Бесчувственная (СИ) - Нова Алёна

Остановиться, значит?

Вызов мне он уже бросил, и теперь считал, что я просто так это оставлю? Пусть прочувствует этот момент, зная, что мог получить всё это от меня добровольно, но зачем-то выбрал всё испоганить, растоптать меня. Что ж, распишись за подарок…

─ Ная! ─ попытался вновь призвать меня к порядку, но я схватила его за основание члена, помогая себе ладонью и глядя на Рэна, не скрывала всех своих эмоций, сейчас располосовывающих меня изнутри. И мне удивительным образом нравился этот контроль.

Уже не думая о позорном клейме любовницы, да и не чувствуя его больше, я инстинктивно расслабила горло, давая Высшему возможность толкнуться глубже и он, преодолевая себя, всё ещё не желая смотреть на дело рук своих, всё-таки ухватил мою голову и с бешеным рыком вошёл, как меч в ножны.

Это получилось так естественно, словно мы сто раз это делали, и я позволила этой мысли проскочить мимо, стараясь не задохнуться. Палач ещё пытался контролировать свои движения — я это ощущала, но с инстинктами бороться трудно, особенно мужчине, и уже скоро он отпустил себя.

В моих венах вспыхивали разряды тока с каждым толчком мощных бёдер, а рычащие звуки, доносящиеся до ушей, проникали куда-то внутрь меня. Напряжение между нами было настолько мощным, что когда грубые пальцы обхватили мои соски, чуть сжав их и выкрутив, я словила самый настоящий разряд, ударивший прямиком в пылающее лоно, а перед глазами заплясали молнии.

Руки удержали непослушное тело на месте, надавив на низ живота, и пока кровь приливала к пустеющей голове, Палач растирал мой клитор, умудряясь удерживать свой темп и ни разу не причинить мне сильного дискомфорта. Но слёзы, скопившиеся в уголках глаз, всё же брызнули вниз, на секунду отвлекая от скручивающейся в животе огненной спирали.

Рэн, явственно это ощутив, покинул мой рот, позволяя набрать в жгущие от нехватки кислорода лёгкие новый запас воздуха, и принялся ласкать языком грудь. Вылизывал торчащие соски, кусал их и хватал губами, чтобы втянуть и снова облизать, вырывая из меня вскрики, о которых я тотчас жалела, но он не позволял даже секунды об этом подумать.

Нырнул в ямку пупка, собираясь двинуться дальше, слегка мазнув по половым губам, но я не собиралась позволить так легко ему выиграть. Сама нашла ладонью твёрдую, ещё влажную от моей слюны плоть, и сжала пальцами, слыша яростное шипение. Не дав ему прийти в себя, вновь лизнула, с силой вобрав в себя головку и прошлась по выступающим венам, поймав сбившееся его дыхание. В тот миг меня бы ничто не могло остановить.

Лёгкие раздирало от невозможности нормально дышать, но я во что бы то ни стало собиралась оставить этот раунд за собой, всё быстрее и быстрее приближая Палача к финалу. У меня самой горела кожа в тех местах, где меня касались его руки и губы, но истинное удовольствие я ловила от мысли, что именно я контролирую ситуацию, заставляя это чудовище сходить с ума. И он сходил, бессильно рыча, пока его член увеличивался в размерах у меня во рту, а я содрогалась, предчувствуя приближающуюся вспышку оргазма.

─ Демоны, я не смогу сдержаться, ─ он застыл, порываясь отстраниться, но я по-прежнему не отпускала, и когда его пальцы в последний раз скользнули по изнывающим пропитанным моим желанием лепесткам, я взорвалась, ловя глазами сотни разноцветных искр, а в горло ударил горячий, терпкий поток.

Победительницей после этого я себя не особо ощущала, пытаясь восстановить дыхание, как и Высший, стремительно приводящий себя в порядок, словно это он сейчас был использованной и оскорблённой девицей, а не я. Только и я не хотела показывать, как на самом деле паршиво себя после всего ощущала.

─ Ну как? ─ усмехнулась, показательно вытирая губы и оправляя одежду. ─ Полегчало? Отомстил?

Его взгляд мог прожечь во мне дыры, но я не опускала глаз. Эта битва длилась, казалось, бесконечно, и только боги знали, что у Палача творилось на уме, а потом вдруг произошло необъяснимое — меня буквально насквозь пронзило чувством чужой вины, как острым клинком, пропитанным сожалением, и его источник глухо уронил в тишину:

─ Нет.

И, больше ничего не добавив, он ушёл, впустив ко мне подозрительно осматривающегося Вольта, а по моему плечу побежали, извиваясь знакомые, светящиеся глифы рун, застывающих чёрными рисунками, чуть обжигающими кожу.

Прекрасно.

Теперь меня официально клеймили.

Я хотел наказать её, но наказал сам себя.

В моём доме поселился предатель, и я бы никогда об этом не узнал, не сделай я Наяру своей. Чужой разум раскрывается для Высших лишь в двух случаях — когда они сражались и когда находились в близком контакте с другим человеком. И сегодня я сотню раз горько пожалел, что у меня вообще имелась такая возможность…

На том крохотном острове, куда я принёс Наю, я вовсе не планировал лишать её невинности. Хотел просто побыть рядом, узнать своё наваждение получше и, возможно, понять, чтобы не натворить ничего, не напугать ещё сильнее, дать нам обоим немного времени, в конце концов… Но всё сложилось иначе.

Стоило нашим телам оказаться в одной плоскости, а губам сомкнуться, повернуть назад стало уже невозможным. Мы оба прошли эту точку невозврата, оба забылись друг в друге, и это было самым лучшим, что я когда-либо вообще испытывал с женщиной. Прежде мне не доводилось так кого-то чувствовать, погружаясь в чужое, податливое тело — мы будто душами соприкоснулись, а это дорогого стоило в моём мире. Я утонул в этой девушке.

Тогда я и решил, что объясню всё Наяре после, просто сяду и поговорю с ней о том, что для Высшего значит его ш‘алианта — любовница для окружающих, но нечто гораздо большее для нас, поедающих чужие эмоции. И именно в тот миг такого безупречного единения, я коснулся её разума, открываясь сам, чтобы едва не задохнуться болью от предательства… Полиция, вживлённый артефакт, сообщения о каждом моём шаге — меня как обухом по голове ударило от мелькающих картинок, образов и звуков. Она врала, а я с первого дня это чувствовал, и всё равно позволил пробраться ко мне в душу её яду, отравить меня!

Но то являлось лишь частью неприятностей, ведь кто-то рядом со мной был информатором, зная о обо всём, что происходило в моей жизни. Всю обратную дорогу, пока ни о чём не подозревающая обманщица мирно спала, утомлённая мной, я судорожно размышлял. Кто? Рысь? Лиана? Райден? Кто из них посмел так подло поступить зная, что наша клятва — не пустой звук? Меня раздирало от сдерживаемого гнева, но девчонка в руках странным образом его сдерживала.

А когда мы вернулись домой, и первым делом нас встретил Рай, я не выдержал. Двойное предательство ударило по самой уязвимой болевой точке, и контроль полетел в бездну, превращая меня в монстра, одержимого лишь жаждой разорвать тех, кто решил сыграть со мной не по правилам. А начать решил с самой слабой… По крайней мере, так я считал, глядя в глаза той, кого хотел ненавидеть, но на деле испытывал к Нае что угодно, но только не презрение. И ощущать её боль оказалось в разы мучительнее, чем сражаться с собственной.

Наяру увёл Рысь, совсем непонимающий, что происходит, как и она, а мы остались втроём с не менее растерянным Райденом и разозлённой, но подавленной Никой.

─ Я уеду сегодня же, ─ произнесла она потухшим голосом, и на моей памяти это был первый раз, когда я видел её такой. Мне было её даже жаль, ведь в глубине души она знала, что я никогда не смогу полюбить её по-настоящему, но всё же надеялась, что сумеет подобрать ко мне ключ. До сегодняшнего дня.

─ Нет. Пока не станет ясно, что с Лианой, ты не покинешь этот дом, ─ ответил я, вкладывая в слова приказ, которого она не могла ослушаться. ─ И не вздумай снова ломать защиту — в любой момент тебя тоже могут похитить просто потому, что ты моя невеста.

─ Мне торчать здесь рядом с ней? ─ вскинулась она, показав клыки. ─ Хорошо себе это представляешь? Ты поклялся, Рэн… Дал мне слово, что если у тебя появится ш’алианта, она будет жить отдельно, а я об этом не узнаю. Слово дал! ─ не сдержалась под конец, только я не мог никому позволить знать, что для меня на самом деле значила Наяра.