С полемическим задором (СИ) - Ивин Алексей Николаевич

Но я-то всегда знал, что никакие это не Пьецух, не Кувалдин и не Поляков. Это, во-первых, москвичка, двоюродная сестра С.А.Савкова, Скорпион, и, во-вторых, вологжанка, двоюродная сестра Е.А.Петухова, Скорпион. Это, в действительности, они мне помогли, и, пока я бултыхался с десятком-двумя публикаций, отираясь возле упомянутых литераторов, одна из них успела вторично выйти замуж, другая, скорей всего, тоже. Пока я там с бесплатными бумажными глупостями возился, они обогащались, устраивали своих детишек на водительские курсы, прибарахлялись для дачи и для дома, закупали мягкую мебель, думали, как бы в шестой, в шестнадцатый и в двадцать шестой раз выскочить замуж, пока этот идиот, двоюродный братец, возится со своими «текстами», никому не нужными. То есть, пока худо-бедно меня понимали Поляков с Кувалдиным, Светочка с Катей хапали, тащили, зарабатывали, рожали, а может, поигрывали на бирже и жили на ренту припеваючи. У обеих мужья – водители. Уж они-то знают, где правда. Правда – в колесе. Колесо катит, оно круглое, оборачивается, как деньги. Нельзя сидеть на одном месте, как этот идиот Алексей Ивин, у которого мы отобрали даже велосипед, надо оборачивать, рулить, управлять, увеличивать капитал, накручивать на колесо тонно-километры (один из их мужей – шофер-дальнобойщик).

Что, литератор Ивин охромел? Ну, еще бы, если он, как дурак, всё пешком да пешком, всё литература да безгонорарные журнальчики. Он же не понимает, где лежат деньги. Деньги лежат в грузоперевозках, в транспорте, в присвоении обширных российских территорий путем скорейшего их объезда. Уничтожим Ивина, отберем последнее, пусть он утешается глупостями из евангелия: «Кто имеет, тому воздастся, а кто не имеет, у того отнимется и то, что имеет». Правда, здорово и справедливо? Савкова с Петуховой, и без того корпускулентные, еще преуспеют, обогатятся, раздороднеют, а Ивин, и без того худой, еще усохнет. Что, от Кувалдина была денежная компенсация? Не смешите меня: всё опубликовано задаром, на потеху читателя, который охоч посмеяться над глуповатыми персонажами.

Мне надоела моя роль – «шута в пиру свинячьем», и меня не греет, что ту же роль сыграли Гоголь и Достоевский, Пруст и Кафка. Вот если бы я видел, что мои сестры - Скорпионы не процвели, а процвел я, - тогда да. Я бы провозгласил: «Ах, как благословенна участь русского писателя!». Пока же я вынужден констатировать: ах, каким же пышным цветом расцвел семейный зверинец, едва только прямо разрешили воровать. Теперь уж тем 20, что в деревне кукуют, никогда не выбраться из нищеты, а братец А.Н.Ивин – тот вообще пропадет в нетях (раз не ушел в монастырь и не покончил самоубийством).

Мне неприятна эта технократическая цивилизация, и не только потому, что я гуманитарий (я вынужденно гуманитарий, семейные завистники не оставили мне удачливого варианта). Мне неприятны эти мужики, по всей стране, по гаражам и автомастерским рассеянные, в кружок собравшиеся возле любой железяки на ходу, как муравьи вокруг леденца (и их миллионы, точно любой мотор – это чудо и тайна, а они – ее жрецы). Мне неприятны эти спятившие кучера железных и пластиковых кобыл, потому что почти ежедневно на дорогах я вижу раздавленных кошек, собак и прочую живность; такое чувство, что эти кошкодавы теряют рассудок, едва усаживаясь за руль.

(Не забыть, как на Щелковском автовокзале на меня набросился с кулаками водитель BMW, машину которого я стукнул по багажнику, и одного, очевидно, местного водилу, который вечером с крутого неосвещенного спуска специально завернул на встречную полосу, чтобы меня сбить: он ударил меня сзади с такой злобой, что потерял зеркало заднего вида, а я улетел в кусты и потом две недели провалялся в больнице).

Кто против машин, я? Я же не луддит. Я против спятивших сестер, без конца устраивающих семейную жизнь с шоферами, заботливых и чадолюбивых мамаш, ворующих мою долю личной жизни и оттесняющих меня к бесплодному протесту. Ведь не они же станут лечиться, верно? У меня же репутация ненормального-то, не у них. Они же – соль земли, и сами себя они считают таковыми, да и прочие склонны так считать.

«Да ла-а-адно тебе! – скажет почитатель «Семейного зверинца». – Бернард Шоу вон все свои девяносто лет холостяком прожил». Меня не интересует, как прожил Бернард Шоу. Может быть, он и холостяком был счастлив? Может, у него libido sexualis отсутствовало? Может, ему хватало интеллектуальной игры и подтрунивания над женщинами? Мне же этого мало. У меня этот вариант не пройдет. Потому что меня ненавидят не только эти две семьи, Савковых и Петуховых (с м. о б щ и й с п и с о к в к о н ц е э с с е). Меня ненавидят и другие, и эти другие покруче. Эти другие не согласны ни на какое сотрудничество, даже на такое, через посредников, через Кувалдина и Полякова. Эти остальные из 70-ти ненавидят меня уже принципиально, из идейных соображений, взаимопонимание между нами невозможно. Им во что бы то ни стало необходимо, чтобы, приходя к ним, я обнаруживал запертую дверь. Это принципиально важно. Воровать надо так, чтобы родственник, а тем более пишущий, не разнюхал чего. А в таком случае, при таком отношении родственников к себе, я, связной агент и отщепенец рода, превращаюсь уже просто в горемыку, в убожество, в призрак, в несуществование. Книгу он хочет издать, гнида! Денег он хочет заработать, сволочь! Жениться он не прочь, тварь! Полутора лет ему мало, негодяю! На мотороллер он претендует, стервец! Ты же попрыгунья-стрекоза, ты же ничего не произвел, а мы вон сколько домов построили, сколько машин обкатали, сколько леса повалили!

5

Я прочитал уйму английских, французских, немецких, американских, испано-язычных авторов, и ни у кого из них не встретил этой проблемы: отцов и детей. Западная молодежь, особенно английская, тоже не ладит со стариками, но такого злобного отрицания, такого презрения и игнорирования все же нет. А в России уже в 40 лет я стал дедом. «Эй, дед, как пройти к вокзалу?» «Отец, где здесь кафешка путевая?» У нас ведь не существует социальных различий, а только возрастные и половые. Иначе бы мы обращались друг к другу «сэр», «мистер» или «господин». Мы же обращаемся: «девушка», «молодой человек», «мужчина», «женщина». Это похоже на баню, где все голые.

И вот, похоже, после 40 лет я для своих молодых родственников превратился во вредного старикашку, в «деда»; я должен освободить место для их предпринимательства, потому что им самим уже 12 лет, и они, подражая отцам, из-под парты продают втридорога сбереженные ватрушки, как Чичиков, - учатся наваривать капитал. Чего мне непрестанно напоминать, что я старый? Чего тебе хвастать, что ты молодой?

6

Анализируя причины этой глухой неприязни к себе, я вскоре пришел к выводу, что она не столько в том, что в родне много расплодилось агрессивной молодежи, которая вместо того чтобы знакомиться со мной, сталкивает поспешно в могилу, но еще и в элементарном: мои ближайшие родственники – плохие люди. Они по душевным характеристикам плохие люди. Это холодные, эгоистичные, агрессивные, излишне честолюбивые и корыстные люди. И. как ни странно, оказалось, что в большинстве – «зимние», Козероги. Что и говорить, люди они надежные, поддержат морально, физически и деньгами. Но иметь с ними дело можно, только если хочешь душевно заболеть, впасть в депрессию, быть обманутым или размазанным по стенке: сила есть, ума не надо. Что и говорить, в старости они добряки лучше многих, но эта покладистость нисколько не искупает тех злодеяний, что были совершены ими в юности и в зрелые годы. Уничтожив не одну судьбы и покалечив не одну жизнь, легко стать добреньким. А уж это их стремление вечно острить, ворчать или нудить способны вынести только очень терпеливые партнеры.