Яблоко Монте-Кристо - Дарья Донцова

Сидя в кресле, Зоя спорила сама с собой. Ляля никак не может быть Верой! Дочка умерла вследствие дурацкой шутки! Но откуда столь удивительные совпадения? Вера скончалась в возрасте десяти лет, Ляля в эти годы жила в Тренькине! Но рубец за ухом! Проведя бессонную ночь, Зоя отправилась в село.

Оказавшись на некогда главной улице Тренькина, Вяземская сразу поняла: деревня пуста. Но Зоя не из тех людей, которые бросают начатое на полпути, она принялась методично обходить заколоченные избы и в конце концов признала: в селе никого нет. Пришлось ей возвращаться в Москву несолоно хлебавши.

В полной растерянности Зоя наблюдала, как у Игоря и Ляли дело катится к свадьбе. Наверное, следовало поговорить с сыном, рассказать тому о своих подозрениях, но Зоя не решалась на беседу, понимая, что Игорь посчитает мать сумасшедшей.

В конце концов назначили дату, расписались в ЗАГСе, начали жить хорошо. Игорь и Лялечка казались очень счастливыми, Зоя же, полюбив невестку, никак не могла обрести мир в душе. Вера умерла, это совершенно точно, но ведь вот же она, стоит на кухне и ласково спрашивает:

– Мамулечка, тебе чайку заварить?

Зоя окончательно измучилась, но виду не подавала. О своем состоянии она никому не рассказывала, ни Игорю, ни Ляле. Одно время Вяземская собиралась посетить психиатра, но потом отложила затею – ясное дело, ее запихнут в клинику и начнут лечить таблетками.

Разгадка пришла неожиданно. За несколько месяцев до гибели Игоря молодые отправились в Тунис. Естественно, они предложили Зое поехать вместе с ними, но она отказалась, сказав:

– Нет, ребятки, не для меня эта забава! Давление скачет, нехорошо климат менять, даже опасно.

– Тогда мы останемся, – тут же заявила Лялечка, – не хочу тебя бросать.

– Ерунда, – отрубила Зоя, – всего-то на две недели!

– Ты будешь тосковать, – не успокаивалась Ляля.

– Наоборот, отдохну от вас, не блажи, доченька, отправляйтесь, погрейте косточки, – велела Зоя.

Ляля с Игорем улетели в понедельник, а в среду, около полудня, к Зое пришла нежданная гостья.

Услыхав звонок, хозяйка распахнула дверь и увидела толстую бабу, одетую в невообразимую куртку из драпа.

– Вы небось Вяземская? – отдуваясь, поинтересовалась тетка.

– Да, – недоумевая, ответила Зоя.

– Фу, упрела совсем, – сообщила толстуха, ставя на пол допотопный клетчатый саквояж. – Еле-еле нашла! О господи! Войтить пустите?

– Вы кто? – не слишком любезно поинтересовалась Зоя.

– Галя, – ответила тетка, – вроде как мать Ляльки! Она мне должна! Сколько потрачено было! Кормила ее, поила, одевала, обувала! Деньги-то давно кончились. Думала, в старости благодарность получу от девки. И че? Где мой стакан воды? Вильнула хвостом, уперла вон, не писала, не навещала. Ясное дело, я ей не родная, но ведь как старалась. Мне чего обещано было? Обманула врачиха, чтоб ей пусто было!

– Вы Галя, – ахнула Зоя, – из деревни Тренькино!

– Эка! Чего вспомнили, – шумно выдохнула гостья. – Давно нас расселили, таперича в Москве обитаю, вернее, в пригороде, ну да вам неинтересно! Пустите внутрь? И где Лялька? Она теперь хорошо устроилась, за москвичом, может, и обо мне позаботится.

Зоя нервно оглянулась по сторонам, на лестничной клетке стояла тишина, соседей видно не было. Вяземская схватила саквояж и быстро сказала:

– А ну, идите сюда, нам поговорить надо.

Глава 27

Очень хорошо понимая, к какому типу людей принадлежит Галя, Зоя безо всякого стеснения спросила:

– Хотите денег?

– Кто ж откажется, – хмыкнула гостья.

– Я заплачу вам хорошую сумму, если честно ответите на мои вопросы!

– Начинай, – деловито сказала Галя.

– Где вы взяли Лялю?

Гостья поджала губы.

– Да уж, – нехотя выдавила она из себя, – брат у меня был, ученый человек, дипломат, он погиб, а…

– Не врите, – оборвала ее Зоя, – историю про то, как вы забрали Лялю из детдома, я знаю от невестки. Лялечка очень наивна и бесхитростна, оттого и поверила «тете», но меня-то не проведешь, и я понимаю, что вы соврали ребенку. У вашего брата-дипломата должна была быть квартира в столице, отчего вы предпочли жить не там, а в Тренькине, без всяких удобств? Я была в деревне, видела там дощатые будки, канализации нет, газа, похоже, тоже. Зачем там мучиться? Могли опеку над ребенком оформить и в столице жить. И потом, если вы так любили девочку, что не отдали ее в приют, то почему в семнадцать лет выгнали Лялю вон?

Галя, не мигая, смотрела на Зою, а та решительно закончила:

– Значит, так, сейчас вы скажете правду. Кто она? Где ее родители? Отчего воспитывалась у вас? По паспорту Ляля – Ольга Ивановна Иванова, но мне отчего-то кажется: у нее другая фамилия. Расскажете честно – получите хорошие деньги. Ну как?

– Сколько? – хищно воскликнула Галя.

Зоя без колебаний назвала сумму.

– Лучше не рублями, – заявила гостья.

– Долларами?

– Не, золотишком, – пояснила гостья, – комплектом: браслет, серьги и колье-ошейник, без камней, один драгметалл.

– Есть у меня такое, – кивнула Зоя, потом сходила в спальню, принесла коробочку и спросила: – Согласна?

– Ага, – кивнула Галя.

– Тогда начинай!

– С чего?

– Какая настоящая фамилия Ляли?

– Не знаю.

– Ну, милая, – рассердилась Зоя, – так не пойдет.

– Ну правда я не в курсах! – воскликнула Галя. – Ты меня спокойно послушай, авось разберешься. Я вообще-то москвичка, работала санитаркой при больнице.

Услыхав название медицинского центра, где много лет тому назад служила Галя, Зоя вздрогнула. В этой клинике она делала операцию по искусственному оплодотворению, и именно там появилась на свет Верочка.

Галя, не замечая волнения Вяземской, как ни в чем не бывало продолжала рассказ.

Один раз санитарку вызвала к себе заведующая детским отделением Ариадна Михайловна и спросила:

– Ты у нас не замужем?

– Нет и не собираюсь, – ответила Галя.

– Почему же решила бобылкой жить? – проявила непонятный интерес к ее судьбе Ариадна.

– Все мужики козлы, – поделилась своими наблюдениями Галя, а потом добавила: – Операция у меня была, по нижней части, теперь нет никакого интереса к парням, а раз так, спокойней одной жить, чем с хомутом на шее!

– Без детей плохо, – покачала головой Ариадна, – сама видишь, на что женщины идут, чтобы ребеночка иметь!

Галя развела руками:

– У меня ничего не получится, говорила ж про операцию.

Ариадна прищурилась:

– Ты хорошая женщина, работящая, умная, спокойная, да не дает господь счастья. Я решила тебе помочь. У нас в пятой палате лежит одна пациентка, ей сделали искусственное оплодотворение, прижилось два эмбриона. Понимаешь?

– Ну да, – кивнула Галя, – насмотрелась я тут у вас чудес. Теперь знаю, что всегда лишних подсаживают, авось один и прицепится. Только случается, все эмбрионы выживают, отсюда и двойни с тройнями.

– Верно, – согласилась Ариадна, – но у этой пациентки особое положение, подробности тебе рассказать не могу, просто знай: ей ребенок необходим, но лишь один. Двух она не сможет содержать, Иван Николаевич только на одну девочку согласен.

– Кто? – не поняла Галя.

– Муж, – после короткой заминки ответила Ариадна, – он уже совсем в годах и не желает слышать о двойне. Но одна дочь им необходима, вот такая коллизия, только родилась пара девочек. Мы матери про вторую ничего не сказали, она пребывает в уверенности, что родила одну Верочку. Ясно?

– Ну… не очень, – призналась Галя.

Ариадна тяжело вздохнула:

– Отец девочки, хоть и отказывается категорически от второй дочери, все же не хочет, чтобы та в приюте оказалась, в детдоме не очень-то хорошо. Вот он и подумал: если бы нашлась хорошая женщина, которая своего ребеночка завести не способна, мы бы ей отдали лишнего младенца. Все оформление на себя возьмем, а Иван Николаевич станет тебе хорошую пенсию платить. Ты же в общежитии живешь?

– В коммуналке, – уточнила Галя.

– Комфортные условия?

– Хуже некуда, – искренне призналась санитарка, – десять комнат, один сортир.

– Вот видишь! Получишь уютный дом в Подмосковье и деньги в придачу!

– Лучше золотом, – перебила предусмотрительная Галя, – оно не гниет.

– Ладно, ладно, – закивала Ариадна. – Значит, ты согласна?

– Ага, – ответила Галя.

– Отлично! – воскликнула педиатр. – Только одно условие: держи язык за зубами. Ясно?

– Ага, но вдруг…

– Что?

– Вдруг я не справлюсь с младенцем? Заболеет!

Ариадна нахмурилась:

– В твоих интересах, чтобы девочка нормально развивалась, я ее навещать стану. Если случится чего, не видать тебе ни золота, ни денег, да еще заработанное раньше отнимут. Иван Николаевич хочет, чтобы у дочери были нормальные условия. Если думаешь, что не справишься, лучше сразу признайся, другой ребенка отдадим.

Галя испугалась, что выгодная сделка сорвется, и живо заявила: