Ойме - Алёна Моденская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дорога привела к двухэтажному кирпичному зданию с деревянным крыльцом. Едко пахло краской. Какая-то рыжая девица в косынке и заляпанной пятнами куртке красила перила крыльца.
— Кого тут надо найти? — тихо спросила мама.
— Монахиню Маргариту, кажется. — Лёка отчего-то сильно волновалась.
— Ну, пойдём. — Мама направилась к девице, что красила перила. — Извините, где можно найти… — Дальше мама сделала вид, что закашлялась.
Потому что рыжая девушка обернулась. А лицо у неё выглядело так, будто было сшито чёрными нитками из парусиновых лоскутов.
— Кого? — невозмутимо переспросила девушка.
— Маргариту, — кое-как выдавила Лёка.
— Она на послушании в теплице. Вам зачем?
— Нам сказали, она может помочь. — Мама вернула самообладание.
— А-а, — понимающе протянула девушка. — Вы надолго?
— До завтра, — сказала мама.
— Тогда идите на второй этаж, там сразу направо. Постучите. Вас примет сестра-эконом. Ей всё расскажете, она вас устроит.
Стараясь не испачкаться краской, Лёка с мамой, поблагодарив страшную девицу, прошли в здание. По деревянной лестнице поднялись на второй этаж.
— Тут жди, — тихо сказала мама и постучала в дверь. Когда оттуда разрешили войти, она прошла в тесный кабинетик. Лёка топталась у двери на небольшом тёмном пятачке. Стены были увешаны фотографиями и рисунками, в сторону убегал длинный коридор с дверями в два ряда.
Скоро вышла мама, и с ней высокая монахиня в тёмном одеянии и в очках.
— Я вам сейчас выдам постельное бельё.
Получив бельё, мама и Лёка прошли в одну из комнат, где стояли четыре койки.
— Смотри-ка, — усмехнулась мама. — Ну ничего не изменилось! Тут мы и жили, когда на картошку приезжали! Только тогда это было совхозное общежитие.
Мама расторопно застелила две кровати. Потом в комнату вошла сестра-эконом.
— Ну? Готовы?
— Да, — кивнула мама и обратилась к дочке. — Так. Ты сейчас пойдёшь в трапезную, это на первом этаже. Там, кстати, и раньше кухня была со столовой. Поможешь с готовкой. А мы с Танюхой прокатимся до теплиц.
— Но-но-но! — с весёлой строгостью произнесла сестра-эконом. — Я теперь сестра Леонида!
— А в школе была Танюха, — кивнула на неё мама, тоже улыбаясь. — Ну и оторва была. Джинсы рваные, волосы фиолетовые. А ещё как-то на спор побрилась на лысо. Вечно у директора, вечно родители в школе. Даже на учёте стояла, а?
— Ну, когда это было, — махнула рукой сестра Леонида. — Ладно, поехали.
Мама с монахиней спустились вниз первыми и указали Лёке на вход в кухню, предварительно нагрузив её пакетами с провиантом, которые привезла мама в багажнике. Когда их весёлые голоса стихли, Лёка осторожно вошла в приоткрытую дверь.
— Вам кого? — спросила светловолосая девушка в косынке и фартуке.
— Я на это… как оно… — У Лёки от волнения все слова повылетали.
— Послушание? — догадалась девушка. — Ну, проходите. Как вас зовут?
— Лёка. Это, то есть Гликерия, — быстро добавила Лёка.
— А я Мила, а это — София и Люба. И там на улице ещё Кира крыльцо красит. Сестёр тут мало, они все на урожае. А мы — на послушании.
Пока Мила всё это рассказывала, другая девушка уже успела завязать на Лёке фартук и косынку.
— Готовить умеешь?
— Я в кафе работаю. Правда, в буфете.
— Это сколько ж тебе лет? — улыбаясь, спросила девушка постарше, кажется, София.
— Восемнадцать. Я только школу закончила.
— Не поступила? — догадалась третья девушка.
Лёка только коротко кивнула. Надоели такие расспросы.
— Ладно, садись картошку чистить. Справишься? — София указала на табуретку у таза с мытой картошкой и ведром с водой.
Лёка кивнула. Наконец-то можно было заняться простой, понятной, а главное — полезной работой. Картошку она всегда хорошо чистила, её бабушка ещё в детстве научила.
София и Мила рубили капусту, видимо, для консервации. Люба помешивала суп в большой кастрюле и попутно шинковала зелень. Спустя минут двадцать в кухню вошла страшная Кира.
— Так, с крыльцом всё. — Она тоже надела фартук. — Ну, к чему приступать?
— Тесто замеси для коврижки, — сказала София через плечо.
— Слушайте, вы же знаете, что тесто — не мой конёк. Я вообще готовлю не очень.
— Да, это все знают, — закивала Люба. — Мне от твоих вчерашних макарон до сих пор тяжко.
— Ну, извините! — развела руки Кира. — Я сыровар, а не повар.
— Как тебе сыры-то удаются, — пробормотала Мила.
— Эм, — подняла руку Лёка. — Я умею тесто делать.
— Вот и отлично, — обрадовано сказала Кира. — Давай сюда нож, я лучше картошку почищу.
— Нет! — хором прокричали все три остальные девушки.
— Тебе острые предметы нельзя в руки брать. В прошлый раз три шва наложили. Лучше иди компот вари. Вишнёвый лист добавить не забудь, а то его слишком много. — София указала Кире на кучу яблок и слив в углу. Потом повернулась к Лёке: — Ты правда умеешь делать тесто?
— Да, — кивнула Лёка. — Какое нужно? Мне разве что заварное и дрожжевое слоёное не всегда удаются. Ну, пару раз получалось.
— Нет, здесь всё проще, — улыбнулась София. — Так. Вот формы для двух больших медовых коврижек. Справишься?
— Что такое коврижка?
— Это вроде плотного бисквита. Яйцо и масло сегодня можно, день скоромный. Продукты там, в холодильнике.
Лёка не поняла, что такое «скоромный», но спрашивать постеснялась. Просто вытащила продукты и смешала тесто венчиком, потому что миксера на кухне не было. Зато нашлись лесные орехи, которые достала Мила. Их Лёка подсушила и слегка обжарила с сахаром и мёдом.
Лёка смазала формы маслом, залила тесто и, молясь про себя, чтобы всё получилось, отправила коврижки в большую печь. И увидела, как Кира собрала в охапку вишнёвые листья и уже готовилась бросить их в кипящий компот.
— Подождите, ну что вы делаете?!
Все разом повернулись к Лёке. Она почувствовала, как уши покраснели. Хорошо, что на неё надели косынку.
— Вишнёвый лист надо ошпарить и немного проварить с мёдом и пряностями. Так вкуснее. Давайте. — Не дожидаясь разрешения, Лёка забрала у Киры листья, промыла их, ошпарила. Налила в кастрюльку воды, добавила мёд, палочки корицы, ванильный сахар, гвоздику и мускатный орех. Когда смесь пошла мелкими пузырьками, бросила в неё вишнёвые листья, довела до кипения, немного поварила. Потом сняла с огня и процедила в компот.
Сработал таймер, который Лёка поставила на смартфоне, чтобы не пропустить момент, когда испекутся коврижки. Вытащив формы, Лёка выдохнула — тесто замечательно поднялось и красиво зарумянилось.
— А запах! — закатила глаза Кира, которую отправили мыть посуду. — Ты приезжай почаще. Кстати, а зачем ты вообще здесь? То есть — что стряслось?
Лёка мялась, не зная, можно им рассказать о Егоре, или нет. С одной стороны, хотелось
