Чаша Грааля и потомки Иисуса Христа - Лоренс Гарднер

Достигнув своего наивысшего расцвета в эпоху Адриана (правил в 117—138 годы от Р.Х.), Римская империя начала постепенно клониться к закату во время принципата Ком-мода. Его немудрое правление (в 180—192 годы от Р.Х.), сталкивавшее лбами военачальников и натравливавшее их на центральную власть, во многом способствовало разладу в государстве и повлекло за собой многолетнюю гражданскую войну. Конфликт разгорелся вокруг того, кто должен носить императорскую корону, и каждая из противоборствующих групп военных начала возводить на трон собственных правителей. Император Луций Север (правил в 193—211 годы от Р.Х.), используя в разумных пределах преторианскую гвардию (военную элиту и личных телохранителей цезаря), сумел навести некое подобие порядка, продолжавшегося, правда, недолго. Длившиеся в течение всего III столетия внутренние раздоры открыли границы для вторжения в пределы империи персидским Сасанидам и готам из Причерноморья.

В 235 году от Р.Х. император Максимин издал указ, согласно которому все христианские епископы и священники подлежали аресту, их личное имущество конфисковывалось, а церкви сжигались. Пленники подвергались различного вида наказаниям, включая и рабский труд на свинцовых рудниках Сардинии. По приезде на место отбытия наказания каждому осужденному выкалывали один глаз и, для ограничения его передвижения, калечили левую ступню и правое колено. Зачастую несчастных подвергали также и оскоплению. Если и это не давало ожидаемого результата, заключенных за талию приковывали кандалами к лодыжке так, чтобы они не могли выпрямиться. Неудивительно, что большинство из них в таких условиях не протягивало и полугода. Быть христианином в те времена само по себе означало подвергать себя опасности, а уж занимать видное положение в христианской общине было равнозначно подписанию самому себе смертного приговора.

К временам принципата императора Деция (249 год от Р.Х.) христиане превратились в настолько неуправляемую социальную группу, что были объявлены преступниками, и массовая травля их велась на законном основании. Гонения продолжались и при правлении Диоклетиана, коронованного императором в 284 году от Р.Х. Обойдясь без каких-либо процедурных формальностей, он волевым решением учредил абсолютную монархию. От христиан требовали совершать жертвоприношения во славу божественного императора, а в случае неповиновения подвергали суровейшему наказанию. В соответствии с принятыми постановлениями все молитвенные дома христиан подлежали сносу. Апостолов, организовавших альтернативное политическое собрание, казнили. Вся церковная собственность конфисковывалась магистратом, а Библии, Евангелия и рукописные догматы веры публично сжигались. Христианам знатного происхождения закрывалась дорога на государственную службу, а христиане-рабы лишились последней надежды получить свободу. Христианам было отказано в покровительстве закона, и тех, кто ставил под сомнение справедливость указов, поджаривали живьем на медленном огне или отдавали на растерзание диким животным на аренах цирков.

Пытаясь сдержать непрекращающиеся вторжения полчищ варваров, Диоклетиан, децентрализовав управление империей, разделил ее на две части. С 293 года управление Западом осуществлялось из Галлии, а центром Востока стал расположенный в проливе Босфор город Византий. Однако атаки извне продолжались, в особенности в западной части государства, где возникла угроза вторжения германских племен франков и алеманов, прежде удерживаемых за Рейном. Римляне, перестав быть завоевателями, превратились в жертвы постоянных внутренних беспорядков.

Одним из самых безжалостных преследователей христианства времен Диоклетиана был Галерий, правитель западных провинций. По его приказу каждого, кто не почитал императора выше всех остальных божеств, предавался мученической смерти. Однако и он, на удивление всем, незадолго до своей смерти в 311 году издал указ, предоставив христианам право «свободно собираться на свои сходки» и «возносить молитвы о безопасности императора». После двух с половиной лет страха и притеснений христиане вступили в новую эпоху относительной свободы.

В 312 году августом Запада римский сенат провозгласил Константина, ставшего вместе с властвовавшим на Востоке Лицинием соправителем империи. К тому времени христианство, существенно увеличив число своих приверженцев, стремительно распространялось по всем территориям римского мира: Германии, Галлии, Греции, Иберии и Малой Азии. Проповедники христианства даже в таких отдаленных местах, как Персия и Центральная Азия, по сути дела, преуспели в деле покорения варваров куда больше, чем все вместе взятые легионы римлян. Когда империя трещала по швам, Константину не стоило большого труда понять, что притеснением христиан едва ли можно было добиться какого-то практического результата. Он сумел разглядеть в них ту объединяющую силу, которую можно было бы с выгодой обратить в свою пользу.

Хотя звание цезаря Константин унаследовал от своего отца, в лице своего зятя Максенция он имел сильного соперника за высший имперский титул. Их армии встретились в 312 году у Мульвианского моста возле Рима, где Константин одержал победу. Эта военная кампания предоставила Константину исключительно благоприятную возможность, воспользовавшись моментом, взять под свое личное покровительство христианство. Он заявил во всеуслышание, что накануне сражения ему явилось видение огненного креста на небе. Затем ангельский голос возвестил: «Сим победишь». Больше всего лидеров христианского движения потрясло то, что император одержал победу под их собственным знаменем.

Затем Константин призвал к себе престарелого епископа Мильтиада. Целью цезаря было не обращение в новую веру, а принятие управления христианством во всей его полноте. Среди его первых указаний, данных дряхлому пастырю, было и распоряжение о доставке ему гвоздей с креста, на котором был распят Иисус. Одну из этих священных реликвий император укрепил на своей короне. Его обращение к смущенному Мильтиаду ознаменовало изменение на вечные времена иерархической структуры христианства: «Впредь, как Апостол Христов, Мы будем помогать в избрании епископа римского». Провозгласив себя апостолом, Константин объявил, что резиденцией епископа в будущем станет величественный Латеранский дворец.

Скончавшийся в 314 году Мильтиад был первым из длинной череды римских епископов, кто умер естественной смертью. Довольно неожиданно христианство получило признание и было утверждено в качестве государственной религии. Константин, приняв в 324 году титул цезаря всей Римской империи, впредь стал именоваться Константином Великим.

На место Мильтиада, вопреки установившейся традиции, Константин поставил своего товарища Сильвестра, ставшего первым епископом империи. Он был коронован с невиданным доселе великолепием и торжественностью, не идущими ни в какое сравнение с полными риска тайными ритуалами, привычными для раннего христианства. Дни страха и гонений бесследно миновали. Но ценой долгожданной свободы стало именно то, чего носители христианства так старались избегать — поклонение императору. Рядовым верующим выбирать не приходилось, а священнослужителям просто объяснили, что их церковь теперь официально переходит в подчинение империи. И теперь она называлась уже римской церковью.

Сильвестр также был слишком ошеломлен, чтобы разглядеть ту западню, в которую он ведет преемников св. Петра. Единственный путь к спасению он видел лишь в том, что было предложено Константином. Хотя этот исторический шаг предоставлял христианам право свободного перемещения в обществе, их иерархи упаковали себя в золото, горностаевый мех, драгоценные камни и всю прочую парадную амуницию, которую так порицал сам Христос. Многих приверженцев веры охватило негодование по поводу того, что их иерархов совратил и растлил тот самый режим, который нес гибель их предшественникам. Они заявили, что вновь обретенный статус приемлемости в обществе никоим образом не является победой. Он был зловещим знамением абсолютного поражения, осквернением всех тех принципов, которые они так долго считали священными.

К данному моменту христианская миссия уже получила поддержку во всех слоях общества. Те, кто нес народу благую весть, понимали, что Константин и его предшественники безнадежно теряли силу в глазах неуклонно крепнувшей церкви. В конце концов, это было одной из причин, по которой отец Константина взял в жены британскую принцессу-христианку Елену. Сильвестр и его коллеги в Риме, должно быть, рассматривали заключение нового альянса как ловкий политический трюк. Но эмиссары «противной стороны», точно разобравшись в истинной сути маневра, усмотрели в нем попытку врага «дать отступного». Они заявили о том, что духовное послание св. Петра было подменено идолопоклонством своекорыстной иерархии, силящейся сохранить за собой право имперского престолонаследия. Новый церковный режим, по существу, упразднил саму конечную цель христианства. После почти трех столетий борьбы и напряженных усилий в одночасье был отринут собственный идеал Иисуса.