Полное собрание сочинений. Том 27. Август 1915 — июнь 1916 - Владимир Ленин (Ульянов)

4. Средний размер ферм. «Разложение капитализма» на юге

Рассмотрев основные отличительные черты трех главных районов Соединенных Штатов и общий характер хозяйственных условий, мы можем перейти к разбору тех данных, которыми обыкновенно оперируют. Сюда относятся прежде всего данные о среднем размере ферм. На основании этих данных весьма многие экономисты, в том числе и г. Гиммер, делают самые решительные выводы.

В общем, получается на первый взгляд уменьшение среднего количества всей земли и неопределенные изменения – то уменьшение, то увеличение – среднего количества обрабатываемой земли. Но ясной гранью служит период 1860–1870 гг., который мы и отметили поэтому чертой. Именно за этот период наблюдается громадное уменьшение среднего количества всей земли на 46 акров (199,2–153,3) и наибольшее изменение (79,8–71,0), тоже в сторону уменьшения, среднего количества обрабатываемой земли.

В чем дело? Очевидно, в гражданской войне 1861–1865 гг. и в отмене рабства. Рабовладельческим латифундиям был нанесен решительный удар. Мы увидим ниже неоднократные подтверждения этому факту, который, впрочем, так общеизвестен, что надо удивляться необходимости подтверждать его. Выделим особо данные о юге и о севере.

Мы видим, что количество обрабатываемой земли, в среднем на одну ферму, в громадных размерах уменьшилось за 1860–1870 гг. на юге (101,3–69,2) и немного изменилось в сторону увеличения на севере (68,3–69,2). Дело, значит, именно в условиях эволюции юга. Там и после отмены рабства мы наблюдаем, хотя медленное и не непрерывное, все же уменьшение среднего размера ферм.

«Мелкотрудовое земледелие здесь расширяет поле своего господства, – умозаключает г. Гиммер, – а капитал оставляет сельское хозяйство для иных областей своего приложения». «… Стремительное разложение земледельческого капитализма в Южно-Атлантических Штатах…»

Вот курьез, которому, кажется, можно найти параллель только в рассуждениях наших народников о «разложении капитализма» в России после 1861 года вследствие перехода помещиков от барщинной к отработочной (т. е. полубарщинной!) системе хозяйства. Раздробление рабовладельческих латифундий называется «разложением капитализма». Превращение необрабатываемой земли рабовладельцев вчерашнего дня в мелкие фермы негров, наполовину издольщиков (вспомним, что процент издольщиков возрастает неуклонно от ценза к цензу!), называется «разложением капитализма». Дальше некуда идти в извращении основных понятий экономической науки!

В 12-ой главе объяснительного текста к переписи 1910 года американские статистики привели данные о типичных «плантациях» юга – в наши дни, а не во времена рабства. В 39 073 плантациях мы имеем 39 073 «господских ферм» (landlord farms) и 398 905 арендаторских ферм. В среднем, значит, по 10 арендаторов на одного «господина», «помещика», «лендлорда». Средний размер плантации 724 акра. Из них обработанной земли только 405 акров: свыше 300 акров на плантацию приходится необрабатываемой земли. Недурной запасец для будущих эксплуататорских планов господ вчерашних рабовладельцев…

Распределение земли средней плантации таково: «господская ферма» 331 акр земли, из них обрабатывается 87. «Арендаторские» фермы, т. е. участки земли негров-издольщиков, работающих по-прежнему на «господина» и под его присмотром, имеют в среднем по 38 акров земли, из коих обрабатывается 31 акр.

Вчерашние рабовладельцы на юге, обладая громадными латифундиями, в которых свыше 9/10 земли и посейчас остаются необработанными, постепенно переходят, по мере роста населения и спроса на хлопок, к продаже этих земель неграм, а еще чаще к раздаче им мелких участков исполу. (С 1900 по 1910 год на юге число фермеров, являющихся полными собственниками всей своей земли, увеличилось с 1237 тыс. до 1329 тыс., т. е. на 7,5 %, тогда как число фермеров-издольщиков увеличилось с 772 тыс. до 1021 тыс., т. е. на 32,2 %.) И вот является экономист, называющий это явление «разложением капитализма»…

К латифундиям мы относим фермы, имеющие 1000 и более акров земли. Всего в Соединенных Штатах в 1910 г. таких ферм было 0,8 % (50 135 ферм), а земли у них 167,1 миллиона акров, 19,0 % всего числа. Это дает по 3332 акра в среднем на латифундию. Процент обработанной земли в латифундиях всего 18,7 % – вообще же для всех ферм 54,4 %. При этом меньше всего латифундий на капиталистическом севере: 0,5 % всего числа ферм с 6,9 % всей земли, причем доля обработанной земли в латифундиях составляет 41,1 %. Больше всего латифундий на западе: 3,9 % всего числа ферм с 48,3 % всей земли; 32,3 % земли в латифундиях обработано. Больше всего процент необработанных земель в латифундиях в бывшем рабовладельческом юге: 0,7 % ферм – латифундии; у них 23,9 % земли; обработано всего 8,5 % земли в латифундиях!! Эти подробные данные наглядно показывают, между прочим, как неосновательно бывает столь распространенное отнесение латифундий – без особого разбора конкретных данных каждой отдельной страны и каждого отдельного района – к капиталистическому хозяйству.

За 10 лет, 1900–1910, именно в латифундиях и только в латифундиях уменьшилось все количество земли. Уменьшение это очень значительное: с 197,8 до 167,1 млн. акров, т. е. на 30,7 млн. акров. На юге это уменьшение составляет 31,8 млн. акров (на севере увеличение на 2,3 млн., на западе уменьшение на 1,2 млн.). Следовательно, как раз юг и только рабовладельческий юг характеризуется процессом раздробления латифундий в громадных размерах, при ничтожном проценте (8,5 %) обработанной земли в этих латифундиях.

Из всего этого с неизбежностью следует, что единственно точным определением происходящего экономического процесса будет такое: переход от рабовладельческих латифундий, на девять десятых вовсе не обрабатываемых, к мелкому торговому земледелию. Не «трудовому», как любит говорить г. Гиммер и народники вместе со всеми буржуазными экономистами, поющими дешевые гимны «труду», а торговому. Слово «трудовой» не имеет никакого политико-экономического смысла и косвенно вводит в заблуждение. Оно лишено смысла, ибо при всех и всяких общественных укладах хозяйства мелкий земледелец «трудится»: и при рабстве, и при крепостничестве, и при капитализме. Слово «трудовой» есть пустая фраза, бессодержательная декламация, прикрывающая выгодное для одной только буржуазии смешение самых различных общественных укладов хозяйства. Слово «трудовой» вводит в заблуждение, обманывает публику, ибо оно намекает на отсутствие наемного труда.