Ученик воина. Игра форов - Лоис Буджолд

— Но уж Баз-то понимает, что все это чепуха! Надо предупредить его, чтобы держал язык за зубами. Зачем опровергать слухи, если они мне на руку? А впрочем… Как ты думаешь, он догадывается, кто я на самом деле?

— У База своя теория. Откровенно говоря, навязанная мною. Да и папочке спокойнее, когда никто не знает, что ты сын премьера. Ему везде мерещатся похитители.

— Ну-ну. И какую же легенду ты сочинила на этот раз?

— Для чего мне сочинять? Ты совершенно прав — люди охотнее всего верят в собственные выдумки. Я просто ничего не опровергала. Баз знает, что ты сын графа: ведь ты сам произвел его в оруженосцы. Кстати, у тебя не будет неприятностей?

Майлз отмахнулся:

— Когда выпутаемся из этой истории, тогда и будем беспокоиться. В конце концов, он ведь не знает, какой именно граф мой отец.

— Ну так вот. На База церемония посвящения в вассалы произвела огромное впечатление. И он решил, что твой отец лишил тебя наследства и выслал с Барраяра… — она запнулась, но все-таки договорила: — С глаз долой.

— Ага, — кивнул Майлз. — Логично, логично…

И вдруг он замолк и уставился в абсолютно голую стену перед собой.

— Не обижайся на него…

— И не думаю, — поспешно заверил Майлз.

— Это еще не все. У тебя, оказывается, есть младший брат, который узурпировал законно принадлежащее тебе право наследования.

Майлз не мог удержаться от смеха:

— А Джезек у нас романтик.

— Вряд ли, — без улыбки возразила Элен. — Он ведь и сам в ссылке. Отец невзлюбил его, хотя Баз не говорит, за что. — Она вопросительно посмотрела на Майлза.

— Я тоже не знаю, за что. Это… это не мое дело, — . ответил он на невысказанный вопрос Элен.

— Но ведь Джезек теперь твой вассал.

— Что ж, дойдет очередь и до его истории. Но в любом случае он должен рассказать ее тебе сам.

— Я знала, что ты так скажешь, — улыбнулась Элен, почему-то очень довольная.

Майлз решил, что самое время переменить тему.

— Как прошло твое последнее занятие по рукопашному бою? Уверен, твои ученики выползали из зала на четвереньках.

— Угадал, — рассмеялась Элен. — Мне показалось, что кое-кто из техперсонала сроду не дрался. Но некоторые, наоборот, чертовски хороши. Этим я поручила заниматься с отстающими.

— Как раз то, что нужно! — обрадовался Майлз. — Пускай себе волтузят друг друга, а ты береги силы. Молодец!

Элен даже зарделась от удовольствия.

— В жизни такого со мной не было. Столько событий! — призналась она. — И новые люди, и ситуации, в которых я даже не предполагала оказаться…

— М-да… — Майлз виновато опустил глаза. — Все из-за меня. Если бы не я, тебе не пришлось бы пережить такое. Может быть, я требую слишком многого, но иначе нам не выкарабкаться. Клянусь, я вытащу тебя отсюда. Ничего не бойся!

— А я и не боюсь, — возмутилась девушка. — Ну, разве самую малость. Зато я никогда так остро не чувствовала, что живу. С тобой мне кажется, что в мире нет ничего невозможного.

На этот раз нескрываемое восхищение в ее глазах не обрадовало Майлза. Снова от него ждут чудес…

— Элен, — серьезно произнес он. — Я хочу, чтобы ты помнила: все висит на волоске. И если твои ребятишки вдруг вспомнят, сколько на корабле их и сколько нас, дело добром не кончится…

Он осекся. Это было совсем не то, что следовало говорить. Майлз потер виски и снова заходил по комнате.

— Какой волосок? О чем ты? — запротестовала Элен. — Ты так здорово все придумал, я только диву даюсь.

— Ну конечно! Разве я против? — проговорил Майлз, но улыбка у него была такой вымученной, что Элен, зорко взглянув в покрасневшие от бессонницы глаза, требовательно спросила:

— Когда ты спал в последний раз?

— Не помню. На каждом корабле свое время — я совсем запутался. Надо бы перевести часы на единое. Будем жить по оссеровскому времени — на РГ-132 меньше часов и разобраться с ними проще. Тем более, что мы по нему и жили до скачка.

— Ты обедал?

— М-мм…

— А ленч у тебя был?

— Ленч? Разве время ленча уже прошло? Хотя — да, вспомнил: я готовился к похоронам. Некогда было.

— Ну хоть завтракал?

— Подцепил что-то ночью из походного пайка, когда сидел над уставом. Я ведь коротышка, мне нужно немного, не то что вам, великанам.

Лицо Элен внезапно помрачнело. Чувствовалось, что она никак не может собраться с духом и задать мучающий ее вопрос. И все-таки она решилась:

— Майлз… Как погиб тот пилот? Когда мы садились в катер, он… не то чтобы выглядел нормальным, но был жив и здоров. Он набросился на тебя? Хотел убить, да?

У Майлза внутри все перевернулось.

— Ты что, думаешь, что я его…

«А ведь я действительно его убил, — подумал он. — Все равно как если бы приставил нейробластер к виску и нажал на спуск». У него не было никакого желания посвящать Элен в детали, но ужасные, невыносимые воспоминания обожгли его сердце болью, словно все произошло только что. Нечего вилять — он совершил преступление. Преступление, которое навсегда останется на их совести — его и Ботари. Это и значит составлять неразрывное целое с другим человеком…

— Майлз, что с тобой? — откуда-то издалека донесся испуганный голос Элен.

Майлз осознал, что стоит с закрытыми глазами. Еще минута — и он забьется в рыданиях.

— Майлз, хватит! Сядь, пожалуйста.

— Нельзя. Если я остановлюсь, тогда… — и он, почти падая, заковылял по кругу.

Несколько мгновений Элен смотрела на него с ужасом, потом стремительно бросилась вон из каюты.

«О, Господи. Что же это! Запугал, потом обидел, потом отнял с таким трудом обретенную уверенность», — яростно ругал себя Майлз, чувствуя, как засасывает его болото липкого страха. Ничего не видя вокруг, он упрямо двигался из угла в угол, из угла в угол…

За дверью послышался взволнованный голос Элен:

— …и на стены натыкается. Никогда не видела его в таком состоянии.

Майлз поднял глаза. Перед ним была устрашающая физиономия его персонального телохранителя. Сержант поджал губы и вздохнул:

— Ладно. Сейчас я им займусь.

Элен, не сомневавшаяся в отцовских талантах, предпочла удалиться. А Ботари, не церемонясь, подхватил Майлза — одной рукой за пояс, другой за шиворот, — оттащил к койке и силой усадил на нее.

— Пейте, — скомандовал он.

— Да ну, сержант, вы же знаете, я терпеть не могу этого дерьмового шотландского виски. Вкус как у политуры.

— Тогда я открою вам рот и волью сколько нужно, — спокойно предупредил Ботари.

Пришлось подчиниться. Давясь и кашляя, Майлз отхлебнул из фляжки, которую, кстати, конфисковали у одного из наемников. Затем Ботари раздел его — легко и быстро, будто куклу, — и положил на кушетку.