Я дрался на танке. Продолжение бестселлера «Я дрался на Т-34» - Артем Драбкин

Особенно привлекали практические занятия по технике и изучению материальной части вооружения. Наиболее важное место занимала тактическая подготовка. Методика преподавания была самая разнообразная, курсанты участвовали в двусторонних тактических учениях, выступали в роли командиров и штабных работников частей и соединений. Хочется подчеркнуть, что все эти занятия готовились и проводились очень поучительно, качественно и, главное, интересно. Мы учились на T-26, но очень мало, почти сразу перешли на Т-34, действительно самый лучший танк Второй мировой войны. Мы гордились тем, что нам доверили такие великолепные машины. Единственное, надо отметить, что во время учебы и на войне самой слабой стороной наших частей все еще оставалась радиофикация машин. В Сталинграде я даже и не помню, чтобы у нас были рации, только телефоны. Кстати, вот чем-чем, а строевой подготовкой мы занимались с неохотой и без желания.

Преподаватели у нас были отличные, сами все показывали, все на личном примере. Одним словом, шла напряженная учеба с учетом того, что курс обучения был сокращен до минимума, а продолжительность учебы ограничивалась 6–8 месяцами. Поэтому если в нормальных условиях учебы в мирное время из училищ выпускали офицеров в звании лейтенанта, то в условиях войны выпускали офицеров в звании младшего лейтенанта. Наряду с напряженной учебой курсанты училища занимались и многими хозяйственными вопросами. Мы участвовали в благоустройстве училища и всего военного городка, помогали созданию новых учебных корпусов, классов и т. д. Нередко нас привлекали на хозяйственные и другие работы в городе. Не знаю, стоило ли при таком графике учебы отрывать нас от занятий, но мы справлялись со всеми заданиями.

Мы, курсанты, получая увольнительные, небольшими группами ходили в город, который нам очень нравился. Спускались мы с нашего городка через так называемый «Шанхай», то есть район города, который непосредственно соприкасался с городком. Это небольшие, как правило, одноэтажные частные дома, где в основном жили сотрудники училища. С особым удовольствием иногда мы ездили в город Энгельс получать продукты для училища. В Энгельсе был огромный мясо-молочный комбинат, где работали десятки тысяч человек, в основном женщины, не только из Энгельса, но и из других районов и из г. Саратова.

К началу 1944 г. учеба в училище подходила к концу, и после напряженной и насыщенной программы мы, курсанты, готовились к государственным экзаменам. Нужно особенно подчеркнуть, что экзамены носили прежде всего характер практической работы на материальной части, стрельбы на полигоне, вождения на танкодроме; особое внимание обращалось на знание техники, устройств и правил эксплуатации танков и самоходных артиллерийских установок. Экзамены мы сдавали более подробно по материальной части советской бронетанковой техники: танков Т-34, КВ, Т-26 и в общих чертах по устройству ВТ техники наших тогдашних союзников — по танкам «Валентайн», «Черчилль», «Матильда», М-26 и др.

Итак, государственные экзамены сданы. Я успешно сдал экзамены по стрельбе на полигоне, израсходовав два из трех снарядов для уничтожения цели, неплохо выполнил вождение по сложной трассе танкодрома, и можно было считать, что офицерское звание я получу. Вскоре, буквально через неделю, нас одели в новую офицерскую форму и по группам, по 15–20 молодых офицеров, отправляли по разным танковым заводам для получения материальной части.

В начале января я с несколькими товарищами выехал в Челябинск на танковый завод. К сожалению, нас там не приняли, так как офицеров, ожидающих материальную часть, было там предостаточно, и нас отправили в Омск на танковый завод. На Омском танковом заводе сборка танков была чуть ли не индивидуальной — всего 10 танков в сутки. Тогда как Челябинск выпускал более 60 танков в сутки. Омск — один из последних городов на восток от Урала, где я был во время войны. Январь — самый холодный месяц в Сибири. Казармы, где нас разместили, отапливались, как говорят, чуть-чуть. В казарме было холодно, спали мы, как правило, одетые. Кормили нас с учетом военной обстановки довольно прилично. С утра мы уходили на танковый завод, где было несравненно теплее. Мы практически занимались комплектацией наших будущих танков. Получали корпус танка и с ним ходили по заводским цехам, комплектуя всем необходимым. По мере готовности танков для одной роты, то есть десяти танков, уже сформированной танковой ротой выезжали на полигон для практических занятий. Занимались в основном стрельбой и вождением по определенной программе. После напряженной учебы формировали уже боевые танковые роты для направления на фронт.

Наша рота укомплектована и во главе с капитаном Карпенко — командиром роты — погрузилась в эшелон. Везли нас чуть ли не безостановочно и почему-то через Москву. Мы были рады, что увидим столицу, а может быть, посчастливится несколько часов побыть в Москве. Но в Москве мы успели только набрать кипяток на Курском вокзале, и буквально через час-полтора наш эшелон двинулся дальше, на Украину. Ехали мы со скоростью лучших экспрессов. Наш эшелон прибыл в район Кривого Рога в состав 3-го Украинского фронта. Наша рота влилась в состав 135-й танковой бригады 23-го танкового корпуса. Корпусом командовал талантливый генерал Пушкин.

В составе бригады и корпуса я участвовал в освобождении юга Украины. Бои были очень напряженные, но радовало то, что теперь мы диктовали немцам нашу волю, гнали мы их по всем правилам военного искусства, окружая и уничтожая мелкие и крупные группировки. Особо напряженные бои шли по окружению и уничтожению большой группы немцев в районе Березнеговатое — Снегиревка. Преследуя отходящего противника, мы освобождали города и населенные пункты. При освобождении Нового Буга мой танк был подбит, точнее, снаряд противника попал в пушку и ствол пушки был отбит. Но так как с танком ничего не случилось, я до конца операции (до выхода в район Тирасполя) так и воевал без пушки, уничтожая прорвавшихся из окружения немцев пулеметом и гусеницами.

Никогда не забуду, как командир бригады полковник Безнощенко вызвал меня к себе (тогда наш взвод охранял КП бригады) и сообщил, что большая колонна немцев движется по дорогам и без дорог на запад, пытаясь вырваться из окружения. Все танки бригады были задействованы, поэтому мне приказали своим танком (без пушки) ворваться в колонну, создать панику и закрыть выход немцев из окружения. После долгих и непрерывных дождей дороги почти были непроходимы, фактически дорог уже не было, была ужасная распутица. Немцы шли колонной, пешком, верхом, везли всякое барахло на быках, коровах, лошадях. Одним словом, картина была трагикомическая. Танком мы врезались в колонну, давя немцев, а у немцев не было сил даже разбежаться или убраться с дороги. Развивая наступление, наш корпус и бригада участвовали в освобождении многих населенных пунктов и городов, в том числе Новая Одесса, Березовка, Раздольная. Там особых боев уже не было, немцы так и ушли оттуда, ни в Тирасполе, ни в Бельцах не было серьезного сопротивления.

Преследуя немцев, я со своим взводом (меня уже назначили командиром танкового взвода) вышел в район заселенного пункта Малосоленая Вознесенского района. Мы двигались по заранее намеченному маршруту, но в деревне меня пытался остановить какой то гражданский человек, махая руками, чтобы я не проехал по дамбе на окраине деревни. У меня появилось подозрение, что это один из тех, которые ненавидели нас, воинов Советской Армии, ярые националисты. Но оказалось, что он пытался остановить нас, чтобы мы не пошли по дамбе. Дамба была насыпная. С одной стороны маленькое озеро; как мы потом узнали, местные называли его ставком. А с другой стороны был глубокий овраг.

И как было обидно, когда на середине этой дамбы мой танк сполз в овраг, откуда своим ходом мы не могли выйти. До боли было обидно, что я со своим танком почти три дня не мог участвовать в преследовании немцев, пока наша эвакослужба не вытащила мою машину из этого глубокого оврага.

Заправили мы свой танк, взяли еще одну двухсотлитровую бочку с дизтопливом и стремительно двинулись по маршруту нашей бригады. Вскоре мы уже были в составе бригады. Преследование противника продолжалось. Бригада приняла участие в освобождении Молдавии и вышла в район Тирасполя. Но так как в бригаде уже не оставалось танков, она вышла из боев на отдых и для получения материальной части. Небольшая группа офицеров осталась без танков, получение их затягивалось.

Кстати, во время боев за Украину в районе Кривого Рога в нашу бригаду приехала делегация из Армении, из моего родного города Ленинакана. Приехали, конечно, не с пустыми руками, тогда шла такая кампания: города республик устанавливали тесный контакт с отдельными войсковыми частями, т. е. шефские отношения. Командование бригады после официальной встречи устроило торжественный ужин, куда я был приглашен как земляк делегации. Делегацию возглавлял ленинаканский писатель, фамилию которого, к сожалению, не помню.