Молот богов. Led Zeppelin без прикрас - Стивен Дэвис

В начале 1972 года Цеппелины продолжили работу. Очарование неброской природы Англии настроило музыкантов на сентиментальный лад. Ничто в провинции не напоминало о ревущих стадионах, переполненных озверевшими молодыми разъяренными фэнами. Джимми и Роберту (в особенности) было необходимо чувство неподдельной, чистой экзальтации, о которой рок боги мечтали с необузданной страстью. Чувствовать свое всемогущество, слышать гул толпы, напоминавшей низвергающийся водопад и обладать романтической энергией. Больше ничего и не требовалось. Группа собиралась приступить к работе в середине февраля, дав первый концерт в Сингапуре по дороге в Австралию и Новую Зеландию. Репетиции и работа над новым альбомом начались в январе в лондонской студии “Olympic” и продолжились в феврале в нью-йоркской “Electric Lady”, где в свое время записывался Джими Хендрикс. Здесь же звукоинженер Эдди Крамер смонтировал великолепный «Коричневый Бомбардировщик». Эдди был очень загружен работой.

Концерт в бывшей британской колонии Сингапуре был назначен на 14 февраля. За день до него, Лед Зеппелин приземлилась в аэропорту города, но не получила разрешения на въезд из-за слишком длинных волос музыкантов. Сверхконсервативное правительство страны проводило широкую компанию против вредного, разлагающего влияния западной молодежной культуры (длинные волосы, наркотики, секс) на молодежь Сингапура. Лед Зеппелин не только запретили въезд — не разрешалось даже покидать пределы самолета. Музыкантов вынудили вернуться в Лондон. Турне началось лишь 16-го февраля в австралийском городе Перт. Затем — концерты в Мельбурне, Аделаиде, Брисбейне и Сиднее. Затем — Новая Зеландия, где играли перед 25000 горячих поклонников в Окленде. 10-го марта музыканты выступили перед 26000 зрителей в Сиднее (Новый Южный Уэльс). Турне завершилось. Джимми и Роберт решили поехать в Индию с необходимой звукоаппаратурой, имея кое-какие связи с музыкальным бизнесом Индии. Поездка в Бомбей преследовала цели ознакомления с настоящей музыкой, соединение западных и восточных мелодий, о чем мечтали и долгие годы говорили музыканты Лед Зеппелин.

Бомбей — жаркий, пыльный, переполненный город-порт, с населением в 12 миллионов индусов и мусульман. Располагается на западном побережье Индии и омывается Аравийским морем. В течение нескольких дней Джимми, Роберт и Ричард Коул бродили по улицам с фотоаппаратами и диктофонами, запечатляя неповторимые наряды женщин и заклинателей змей. У Джимми был прекрасный “Stellavox” — магнитофон, на который можно записывать даже в полевых условиях (его использовали и при записи уличных музыкантов). Джимми всегда просил разрешение на запись. Присутствие иностранцев с микрофонами всегда собирало большую толпу. Здесь были праздношатающиеся, а также карманники и нищие. Уличные музыканты — живые хранители 5000-й истории музыки Индии. Старея, они, как правило, удалялись от мира, чтобы окончить свои дни в тишине и спокойствии. Используя связи музыкального мира отзвонили местным музыкантам и кое-кто откликнулся. Большинство выступало в классической индийской манере, остальные следовали западной традиции, работая в бомбейском симфоническом оркестре. Один молодой гитарист поразил Джимми — он начинал играть на ситар, постепенно переходя к классической гитаре. Индийские сейшены произвели на свет англо-карнатические версии “Friends” и “Four Sticks”. Плант объяснял: «Мы так и не обработали материал. Это был просто эксперимент, мы проверяли — насколько будет легко соединить индийскую музыку с нашими идеями. Выяснилось, что индийским музыкантам трудно осознать западный подход к музыке … Мы обнаружили, что желаемую музыку сможем играть лишь в будущем». Джимми заявил, что сейшен был только исследованием, проверкой потенциала группы. «Намерение поехать в мировое турне», — скажет он позже, — «записываясь в Каире, Бангкоке и Бомбее, привлекая местных музыкантов … Было бы здорово работать в этом направлении, но мы так и не пришли к этому. Эти две записи так никогда и не вышли в новой форме».

По крайней мере, Джимми и Роберт, вернувшись в Англию и записывая новый альбом, знали, что пытались воплотить в жизнь свою западно-восточную мечту. Любимой историей музыкантов стал рассказ о единственном джеме в Бомбее. Джимми играл на японской электрогитаре, подключенной к небольшому усилителю “Fender” перед немногочисленной публикой — ошарашенными покупателями, никогда ранее не слышавшими западных рок-музыкантов, а уж Лед Зеппелин тем более. После игры владелец бара наградил Джимми и Роберта бутылкой индийского виски. Он обещал, что если музыканты придут завтра, то получат еще одну.

В апреле 1972 года у Роберта и Морин родился второй ребенок — сын, которого назвали Кэрэк в честь уэльсско-британского полководца Кэрэктакуса — сына Цимбалина. Военачальник вел долгую и героическую борьбу против римского вторжения в 43 году н. э. Когда Кэрэктакуса в итоге поймали и привезли в Рим в цепях, то император Клавдий был поражен беспримерной храбростью воина и сохранил ему жизнь. Роберт, увлеченный древней историей Уэльса и Британии, дал своему сыну имя легендарного героя.

В мае прилетел Эдди Крамер из Нью-Йорка. До этого ему позвонил Ричард Коул, сказав, что Лед Зеппелин приступает к записи нового альбома в Старгровз — деревенском доме, принадлежавшем Мику Джаггеру. Опять требовалось использование передвижной студии Rolling Stones. Крамер нашел группу очень утомленную от гастролей и путешествий. Джимми и Роберт еще как следует не отошли от работы в Бомбее. Большинство песен (и кое-какие наброски) нового альбома были написаны на репетициях в Старгровз. Были, конечно, и исключения: Джимми привез из дома “The Rain Song” и “Over the Hills”, а Джонс имел с собой композицию “No Quarter”. Крамер любил вспоминать те старгровские сейшены. «Они были великолепными, вдохновенными и прекрасными», — говорит он. «Каждый из Цеппелинов действовал уверенно и чувствовал себя счастливым. Общее настроение было отличным. У меня очень хорошее зрение и из окна студии я видел четырех людей, плясавших в каком-то едином порыве на лужайке после первого воспроизведения “Dancing days”. Этими людьми были Роберт, Бонзо, Джонси и Джимми. Так они выражали чувства по поводу записи неотразимой вещи.»

«Работа в Старгровз представляла собой просто эксперимент. Поздно ночью, абсолютно пьяный Бонзо, одетый в громадный плащ, ворвался ко мне в комнату, смутив тем самым мою подружку (мы находились с ней в постели). Увидев нас он убежал, громко хохоча. Замка не было и скоро он вернулся еще более пьяным, а роуди всю ночь сновали под окнами. К утру, девушка ничего, кроме отвращения, не испытывала. Я ее не виню.