Орден Ультрамаринов: Омнибус - Грэм Макнилл

Два танка проскользнули в крепость, и едва они остановились близ трех «Лендрейдеров» в массивной броне, самых мощных боевых танков в арсенале космодесантников, как упал подъемный мост. Машины преодолели последние метры, и Уриил покинул танк, поворачивая голову вправо-влево, чтобы расслабить затекшие мышцы.

Сборные сооружения были равномерно распределены по территории, в них находилось все необходимое для участвующей в войне роты космодесантников: центр командования, арсенал, апотекарион, трапезная и казармы. Группы космодесантников практиковались в ритуалах прицеливания, другие обучались ближнему бою маленькими группами под надзором сержантов. Технодесантники возились с двигателем «Лендрейдера», в то время как размещенные на башнях пушки «Гром» сканировали город на предмет возможной угрозы.

В центре крепости Идея развевалось на ветру знамя Четвертой роты, удерживаемое недвижным воином в полной боевой выкладке Ультрамаринов и ярко-зеленом плаще. На полотнище виднелось изображение латной рукавицы, сжимающей знак Ультрамаринов на фоне золотого лаврового венка, — символ отваги и чести всех, кто бился под ним, и Уриил склонился перед столь благородным штандартом.

Поддерживаемая в безупречном состоянии «Химера», окрашенная в цвета роты, стояла рядом с командным центром, как и более скромный легкий танк с белой розой СПО Павониса.

— Кажется, у нас гости, — заметил Леарх, подходя к Уриилу чеканной поступью, словно только что с плац-парада.

— Именно, — согласился Уриил. — Лорд Уинтерборн и полковник Лоик, судя по средствам передвижения.

— Хочешь, пойду с тобой?

— Да, но сначала нам надо отдать почести знамени.

Уриил и Леарх направились в самое сердце крепости и встали перед знаменосцем. Его звали Пелей, и он носил титул «Древний», который даруется лишь чистым душой и сердцем, заслужившим право нести полковое знамя в огонь бесконечных битв.

Пелей был знаменосцем Четвертой роты уже тридцать лет. Орел сиял на его груди, белые крылья сверкали. Алые шнуры удерживали плащ у него на плечах, к наплечникам были присоединены свитки с клятвами и печати чистоты. Солнце блистало на серебряном и золотом шитье штандарта, и гордость, преисполнившая Уриила, когда он коснулся ткани, могла залечить все его раны.

— Это знамя делает тебе честь, Древний Пелей, — сказал Уриил. — Оно никогда не выглядело так хорошо.

— Благодарю, милорд, — ответил Пелей. — Для меня честь носить его.

Космодесантники, которые были с Уриилом во время его последней патрульной миссии, выстроились у него за спиной, не ожидая приказа. Уриил опустился перед штандартом на одно колено, и его солдаты сделали то же, склонив головы перед его великим наследием. Ни разу в истории знамени не дали упасть, как бы этого ни хотелось врагам всех мастей.

— Во имя Императора и примарха, которым мы служим, вверяю тебе свою жизнь и жизни этих воинов, — сказал Уриил, скрестив руки на груди в знаке аквилы. — Вверяю тебе нашу преданность, умение и доблесть. Во имя этого стяга, нашего ордена и Императора вверяю тебе наши жизни.

Воины у него за спиной произнесли каждый свою собственную присягу, и Уриил дождался, пока последний не закончил, и только тогда поднялся на ноги. Принося присягу ротному знамени, он испытал теплое чувство признательности, словно все, во имя чего он сражался, принимало его снова в ряды Четвертой роты.

Он обратился к Леарху:

— Отправь людей сделать все необходимое после битвы и присоединяйся ко мне в командном центре, когда закончишь.

— Есть, сэр, — чопорно поклонился Леарх.

Уриил развернулся на каблуках и направился к продолговатому строению, служившему командным центром полка. Стены его были глубокого синего цвета, тарелка системы наблюдения вращалась в настоящем лесу антенн на бронированной поверхности. На стену была нанесена с помощью трафарета эмблема Ультрамаринов, и двое космодесантников с обнаженными мечами несли караул у входа.

Оба воина ударили себя в грудь рукоятками мечей, когда Уриил набрал код доступа и вошел в командный центр.

Интерьер был залит мягким зеленым светом бесчисленных информационных панелей в стенах. Жужжали распознаватели, и, хотя вентиляторы на потолке рассеивали излучаемый машинами жар, было слишком тепло. Где-то слышалось бормотание на бинарном языке, сливаясь с шипением машинного языка на устах сервиторов.

Технодесантник Харк сидел на троне из серебра и стали в конце помещения, присоединенный к различным логическим машинам проводами, идущими от рук, груди и черепа. В глазах пульсировали огоньки: он сопрягал бесчисленные потоки данных, собранных системой наблюдения на крыше и «Vae Victis» на орбите.

Несколько служителей ордена занимались курильницами, смазывали хранителя технологий роты священными маслами и читали мантры, ублаготворяющие духов машин.

В центре гололитический проекционный стол был освещен прозрачной голокартой, бросающей отблески на три фигуры, собравшиеся вокруг нее.

Ближе всех к Уриилу стоял полковник Адрен Лоик, командир местных сил обороны. Со времени восстания частичный контроль над вооруженными силами Брэндонских Врат был передан офицеру, избираемому Администратумом, причем в равной мере и за боевые качества, и за отсутствие связи с картелями. Уриил понимал, что это политическое назначение. Куда менее ясно было, что Лоик представляет из себя как командир.

Ворот кремовой формы полковника был расстегнут, и порозовевшая кожа блестела от пота. Голова с заостренным черепом была обрита наголо, и он промокнул лоб шарфом, прежде чем отсалютовать Уриилу. На боку у него были пистолет и дуэльная сабля, но Уриил усомнился, что он умеет по-настоящему искусно с ними обращаться.

Рядом с Лоиком стояли два старших офицера Сорок четвертого Лаврентийского. Уриил уже не раз встречался с ними, и оба произвели на него большое впечатление. Впервые он увидел их, когда Ультрамарины высадились, во второй раз — когда устанавливали систему командования, в последний — когда определяли зоны ответственности.

Командир полка лорд Натаниэль Уинтерборн был щеголеватым дворянином с утонченными манерами и пристрастием к этикету, из-за которого поначалу казался напыщенным. Однако при первой же встрече Уриил понял, что это железный человек. Уинтерборн многое требовал от своих гвардейцев и многого от них добивался, пусть на этом поприще было трудно снискать славу.

Высокий и страшно худой, в изумрудно-зеленом мундире, словно слишком широком для него, он явно обладая немалой силой, что нравилось Уриилу. Его черты выдавали знатное происхождение, тщательное воспитание и солдатское честолюбие.

Прямо за спиной Уинтерборна стояли два адъютанта. Один держат полковничий шлем с изумрудным плюмажем, другой — двух худых, похожих на волков животных с блестящим черно-золотым мехом, устрашающего вида челюстями и глазами прирожденных хищников. У одного из зверей отсутствовала левая передняя лапа, что не делало его менее грозным.

Если Уинтерборн был пламенным сердцем полка, то его правая рука, майор Алитея Орнелла, представляла собой воплощение деловитости. Неулыбчивая и холодноватая, она отличалась пунктуальностью и дотошностью и не менее полковника была заинтересована в том, чтобы солдаты полка хранили славные традиции Имперской Гвардии. Как и ее командир, она была одета в длиннополый мундир, но адъютантов, чтобы держать шлем и домашних любимцев, у нее не было.

— Лорд Уинтерборн, майор Орнелла, — сказал Уриил, непроизвольно обращаясь к ним сообразно мере уважения, если не близости к нему. — Полковник Лоик.

— А, мой добрый Уриил, — приветствовал его Уинтерборн. — Ужасно жаль, что приходится беспокоить вас вот так, но нам сообщили, что у вас случилось что-то вроде стычки с пришельцами.

— Совершенно верно, лорд Уинтерборн, — подтвердил Уриил. — Следопыты-тау и их танк.

— Называйте меня Натаниэль, — махнул рукой Уинтерборн. — Так все делают — по крайней мере, я их прошу, но они не слушают.

Трехлапая собака ткнулась носом в ногу полковника, и он погладил ее страшную голову; сам Уриил на такое не пошел бы — слишком рискованно.

— В любом случае, перейдем к делам, — продолжал Уинтерборн, лаская животное. — Проклятые тау заполонили Восточный Предел, прямо как паразиты шкуру старого Финлэ. Мы уже с ними сражались, скользкие засранцы, за ними нужен глаз да глаз, а то мигом окажутся у тебя за спиной. Помнится, однажды на Улголаа они…

— Вероятно, нам лучше сосредоточиться на насущных делах? — предложила майор Орнелла, аккуратно прерывая воспоминания полковника.

— Разумеется, да, — закипал Уинтерборн. — Алитея то и дело возвращает меня к реальности. Так вот, эти тау — где вы столкнулись с этими паршивцами, Уриил?