Пройти чистилище - Чингиз Абдуллаев

Кемаль точно помнил, что выключил свет, уходя утром на работу. Он осмотрелся. И вдруг из комнаты послышился крик:

— Папа!

К нему бежал его, сын смешно растопырив руки.

— Марк, — он бросился навстречу ребенку, — какой ты большой.

Он поднял на руки сына, осыпая его поцелуями. Марку было уже пять лет, он почти все время проводил с матерью в Техасе, на ранчо своего деда. Постоянное пребывание на воздухе сделало из него маленького краснощекого крепыша с черными бусинками глаз.

— Как у тебя дела? — радостно спросил Кемаль.

— Я скучал без тебя, — заявил ребенок.

Из комнаты показалась Марта. Как всегда, со скучающим видом превосходства и показного равнодушия.

— Здравствуй, Кемаль, — сказала она.

Он осторожно отпустил ребенка на пол.

— Здравствуй.

Она несколько похудела и это пошло ей на пользу.

— Ты изменилась, — осторожно сказал он.

Она всегда была красивей женщиной, а сейчас выглядела просто очень хорошо. Строгое черное платье подчеркивало ее фигуру, еще не успевшую потерять формы. Роскошные волосы, которыми он когда-то так любил любоваться, были рассыпаны по плечам.

— Постарела. Мы не виделись три месяца, — напомнила Марта, — иногда мне кажется, что ты забываешь о собственном сыне.

Кемаль промолчал. Он знал, что в подобных случаях лучше не ввязываться в спор.

— Вы надолго приехали? — спросил он. — На неделю. Я хочу показать сыну Нью-Йорк. Надеюсь, ты никуда не улетишь? — ядовито спросила она.

«Сандра, — обожгла его мысль, — нужно будет ее предупредить».

— Никуда, — устало сказал он, — я буду всю неделю в городе. А завтра мы пойдем в Марком в Рокфеллер-центр. Там, говорят, на радио есть очень интересная программа для детей.

— Прекрасно. Мы будем спать в розовой комнате, — показала она на спальную для гостей, — надеюсь, ты не возражаешь?

— Нет, конечно, — пробормотал он, — вы можете спать, где хотите.

На протяжении всего разговора сын держал его за руку.

— Папа, — счастливым голосом сообщил Марк, — идем, я покажу тебе свою новую игрушку. Он говорит настоящим человеческим голосом.

Кемаль улыбнулся и поспешил за сыном. Марта смотрела ему в спину и он чувствовал этот взгляд.

За два часа с Марком он забыл обо всем на свете и лишь когда Марта уложила сына, пожелав ему спокойной ночи, он вспомнил о Сандре.

Пройдя к телефону, быстро набрал домашний телефон Сандры.

— Да, — сразу услышал уверенный голос, — я вас слушаю.

— Это я, — быстро сказал он, — завтра не получится. Я позвоню в отель и перенесу на следующую субботу.

— Что-нибудь случилось? — спросила Сандра.

— Н-нет, ничего, — он не стал ей говорить, что приехала Марта с сыном, — просто у меня дела.

Она поняла, что он не будет ничего ей рассказывать.

— Хорошо, — согласилась она, — тогда в следующую субботу. Надеюсь, ты мне позвонишь?

— Обязательно.

— До свидания, — она положила трубку.

Все-таки обиделась, подумал Кемаль, и, повернувшись, увидел стоявшую в дверях кабинета Марту.

— Тебе что-нибудь нужно? — спросил он.

— Извини, — немного неуверенно сказала она и вдруг улыбнулась, — я очень голодна, а у тебя дома ничего нет. На кухне пустой холодильник. Марку я взяла еду и его покормила, а о себе даже не подумала.

— Я не обедаю дома, — ответил Кемаль, — сейчас закажу ужин в ближайшем ресторане, — он поднял трубку, — что тебе заказать?

— Все равно, — она пожала плечами, — что-нибудь легкое, салат, овощи.

— Сейчас все принесут, — сказал он, набирая номер телефона.

Заказав ужин, он отправился в свою спальную, разделся и прошел в ванную комнату, находившуюся в глубине спальной, чтобы принять душ. И лишь после этого вышел к Марте.

Она сидела на диване в гостиной и смотрела телевизор, часто переключая каналы. В руках у нее был пульт дистанционного управления.

— Есть что-нибудь интересное? — спросил он.

— Нет, — тихо ответила она, — ничего.

— Как поживает твой отец? — он сел не рядом с ней на диван, а в кресло, стоявшее несколько в стороне.

— Спасибо. Он просил передать тебе привет и сказать, что с этими ребятами из Аризоны нужно быть помягче. Говорит, ты слишком многого требуешь.

Он улыбнулся. Старик по-прежнему в седле. Он в курсе всех дел своего зятя.

— Учту его пожелания. Как твоя мама?

— Она болела, но сейчас ей лучше.

— Слава богу, я не знал, что она болела.

— А что ты знаешь, — как-то особенно горько сказала Марта, — ты ведь ни разу не позвонил за последние три месяца.

— Не нужно, — поморщился он. Только семейных скандалов ему и не хватает.

— А я не жалуюсь, просто говорю, что ты не позвонил, — сказала она и снова начала лихорадочно наживать кнопку переключателя каналов на пульте управления.

— Ты будешь что-нибудь пить? — спросил он, вставая с кресла. — В отличие от холодильника, в баре у меня, кажется, еще не совсем пусто.

— Нет, спасибо. Я уже выпила кофе.

Он прошел на кухню, достал бутылку крепкого французского коньяка, плеснув себе достаточно много в большой пузатый стакан, вернулся в гостиную. Она по-прежнему сидела на диване. В дверь позвонили, и Кемаль, оставив свой стакан, пошел открывать. Принесли заказ из ресторана и молодой парень, передавая ему пакеты и бутылки, весело улыбался. Обычно в такое время ужин на дом заказывали влюбленные парочки, не желающие тратить время на поход в ресторан. Расплатившись с посыльным, Кемаль дал ему на чай больше обычного и, увидев вытаращенные от изумления глаза парня, закрыл дверь. Принес пакеты на кухню, сложил их, снова вернулся в гостиную.

— Ужин на кухне, — сказал он Марте, — ты можешь сама разобраться со всем.

— Ты будешь есть? — спросила она.

— Нет, — он уселся в кресло и подвинул к себе свой стакан, — лучше я послушаю последние новости.

Она, ничего не сказав, вышла из комнаты.

«Кажется, она изменилась, — подумал он, — непонятно, в какую сторону, но изменилась».

Началась программа новостей, и он забыл о существовании Марты. Лишь когда программа закончилась он поднялся, прошел в спальную комнату к сыну, долго стоял у кровати, глядя, как мирно посапывает Марк. Ребенок пошевелился во сне и довольно отчетливо произнес — «папа».

Кемаль наклонился над сыном, поправляя его одеяло. В комнату вошла Марта.

— Он не вспотел? — тревожно спросила она, — ему нельзя простужаться.

— Кажется, нет, — дотронулся до волос ребенка Кемаль, — а почему ты спрашиваешь? Почему ему нельзя простужаться?

— Он немного повредил себе ушко, — уклонилась от ответа Марта.

— В каком смысле, — нахмурился Кемаль, — что значит, повредил?

— Повредил и все, — несколько раздраженно ответила она, — это было давно, еще в августе. Сейчас все в порядке.

— Как повредил? — он подошел к Марте.

— Играл на ранчо, — ответила она, глядя ему в глаза, — сунул себе в ухо какую-то палочку, а потом упал на нее. И повредил себе ушную раковину.

— Так, — мрачно сказал Кемаль, — а почему я ничего не знал?

— А что ты знаешь вообще? — горько спросила она. — Тебя разве интересовала твоя семья?

— Ты считаешь, что в этом виноват только я?

— Я ничего не считаю, Кемаль. Я просто тебе говорю. Он повредил себе ушную раковину и врач предупредил, что он не должен простужаться. Чтобы не было осложнений на ухо.

— Ясно, — он посмотрел на ребенка и вышел из спальной.

— Ты считаешь меня в чем-то виноватой? — спросила вслед ему Марта.

— Во всяком случае, можно было не допустить такого исхода, — горько сказал он. — Нужно будет еще раз показать его врачам в Нью-Йорке.

— Поэтому мы и прилетели, — сказала она.

Он замер:

— Это так серьезно?

— Врачи пока не знают. Они убеждены, что все будет в порядке. Но гарантий никаких не дают.

Он промолчал. Потом вспомнив про свой стакан, поспешил в гостиную. Она прошла следом.

— Я приму душ в нашей ванной, — сказала она, — у тебя есть там шампунь? Кажется, я забыла свой.

— Конечно, нет, — недовольным голосом сообщил Кемаль, — откуда в моей квартире женский шампунь?

— Извини, я не подумала.

В его апартаментах были три ванные комнаты, по числу спальных, к которым они примыкали.

Он не стал больше смотреть телевизор, пройдя в кабинет сел за бумаги. Стакан с коньяком он не забыл взять с собой. Крик Марты раздался неожиданно, когда он просматривал очередную бумагу. Он вскочил и бросился в спальную комнату, испугавшись, что Марк упал с большой и высокой двуспальной кровати. Но мальчик мирно спал. Он бросился в ванную откуда донесся крик.

— Что-нибудь случилось? — спросил он, открывая дверь.

Она держалась за край ванны. Его всегда восхищало ее тело, уже немного потяжелевшее, но сохранившее прежнюю прелесть. И, самое главное, ее ноги. Невероятно стройные и длинные ноги, словно в Марте было нечто от породистых техасских кобылиц.