась обычная в путешествиях опасность - ему встретился разбойник, живущий на свободе в диком лесу, готовый стащить человека с лошади и разбить ему голову дубинкой ради платья; но разве такой грабитель отпустит великолепную лошадь и бросит целую пригоршню драгоценностей? Этот вариант тоже исключался, потому что Питер Клеменс не был ограблен, у него не взяли ни серебряные пряжки, ни украшенного драгоценными камнями креста. Никто не извлек для себя выгоды из смерти Клеменса, даже лошадь его отпустили в болота, не тронув упряжь.

- Я вот все думаю о коне, - сказал Хью, будто подслушав мысли Кадфаэля.

- Я тоже. Ночью, после того как ты привел этого коня в аббатство, Мэриет звал его во сне. Тебе не говорили? Кричал "Барбари! Барбари!" и призывал свистом. И по словам послушников, "дьявол" тоже отвечал ему свистом. Интересно, стоял ли тогда в лесу конь рядом с убитым, или Леорик потом послал за ним своих людей? Я думаю, конь пришел бы к Мэриету. Наверное, когда парень обнаружил, что Клеменс мертв, он сразу же подумал о лошади и стал звать ее.

- Собаки могли услышать его голос, а уж потом учуяли его самого, произнес Хью, соглашаясь. - И привели к Мэриету отца.

- Хью, вот о чем я думаю. Парень держался стойко, когда ты прижал его по поводу ошибки во времени, но, по-моему, он не понял, что это означает. Смотри, если Мэриет просто наткнулся в лесу на мертвое тело и рядом не было никого, на кого могло бы пасть подозрение, то он знал бы лишь одно Клеменс до того, как был застрелен, проехал лишь маленький отрезок пути. Как мог тогда мальчик знать или догадываться, кем тот застрелен? А если он застал рядом с мертвецом кого-то, как потом застали его самого, или увидел, как тот человек - кто-то близкий, дорогой ему - пытается оттащить тело в глубь леса, спрятать, то он не понял тогда и не понимает сейчас, что этот кто-то, как и он сам, пришел к месту преступления в лесу по крайней мере через шесть часов после убийства!