Тень Фукусимы - Александр Петровский

– Волчара, миленький, ты мне не объяснишь кое-что? – попросила она смиренным голосом.

– Ну, вот! Как тебе от меня что-то нужно, так я снова Волчара, а не Кака, – пробурчал в ответ старик. – Ладно, чего уж там. Спрашивай, гражданочка.

– Ты не знаешь, куда мы летим?

– Конечно, знаю. В Россию-матушку, в гости к хорошему человеку по имени Лаврентий Павлович.

– А я думала, его зовут Леонид Сергеевич.

– Очень может быть. У чекиста-оперативника много разных псевдонимов. Это нужно, чтобы врага в заблуждение ввести.

– А ты ему зачем понадобился?

– Я ему, может, и незачем. А вот он мне очень нужен. Я же тебе вчера рассказывал про портал. Ты, наверно, такая пьяная была, что и не помнишь ничего.

– Отлично всё я помню, ты говорил, что есть портал, который ведёт прямо к товарищу Сталину.

– Ну, вот. Только не «ведёт», а «может быть, ведёт». Не наверняка, понимаешь? Но мне, Аллочка, выбирать не приходится. Не могу ждать! Старый я уже, помереть могу в любой момент. А так хочется узнать, каким бы был Советский Союз сейчас, если бы враги народа его не развалили! Наверно, коммунизм бы уже построили, от каждого, как говорится, по способностям, каждому – по потребностям. Хочу взглянуть на это перед смертью. Я всю жизнь делал всё для того, чтобы так было, неужели даже не увижу исполнения своей мечты? – на глазах старика выступили слёзы.

– Волчара, не расстраивайся, пожалуйста! Ты мужик здоровый, крепкий, хоть лет тебе немало. Ещё увидишь свой коммунизм!

– Сама-то веришь в то, что сказала? – горько усмехнулся старый чекист. – Я вот уверен, что в нашем мире при моей жизни коммунизм не построят. Даже если я ещё пятьдесят лет проживу. А я не проживу. Так что параллельный мир – моя последняя надежда. Нет, Алла, я отлично понимаю, что шансы невелики, и в том мире всё может быть даже хуже, чем у нас. Но больше мне надеяться не на что. Считай, что я на старости лет стал верующим. Другие верят в то, что их после смерти вознаградит Иисус, а я – в то, что в параллельном мире построили коммунизм. Не отнимай у старика последней надежды, хорошо? Пусть даже она совсем призрачная.

– Не буду, Волчара. Ты мне лучше вот что скажи. Сколько нас в самолёте?

– Не знаю. В салоне четверо или пятеро, да экипаж, понятия не имею, сколько их там, двое, наверно. А зачем тебе?

– Так четверо или пятеро в салоне?

– А какая разница?

– Мне казалось, что нас пятеро. А вижу четверых. Ты, я и те два, как ты их назвал, клона.

– Ну, и делов-то? Пятый, наверно, в туалет пошёл. Тут же есть туалет?

– И что, заснул там? – не поверила Алла.

– Вполне могло быть. Но я так не думаю. Наверно, здесь прячется твой дружок, который бандеровец недобитый. Вот с ними так всегда. Кажется, что их уже больше нет, всех передавили, а отвернулся – и получи в спину нож или пулю! Нельзя расслабляться!

– Левченко сам говорил, что ему запрещено срывать операцию ФСБ. Так что его здесь нет. Хотя его синюю «Таврию» на стоянке аэропорта я видела. То есть, это я думаю, что машина его.

– Вот! Значит, он здесь. А тому, что он тебе говорил, верить необязательно. Чекисту иногда и врать приходится, в государственных интересах. Да и не факт, что Лаврентий Павлович работает на ФСБ.

– Волчара, ты же его чекистом называешь, разве нет? Из этого ещё и вывод делаешь, что он хороший человек!

– Он в душе – явно чекист! А вот на кого работает, я не знаю. Какая мне разница? Он может мне предоставить портал, а остальное не имеет значения.

– Так Игоря, выходит, похитили, потому что тебе захотелось на коммунизм посмотреть? Могли же и убить, даже не нарочно! И меня, кстати, тоже!

– Могли, – согласился Волчара. – В жизни всякое бывает. Лес рубят – щепки летят.

– Так мы с Игорем для тебя просто щепки? Скотина ты всё-таки! А мне ещё жалко тебя стало, вот же я дура!

– Нас не нужно жалеть. Ведь и мы никого не жалели, – процитировал Волчара. – Извини, гражданочка, я устал. Посплю маленько. А ты, если тебе так скучно, поболтай с клонами. Или бандеровца своего отыщи. Он где-то здесь. Я его не вижу, но чую. У меня внутреннее чутьё на врагов народа.

Волчара закрыл глаза и негромко захрапел, гораздо тише, чем утром у себя дома. Алле ничего не оставалось, как вернуться на своё место. Ни заговаривать с «клонами», ни искать Левченко она не стала.

Иллюминаторы лайнера вдруг заволокло густым туманом. Настолько густым, что Алла не видела даже самолётного крыла, находившегося едва ли в двух метрах от неё. К горлу подкатил противный комок, сердце пронзил ледяной укол ужаса. Что-то явно шло не так, а «не так» на самолёте означает катастрофу и практически гарантированную смерть. Женщина судорожно сглотнула и попробовала что-то произнести, но из её горла вырвался только сдавленный хрип.

– Идём на посадку, – спокойно ответил на её незаданный вопрос один из «клонов». – Пора. Уже с полчаса как пора.

Туман исчез так же внезапно, как и появился. Теперь Алла видела, что это был не совсем туман, а облака. Ну, всё правильно, мы же летели над облаками, вспомнила она. Значит, чтобы приземлиться, необходимо сквозь них пройти. Женщина успокоилась, но всё-таки не до конца. Немного липкого страха ещё осталось.

Посадочная полоса возникла как-то внезапно, и приземляющийся самолёт слегка тряхнуло, когда шасси коснулись бетона. Снижая скорость, лайнер рулил на отведенное ему место, причём это место почему-то было вдали от здания аэропорта. Вскоре пассажиров опять тряхнуло, и гул моторов, к которому все давно привыкли, сменился звенящей тишиной. Самолёт остановился, и братья отправились открывать дверь. Алла разбудила мирно похрапывающего Волчару, сообщила ему, что перелёт, как ни странно, благополучно завершён, и проследовала к выходу.

Хотя они буквально только что приземлились, трап каким-то образом уже успели подать. Пассажиры вышли на бетон аэродрома, и к ним тут же подошли российские пограничник и таможенник, видимо, давно их поджидавшие. Пограничник, сержант лет примерно тридцати, скорее всего, контрактник, бегло просмотрел паспорта, таможенник же только доброжелательно улыбался и выжидающе на них смотрел до тех пор, пока один из братьев не одарил его очередной сотней долларов, после чего улыбка стала ещё шире.

Алла чётко видела, что пограничник держит в руках четыре паспорта, и окончательно успокоилась – значит, пятого пассажира на борту всё-таки не было. Но на всякий случай она решила ещё раз это проверить.

– Скажите, нас тут четверо или пятеро? – спросила она у пограничника (таможенника явно интересовали только деньги).

Парень обвёл взглядом присутствующих, пересчитал их, шевеля губами, и ответил:

– Нас тут шестеро, – после чего с жалостью посмотрел на женщину, дожившую до зрелых лет, но так и не научившуюся считать в пределах десятка.