Путешествие вверх - Алексей Ефимов

Зарево поднялось уже в полнеба, стало светло, — и вдруг вдали, между деревьями, сверкнуло ослепительное оранжевое пламя. Через несколько секунд оно выплеснулось из-за горизонта, взбухая и поднимаясь, словно лава, и лицо опалил обжигающий жар.

Анмай, наконец, опомнился. Вместе с Хьютай он бросился назад, в вестибюль, ошалело оглядевшись, скатился по лестнице в кафе. Под удивленными взглядами ужинающих, они пробежали через него, юркнули за прилавок, попав в кухню. Оттуда обитая железом дверь вела в кладовую, — и в её дальнем конце была ещё одна такая же дверь, запертая, но она вылетела от страшного удара Вэру — он с разбега врезался в неё всем телом. Не обращая внимания на боль, он по короткой деревянной лесенке скатился в «дикий» подвал, — здесь было темно, на полу громоздились кучи строительного мусора. Падая и спотыкаясь, они побежали по ним к распахнутой железной двери в стене подвала, — за ней виднелась ведущая вниз лестница.

Пол затрясло, с потолка посыпались камешки, сзади, из кафе, донеслись испуганные вопли. Анмай не обращал на них внимания, — он думал лишь о том, чтобы успеть, и они успели. Пропустив Хьютай, он захлопнул за собой дверь, и, в свете её ручного фонарика, скатился метров на пять вниз по крутой лестнице, едва не свалившись.

Они свернули в обложенный кирпичом сводчатый коридор, — и в этот миг сзади накатился могущий шипящий рев, тут же перешедший в сокрушительный грохот обвала. Похожая на глухой могучий выдох воздушная волна толкнула Вэру в спину, сбила с ног, обдав жарким, полным гари и пыли воздухом. Он закашлялся, корчась на полу, потом сорвал рубашку и, обмотав ей голову, наощупь пополз вперед. К его невероятной радости, жар начал слабеть. Пыль по-прежнему висела в воздухе, но он увидел впереди свет, расплывавшийся в белесом тумане, — Хьютай тоже пробиралась вперед, обгоняя его. Они проползли так несколько десятков метров, чихая от пыли и тревожно прислушиваясь к нарастающему гулу наверху. Потом путь им преградила очередная железная дверь. Анмай встал в полный рост и изо всех сил навалился на неё, — сейчас любой выход на поверхность был смертельно опасен, но оставаться в этом полном гари и пыли коридоре было просто невозможно, тут нечем было дышать.

Дверь подалась почти сразу, и они ввалились в какое-то темное, просторное помещение. Едва пропустив подругу, Вэру вновь навалился на дверь, на сей раз закрывая её. Сорвав рубаху с лица, он целую минуту часто и глубоко дышал, наслаждаясь холодным и чистым воздухом. Но гул становился всё сильнее, пол трясло всё более резко, — и раскаленный свод вдруг рухнул им на головы. Сбитый с ног, Анмай отчаянно рванулся вверх, — и с крайним удивлением понял, что сотни тонн камня поддаются…

Хьютай разбудили низкие гудки, идущие из её браслета, — не тревога, но сообщение о том, что в мире происходит что-то плохое и серьёзное. Она помотала головой и потянулась, прогоняя обрывки сна. Прижавшийся к её боку Анмай бессознательно шевельнулся, поудобней положив голову на руку, и вновь застыл. Вчера они вымотались до предела, — и, взглянув на часы, Хьютай поняла, что они проспали вечер, всю ночь и утро. Сейчас был уже день.

Немного подумав, она села на Вэру верхом, запустив руки в лохматую гриву любимого. В тот же миг её словно сбросил взрыв: Анмай ошалело рванулся, так резко, что она, вскрикнув, полетела вверх тормашками, грохнувшись затылком об пол так, что в глазах поплыли веселые цветные искры.

Первое, что она увидела, — изумленное лицо Анмая. Очумело оглядываясь, он стоял на краю постели на четвереньках. Взглянув друг на друга, они начали ржать, как ненормальные. В приоткрывшуюся дверь спальни тут же просунулись две светловолосых головы, — и исчезли прежде, чем брошенная сильной рукой Хьютай подушка долетела до них.

— Что это с тобой? — спросила она, быстро поднявшись.

— Мне приснилась Стена Света. Тут, на Эрайа.

Хьютай усмехнулась.

— Не бойся. Это только я.

— Я вижу. Что-то случилось?

— Случилось. «Укавэйра» разбудила нас…

— Зачем?

— Сейчас увидим, — она потянулась к панели видеоокна. Здесь оно было огромное, — квадрат шириной метра в полтора, вделанный в потолок, прямо над постелью.

Оцепенев, они увидели местные новости: горящие развалины Лайуру, руины космопорта и сцены боя. Ярослав надеялся, что взрыв ретранслятора парализует атаки файа, — вряд ли кто-то из них мечтал умереть, чтобы убить ненавистных рутенцев, — но к нападающим подошло полдюжины одетых глухой серой броней трехосных фургонов с множеством антенн: мобильных матричных ретрансляторов. Их защищал призрачный ореол силового поля.

Голос ведущего за кадром сообщил, что руты окружены. Хотя они всё ещё прочно удерживали центр города, их уничтожение было уже только делом времени. Файа бросили на штурм Лайуру все наличные силы: 144 боевых вертолета, двести танков, тысячу БТР, — и 38 тысяч Воинов. Однако, и потери файа были огромны, — тридцать два астромата, сотни самолетов, вертолетов и танков, не меньше десяти тысяч убитых, более ста тысяч раненых и оставшихся без крова, — а ведь сражение ещё только начиналось!

Погасив экран, Анмай с чувством потянулся, зевнул, затем спрыгнул на пол. Он проснулся с тяжелой головой, — двое суток бессонной работы в хранилище не прошли даром, — но похоже, спать ему сегодня уже не придется. Он ещё раз зевнул, и отправился в ванную.

Ледяная вода быстро привела Вэру в себя, и ещё через минуту, одетый и серьёзный, он вышел к нетерпеливо ожидавшей его Хьютай.

— И что нам теперь делать? — сразу спросила она.

Анмай молча подошел к панорамному окну и вдруг жестом подозвал подругу. Сеть каналов и улиц таяла в голубоватой дымке на глубине мили, но колоссальные массивы зданий Тайланы вздымались над ней, разрывая плывущие от океана пушистые облака. Внизу, на центральном проспекте города, шел военный парад, — Анмай Айту, Мастер Игры, устроил его, чтобы успокоить жителей. С такой высоты даже колонны боевых машин казались Вэру лишь неровной мозаикой точек, а толпы Игроков — сотни тысяч, — белели плоскими облачками. Он прикоснулся к браслету и нанеты «Укавэйры» мгновенно сплели перед ним объемный экран, увеличив изображение. Он увидел полки Воинов, марширующих ровными рядами, — солнце горит на стали коробок лазеров, лица суровы и тверды. Едва ползущие коробочки обернулись грозными боевыми машинами. Это была так называемая контрольная дивизия, следившая за соблюдением правил Игры, — сотня тяжелых летающих танков с лучевым оружием, 60 транспортных аэробусов с силовыми экранами, 72 боевых шагателя, 30 самоходных матричных ретрансляторов, а также восемь парящих крепостей, — и 9700 солдат. Не очень много — но таких дивизий в Шарне было шесть. Руты не могли противостоять им.

Глядя на бронированные купола самоходных ретрансляторов, Анмай задумался. Что ему делать, если файа решат полностью очистить этот материк от людей, — пусть даже и с помощью запрещенных в Игре средств? Тогда двести миллионов рутенцев умрут, — а ему совсем это не нравилось.

Он встряхнул волосами, прогоняя лишние мысли, затем закрыл глаза и прикоснулся к браслету. «Укавэйра» выслушала его молча.

— Мы можем предотвратить геноцид, но лишь вступив в войну с Сетью, — ответила она. — И, если война начнется, нам придется вести её до конца. Игра Эрайа, безусловно, должна быть остановлена, но цена этого может оказаться высока. Победа не даст нам никаких выгод, поражение, — большая вероятность смерти.

— Неужели нет никаких других вариантов, кроме войны? Ведь раньше вы говорили, что есть!

— Мы переоценили свои возможности, и влезли в проблему, которой могли избежать. Возможно, само прибытие сюда было ошибкой, — ответила «Укавэйра». — Об этом вы не думали?

— Думал, и много. Впрочем, к чему ворошить прошлое? Единственное, что стоит сейчас обсуждать, — можем ли мы заставить файа прекратить Игру, лишь угрожая им войной? И не покажется ли им эта угроза очевидно пустой? Можем ли мы сокрушить их?

«Укавэйра» ответила не сразу.

— Мы можем взять под контроль эту систему — и, вероятно, сможем отразить нападение Сети, но это автоматически отрежет нас от любой помощи при появлении Мроо, а она может потребоваться. И мы не сможем вечно оставаться здесь. Если мы хотим, чтобы файа Сети отказались от Игр навсегда, нам придется менять их менталитет, а это, — утомительно и долго. К тому же, у Сети сейчас хватает внутренних противоречий, — а они делают попытки изменить любую отдельно взятую её часть совершенно бессмысленными. И рутенцы не звали нас сюда.

Анмай гневно фыркнул.

— Значит ли это, что мы не должны им помогать или делиться с ними знаниями?

— Нет. Но наша помощь меньшинству не должна становиться злом для большинства, — а именно это и произойдет, если мы вмешаемся в конфликт на стороне рутенцев.