Человечество: История. Религия. Культура Древний Рим - Константин Владиславович Рыжов

ему как бы преддверием к философии, поучением в доступной, украшенной вымыслом форме (трактат «Как молодому человеку читать поэтов»). Для эстетических взглядов Плутарха характерно «Сравнение Аристофана с Менандром». Плутарх отдает решительное предпочтение беззлобной комедии Менандра, в которой добродетель всегда торжествует, перед беспощадной насмешкой Аристофана.

Значение Плутарха для Нового времени основано не столько на «моральных» трактатах, сколько на биографиях. «Параллельные жизнеописания» представляют собой серию парных биографий, причем всякий раз рядом поставлены греческий и римский исторический деятель. Заключительной частью такой биографии служит во многих случаях «сравнение», в котором сопоставляются оба деятеля. Кроме того, есть несколько отдельных биографий, принадлежащих, по-видимому, более раннему периоду литературной деятельности автора. Самая идея сравнительных жизнеописаний, в которых римские деятели приравнены к греческим, свидетельствует о сильном романофильском уклоне такого поклонника греческой старины, как Плутарх. Подбор исторических фигур для сопоставления в иных случаях сам собой напрашивается (например Александр Македонский и Юлий Цезарь, Демосфен и Цицерон), но очень часто оказывается искусственным. Это не отразилось, однако, на самих биографиях, так как каждая из них составляет самостоятельное целое, и «сравнение» является лишь привеском. До нас дошли 23 пары, т. е. 46 биографий; эллинистические монархи и римские императоры в эту серию не вошли (в числе непарных биографий имеются и жизнеописания императоров).

Плутарх является для нас крупнейшим представителем биографического жанра в греческой литературе, но самый жанр гораздо древнее: он восходит к IV в. и усиленно разрабатывался в эллинистическое время. Жанр этот имеет свои особенности, отличные от наших современных требований к биографии и связанные с античным пониманием индивидуальной личности. Очень популярными в то время были биографии-характеристики, воссоздающая образ деятеля. Для биографии этого типа внешние события интересны лишь постольку, поскольку они освещают «характер». В специфической установке на факты, характеризующие личность, древние видели отличие биографии от истории. Так понимает свою задачу и Плутарх.

Во вступлении к биографиям Александра Македонского и Юлия Цезаря он предупреждает читателя, что многие значительные исторические события будут либо кратко изложены, либо вовсе опущены: «Мы пишем жизнеописания, а не историю; замечательные деяния далеко не всегда являются обнаружением доблести или порока. Незначительный поступок, словцо, шутка чаще лучше выявляют характер, чем кровопролитнейшие сражения, великие битвы и осады городов. Как живописцы, не заботясь об остальных частях, стараются схватить сходство в лице и в глазах, в чертах, в которых выражается характер, так да будет позволено и нам глубже проникнуть в проявления души и с их помощью очертить облик жизни обоих [т. е. Александра и Цезаря], а описание великих деяний и битв предоставим другим».

Создание целостного и выпуклого облика с помощью мозаики мелких штрихов, «проявлений души», – таков художественный метод античной биографии. Этот метод, созданный еще в эпоху эллинизма, Плутарх применил с большим успехом и в широких масштабах. В погоне за интересующими его деталями он не брезгает анекдотом, даже сплетней, но дает занимательный и наглядный рассказ, порою достигающий подлинного драматизма. Шекспир создавал «Юлия Цезаря» и «Антония и Клеопатру» по канве соответствующих биографий Плутарха, и ему очень мало пришлось изменить в драматической группировке фактов источника.

Вместе с тем Плутарх и в «Жизнеописаниях» остается моралистом. Повествование нередко прерывается морализирующим размышлением. Биографии в большинстве случаев имеют назидательную цель – показать достойные образцы поведения, и автор нередко сознательно идеализирует своих героев. Он любит рисовать высокие моральные качества древних государственных людей, строгую добродетель и простоту нравов, свободолюбие, героизм, преданность родине.

Однако Плутарх не ограничивается галереей добродетельных героев. Одна из самых сильных книг его серии – парная биография Деметрия Полиоркета и Марка Антония, которой предпослано замечание, что «великим натурам бывают присущи не только великие доблести, но и великие пороки».

Моралист и мастер художественной характеристики, Плутарх не стремился быть историком. Как историк он и не стоит на высоте античной науки ни в смысле критического отношения к источникам, ни в понимании хода исторических событий.

Немногие греческие писатели пользовались в позднейшее время такой популярностью, как Плутарх. Византийцы ценили его за богатство эрудиции и благочестивый образ мыслей, и благодаря этому сохранилось такое большое количество его произведений. С конца XIV в. он стал известен в Западной Европе. В XVI–XVIII вв. господствующее течение чувствовало себя ближе к литературе римской эпохи, чем к классической Греции, и Плутарх был в это время любимым греческим писателем. Как гуманный моралист, враждебный аскетизму, Плутарх привлекал внимание гуманистов (Эразм, Рабле), вождей реформации, философов (Монтень, Руссо). Особенный интерес вызывали, однако, биографии. Шекспир («Кориолан», «Юлий Цезарь», «Антоний и Клеопатра»), Корнель, Расии заимствуют из них сюжеты своих драм, в XVII в. создаются многочисленные жизнеописания «знаменитых людей» по образцу Плутарха.

Лукиан

В "золотой век" Римской империи (в эпоху Антонинов) новый расцвет переживает искусство софистики. Эта «вторая» софистика имела мало общего с деятельностью софистов классической эпохи. Скорее ее можно рассматривать как своеобразный эстрадный жанр. Колыбелью ее стали греческие города Малой Азии. Отсюда дальние странствия софистов разнесли это искусство до последних пределов империи. Выступления совершались с великой роскошью, слава предшествовала оратору и шла за ним по пятам, рукоплескания на его выступлениях доходили до настоящей вакханалии.

Софист был весьма желанным гостем на каждой публичной церемонии. Его выступление начиналось со «вступительного слова», прелюдии в легком стиле; оратор представлялся публике, давал образчик своего искусства – эффектное описание, интересный рассказ, защиту парадоксального тезиса. Затем следовала сама речь – «ораторское упражнение». Чаще всего софист развертывал перед слушателями какую-нибудь историческую фикцию, речь знаменитого человека в какой-нибудь сложной ситуации. Историческая точность здесь не требовалась. Нужны были представления о возвышенных мыслях и благородных героических чувствах. Культ эффектного слова и декламации был доведен здесь до крайних пределов. Особенно ценилось искусство импровизировать речь. Оратор старался воздействовать на слушателей красотой голоса, ритмом, пением, мимикой.

Именно в этом жанре и в этой роли подвязался многие годы Лукиан, один из величайших мастеров античного комизма. Он был сирийцем, уроженцем Самосаты – небольшого городка на Евфрате – и происходил из семьи бедного ремесленника. Родился он около 120 г. Родители хотели обучить сына какому-нибудь ремеслу, однако того властно влекла слава софиста. Лукиан покинул родину и отправился в ионийские города Малой Азии обучаться риторике. Упорно постигая классиков аттической прозы, он достиг того, что полностью овладел литературным греческим языком и получил необходимую подготовку для того, чтобы самому заняться преподавательской деятельностью. С этого времени он вел жизнь странствующего софиста: посетил Италию, побывал в Риме, занимал кафедру риторики в одной из общин Галлии. Некоторое время он жил в Македонии, где нашел богатых покровителей, участвовал в олимпийских состязаниях ораторов