Волк погибшей империи - Алексей Сидоренко

   - Понимаете, убить меня из имеющегося в арсенале Вашей охраны оружия, товарищ Сталин, все равно невозможно. Но пока люди в этом не убедятся, не поверят. Думаю, разговор у нас будет не очень короткий, боюсь, снайперы устанут. А зачем служивых людей попусту напрягать?

   - А Вы видите здесь снайперов, товарищ Зорин?

   - Не вижу, правильнее сказать чувствую. Один на чердаке, второй под кустом на поляне и еще трое в лесу на деревьях. Могу только сказать, что размещение очень грамотное. Беседку, прилегающую территорию и путь от нее до моего челнока контролируют полностью. Кроме них еще чувствую напряжение целой группы людей вон в том домике. Видимо, дежурная группа Осназа. Пусть все расслабятся. Я Вам, товарищ Сталин, ничего плохого делать не собираюсь. А если бы хотел, что все эти предосторожности не помогли бы.

   Сталин, пока Иван все это выдавал, медленно кивал головой в такт своим мыслям и буквально буравил собеседника взглядом. Ох и тяжел у вождя взгляд, стихийное владение пси и на довольно приличном уровне. Потрясающая харизма и воля. Это Ивану по барабану, он и в разы больше выдержит, а вот соратникам Сталина нелегко должно быть приходится. А уж про недругов и говорить страшно. Наконец прелюдия закончилась. Сталин накоротке переговорил с Власиком, которого подозвал, и после недолгого сопротивления последнего и короткого, но грозного рыка Сталина, положение немного разрядилось. Сосредоточенное на беседке внимание конечно же никуда не делось, но оно стало менее напряженным и настороженным.

   - Не знаю, что Вы предпочитаете, товарищ Зорин, но рискну предложить Вам чаю.

   - Чай это замечательно, товарищ Сталин.

   - Скажите, Иван Степанович, это Ваше настоящее имя?

   - Да, Иосиф Виссарионович, данное мне моими родителями.

   - Так кто же Вы?

   - Иосиф Виссарионович, я конечно расскажу, но прежде позвольте вопрос. Никогда не поверю, что Вы уже не составили себе каких-нибудь версий. Было бы крайне любопытно узнать, что Вы на мой счет сами придумали.

   Сталин на несколько секунд сделал вид, что сосредоточен на размешивании ложечкой сахар в стакане, потом подняв лукавый взгляд на Ивана, спросил.

   - А в каком году Вы родились, Иван Степанович? Или правильнее сказать родитесь?

   Иван хоть и ожидал чего-то необычного, чуть не поперхнулся чаем. Потом отставил стакан и зааплодировал.

   - Браво, товарищ Сталин. По столь небольшому набору фактов сделать совершенно верные выводы, это сильно. Мое почтение. Что же, я родился в одна тысяча девятьсот шестьдесят седьмом году, как принято говорить, от рождества христова.

   Сталин, ожидавший чего-то подобного, кивнул, но почти сразу же вновь вскинул на Ивана недоуменный взгляд.

   - Если Ваш вид примерно соответствует Вашему возрасту, то сейчас Вам должно быть около тридцати. То есть прибыли Вы к нам из примерно двухтысячного года. Так?

   - Мне чуть больше. Пятьдесят. А прибыл я сюда примерно из две тысячи семнадцатого, хотя с Земли убыл в пятнадцатом, потому, что там было дальше, не в курсе.

   - Фантастика, это что же, у вас все так долго молодо выглядят? И извините, ничего не понимаю. Убыли с Земли куда? И сразу же другой вопрос. Неужели всего за семьдесят пять лет техника и вооружение скакнули настолько далеко. В космос летаете как к себе домой. Современное оружие Вам в принципе повредить не может, как я понял из показанных Вами в Наркомате записей.

   - Ваше удивление мне понятно и совершенно оправдано. Нет, увы, на современной мне Земле вся эта техника неизвестна и столь же далека от реализованных технологий, как и ваша. Кое-какой прогресс, разумеется, был. Самолеты на реактивной тяге. Ракеты, выводящие спутники и космонавтов на околоземную орбиту. В других областях кое-что. Например, всеобщая доступная связь без проводов и фактически из любого места. Все это есть. Но не более. Техника, которой обладаю я, не земная. Это производство древней галактической империи, погибшей почти пять тысяч лет назад. От нее же и мой молодо выглядящий вид. Как эта техника попала ко мне, это отдельная история. Если позволите, вкратце расскажу.

   - Конечно. Звучит фантастически, но тем не менее я вижу и Вас и Вашу технику. А еще мне очень хочется узнать, что Вы за человек, Иван Степанович. Меня Вы по всей видимости знаете, хотелось бы немного уравнять шансы. Так что рассказывайте.

   Примерно час потребовался Ивану, чтобы изложить Сталину свою космическую одиссею. Тот слушал молча, очень внимательно. Было видно, что по ходу рассказа ему неоднократно хотелось задать уточняющие вопросы, но он сдерживался. Только иногда делал какие-то пометки в лежащем на столе блокноте. Пару раз вставал и начинал ходить по беседке, раскуривая свою знаменитую трубку. Наконец рассказ подошел к концу. Иван ждал кучу вопросов, но сразу их не последовало. Сталин предложил устроить небольшой перерыв на перекус и пройти на дачу. За столом разговор шел на совершенно нейтральные темы, из которых ни один даже очень внимательный слушатель не смог бы сделать каких-либо выводов или почерпнуть интересную информацию. Собственно это даже не столько разговор был, сколько монолог Сталина, рассказывавшего забавные истории из его революционной юности.

   Содержательное общение продолжилось снова в беседке. И тут Иван понял, насколько Сталин был внимателен к различным деталям, прекрасно умея вычленять самое главное. А главным для него были причины, по которым погиб СССР. И это было понятно, техника, инопланетные цивилизации, разумные машины и прочие чудеса, это конечно интересно, но гибель государства, которое он строил и которому отдавал всего себя, стало куда более существенным ударом. Это стало его личной трагедией. Ведь в случившемся была и его доля вины. Впрочем, начал Сталин совершенно с другого. Кивнув на стоящую на поляне громаду челнока, он поинтересовался столь необычной эмблемой, украшавшей его борт.

   - Скажите, Иван Степанович, как же Вам пришло в голову скрестить воедино имперского государственного орла с советской символикой. Вы производите впечатление разумного уравновешенного человека. И вдруг такой эпатаж. Ведь Вы не могли не понимать, какую реакцию это вызовет у нас. И тем не менее пошли на это. Что Вами двигало?

   Смотря на слегка ироничное выражение лица Сталина, Иван прекрасно ощущал, что вопрос задан серьезный, Сталина действительно волновал вопрос, как Иван воспринимает и СССР, и его последовавший развал. То есть через внешне несерьезный вопрос о символике Сталин пробует выяснить его личное мировоззрение. Поскольку именно оно должно было подсказать ему, как в дальнейшем относиться к словам Ивана о прошлых для него и еще предстоящих для самого Сталина событиям. Любая оценка истории всегда личностна. В зависимости от своего отношения к происходящему человек даже факты подбирает, вычленяя и них те, что укладываются в его видение, и по возможности обходя стороной все, что этому видению противоречит или не соответствует.

   - Я не большой знаток символики, товарищ Сталин. Но для меня Родина это не пустое место и не пустой звук. Слишком долго и хорошо меня учили ей служить и ее защищать. А Родина это в первую очередь земля и люди ее населяющие, народ. Это первичные понятия. Любые формы его самоорганизации вторичны. И в то же время все они не случайны. Государственную символику, как атрибут самоорганизации общества и государства, множество людей волей-неволей начинают воспринимать либо свою, зачастую проводя знак равенства между Родиной и ею. И стоит по тем или иным причинам символике измениться, в обществе происходит раскол. Еще вчера единое, оно рвется на части, вызывая хаос и упадок. Вы же через все это прошли. Ужас Гражданской, когда отец воевал с сыном, брат с братом. У них у всех была одна Родина, но в зависимости от идеологии, они принялись ее делить и уничтожать. Если бы мы жили в вакууме, страшно, но не смертельно. Старые идеи умирают, им на смену приходит новые, более жизнеспособные. Жизнь, общество и страна развиваются. Но увы, мы живем не в вакууме. У любой страны есть природные враги и конкуренты. И любое внутреннее несогласие у нас они воспринимают как свою победу, радостно потирая руки и набивая карманы на страданиях нашего народа. Если Вы думаете, что все те, кто в Гражданскую войну сражался на стороне красных, молодцы и патриоты, а на стороне белых сплошь подлецы и негодяи, Вы глубоко заблуждаетесь. Впрочем, не думаю, что Вы лично этого не понимаете. И, как это всегда бывает в подобных катастрофах, лучшие гибнут. С обеих сторон. А различные приспособленцы и прощелыги, напротив, не только выживают, но и массово просачиваются на теплые властные места. Своей эмблемой я хотел сказать только одно. Под ней должны жить и сражаться те, для кого Россия, Родина превыше всего. И плевать, на какой стороне в прошлом, им довелось быть. Это символ объединения. Двуглавый орел смотрит в прошлое, тщательно сохраняя в памяти историю страны, ее победы и поражения, ее героев и предателей, ее друзей и врагов. И столь же уверенно он смотрит в будущее. Его тело едино, ибо настоящее возникает из прошлого, а будущее рождается из настоящего. Красная звезда или пентаграмма это древний оккультный символ, который символизирует человека с его пятью базовыми чувствами как инструментами познания мира. В зависимости от расположения вверху одной или двух вершин человеческий дух либо устремлен вверх к свету, либо вниз к тьме. Два пролетарских с виду предмета, которые СССР избрал своими символами, только для простого человека выглядят молотом кузнеца и серпом жнеца. Они намного древнее. Молот это молот Тора, древнего скандинавского бога, это символ смертоносного оружия, способного поражать всех врагов человека. И дается он в руки только самому достойному. Серп это символ времени еще более древнего бога Хроноса. Держащий его в руках властвует над временем. Это древние символы, энергетика которых действует вне зависимости от того, помнят о ней люди или нет. Впрочем и на более приземленном уровне мне получившийся символ нравится. Империя тружеников, а не господ и тунеядцев. Ну а медведи это совсем просто. Это же наш национальный символ, с которым страна ассоциируется во всем мире. Зверь в целом мирный, пока его не разозлить. Вот тогда остается только прятаться. Я вообще удивляюсь, как европейцы любят раз за разом наступать на одни и те же грабли. Вот кажется, получили в очередной раз по рогам так, что в своих законах должны первой строчкой прописывать: "Нельзя воевать с русскими". Так нет же. Проходит пара поколений, историческая память атрофируется и вновь лезут, чтобы снова получить по рогам. А теперь скажите, Иосиф Виссарионович, что из всего описанного Вам лично не нравится?