Темные воды. Тайна Иерихонской розы - Дороти Иден
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Нолли дико хихикнула.
— Умоляю вас, не ешьте их, мистер Марш! По крайней мере, кузину Фанни. Она укладывает нас спать и выслушивает наши молитвы.
— Я оставлю ее глаза напоследок, — сказал Адам. — Потому что они небесного цвета.
— Это там, где сейчас мама и папа, — сказал в удивлении Маркус.
Нолли нервно вцепилась в рукав Адама.
— На самом деле вы же не сделаете этого? Правда, мистер Марш?
— Я неудачно пошутил. Я заслуживаю того, чтобы меня оставили совсем без еды.
— Этот ребенок испугался бы и мыши, — вставила Амелия с некоторым раздражением. Ее не интересовал этот разговор.
— И вы тоже, не сомневаюсь, — отпарировал Адам. — Идем, Нолли. Ты будешь мышкой и спугнешь кузину Амелию из-под ее симпатичного зонтика.
Амелия дико вскрикнула, забывая быть леди, когда ее плоеные накрахмаленные юбки оказались в опасности. А Фанни обнаружила, что откладывает в памяти слова Адама, которые он произнес своим легкомысленным голосом.
В конце дня Адам сказал с таким видом, как будто бросил им пустяковое замечание, что договорился с мистером Фаркуарсоном об аренде Херонсхолла сроком на год, и что вскоре должна прибыть его тетушка Марта, чтобы помочь ему организовать дом.
— Если к концу года я захочу купить его, я так и сделаю, — сказал он. — Но пока это место, которое можно назвать домом. Я путешествовал так долго, что едва ли могу вспомнить, каково это иметь дом.
Амелия была возбуждена и слишком безыскусна, чтобы скрыть свое ликование.
— Как замечательно! Я верю, что вы сделали это именно в этом году специально для меня — ведь это год моего выезда в свет. По крайней мере, мне приятно думать именно так.
Адам поклонился.
— Если вам приятно, мисс Амелия, тогда это, конечно, правда.
— Ваша тетя Марта? — невольно спросила Фанни. Эта последняя информация наверняка доказывала, что он совершенно честный человек.
— Да, вы должны познакомиться с ней. Она рада, что я, кажется, решил наконец остепениться. Особенно она любит детей, так что однажды я пришлю этим двоим приглашение на чай.
— Конечно, вы будете устраивать не только чай для детей, — сказала Амелия, надувая губки.
— Наверняка, если у мисс Амелии Давенпорт найдется время, свободное от ее многочисленных общественных занятий.
Амелия прыснула.
— Большая часть того, чем я занимаюсь в настоящее время, это стояние перед зеркалом в то время как мисс Эгхэм толкает меня, поворачивает и втыкает в меня булавки. Правда, вы не имеете понятия о том, каково быть женщиной.
Голос Амелии, занятый легкой болтовней, продолжал литься, но Фанни больше не слышала, о чем она говорит. Потому что ее собственное первое ошеломляющее чувство радости от новостей Адама исчезло. Почему он берет Херонсхолл только в аренду? Высказанная им причина, конечно, звучала достаточно правдоподобно. Но не было ли настоящей причиной этого то, что он не мог выложить деньги за дом, что он должен был сперва выгодно жениться? И не была ли его тетушка Марта, звучащая так респектабельно, активным участником заговора с этой целью?
Амелия, с ее легковесным умом, поняла бы это последней. Но какое это имело бы значение, если бы она вышла замуж за человека, которого пылко любила? К несчастью, Фанни знала, что никакого. Она и сама поступила бы точно так же. Только у нее никогда, никогда не могло быть такой возможности.
Когда Трамбл увел запряженную пони двуколку прочь и они вошли в дом, появился Джордж и взял Фанни за руку. Он ничего не сказал, но просто приветствовал ее в своей хозяйской манере, как если бы она уже была его женой.
Фанни стряхнула его руку, пытаясь сдержать раздражение.
— Я должна отвести детей наверх.
— Я бы пока не ходил наверх. Там доктор.
— Доктор?
— Доктор! — эхом повторила Амелия. — Кто же болен?
— Бабушка упала. Я думаю, ничего серьезного.
— Но как же она упала? — спросила Фанни.
— Она споткнулась о Людвига. Бедный Людвиг. — Джордж пронзительно хихикнул. — Удивительно, что он уцелел.
Амелия и Фанни бросились наверх. Они встретили тетю Луизу, выходящую из комнаты леди Арабеллы. Она выглядела встревоженной и обеспокоенной.
— О, вот наконец и вы. Бабушка упала. Доктор Бейтс собирается пустить ей кровь.
— Так это все-таки серьезно! — воскликнула Фанни.
— Он так не думает, однако сейчас, пока она в шоке, он не может быть уверен, — тетя Луиза понизила свой голос, — что это не легкий апоплексический удар. Она говорит, что споткнулась о диванную подушку, лежавшую на полу, но, конечно, это должен был быть кот. Бедная мама так плохо видит. Она разбила свои очки, — продолжала тетя Луиза, — так что теперь она совсем не может ничего видеть. О, дорогая, как это некстати, именно в такое время. Мы можем только надеяться, что она не проболеет долго. И, Амелия, вас искала мисс Эгхэм. Она не может продолжить работу над крахмальной кисеей без еще одной примерки. Я все же думала, что вы могли бы вернуться немного пораньше. Покажите мне свое лицо, дитя! — голос тети Луизы поднялся до новой тревожной высоты. — О, я все же заявляю, что ваш нос обгорел! Ну как вы могли быть так беззаботны?
Фанни почувствовала, как что-то потерлось об ее юбки, посмотрела вниз и увидела пытающегося приласкаться Людвига, толстого полосатого кота. Без сомнения, он пропустил свой чай, поскольку леди Арабелла была в постели. Обычно он съедал небольшое блюдечко сливок и сардинку. По нему не было заметно, что об него споткнулся кто-то очень тяжелый.
— Почему бабушка Арабелла такая злая? — спросила Нолли.
— Злая?
— Так наступить на бедного Людвига. Как на жука. — Она громко топнула ногой, чтобы утвердить свою точку зрения.
— Это был несчастный случай. Она ведь не делала этого намеренно.
— Людвиг не дает мне наступать на него. Он слишком быстро убегает.
Было жутко, что у ребенка возникли такие же мысли, как у нее самой. Фанни резко сказала:
— Перестань так шуметь. Тебя слышно по всему дому.
Нолли демонстративно не обратила на нее внимания.
— Идем, Маркус. Наступай на жуков. Вот так.
Маркусу требовался совсем небольшой повод, чтобы принять участие в такой оригинальной игре. Фанни пришлось схватить их обоих и крепко держать.
— Что за поведение!
— Чинг Мей разрешила бы нам играть в эту игру.
— Чинг Мей разрешила бы, — вторил Маркус. Впервые за несколько дней было упомянуто имя Чинг Мей. Глаза Нолли были настойчивыми, суровыми и яркими.
— Бабушка Арабелла собирается умереть?
— Нет, она не собирается, глупышка. Поцелуй меня, и будь хорошей девочкой.
Когда Фанни осторожно постучала к леди Арабелле и попросила
