Участник поисков - Борис Иванов

Дверь с лязгом задвинулась, и на мгновение Орри оказался в полнейшей тьме. Потом кто-то в темноте хрипло произнес:

— Это Бирим!.. Разорви меня черти, если это не Бирим! Откуда ты здесь?! Ты же ведь уже год как смотался! Зачем вернулся? По Рыжей Бороде соскучился? Он-то про тебя чуть не каждый день вспоминает. Как сам понимаешь — добрым словом... Тебе не икалось там, где тебя бес носил? И кого это ты с собой притащил, стихоплет чертов?

Бирим мрачно буркнул в ответ:

— Эй, кто-нибудь — посветите мальку. Не видите, что ли, что он не из наших?

— Погодите, — отозвался другой голос. — Пусть они пломбы сначала наложат. А то вздумают заглянуть, а тут два зайца и собака...

Словно подслушав его слова, дверь отъехала чуть в сторону, и — сварливый голос спросил снаружи:

— Ну, вы там — лишенцы... Все на месте? Больше никого не ждем. Сейчас патруль нагрянет. Так что сидите тихо и не бубните там...

Дверь плотно въехала в пазы, и послышалась торопливая возня с замками. Кто-то бесшумно взял Орри за плечи и легко, как игрушку, перенес в глубь контейнера на что-то мягкое и пахнущее сиденьем автобуса. Потом на колени его был водружен жалобно пискнувший Брендик.

Кто-то громко зашипел, призывая к тишине.

За стенами контейнера глухо спорили несколько голосов. О чем спорили — разобрать было совершенно невозможно.

— Торжественный миг, — прошептал кто-то во мраке, скорее ехидно, чем тихо, — полиция на лапу получает...

На остряка зашикали, и мрак снова наполнился тишиной. Слился с ней.

«Они, наверное, родственники, — подумалось почему-то Орри, — мрак и тишина... Брат и сестра, наверное. А может — муж и жена... Надо у Бирима спросить. Где-нибудь в стихах такое наверняка сказано... А если не сказано — пусть сочинит... Красиво получится...»

Разговоры снаружи смолкли. Кто-то условным стуком постучал в стенку контейнера, потом еле слышно взвыл какой-то сервомотор. Что-то клацнуло, лязгнуло, и контейнер качнуло.

— Тронулись, — вздохнул кто-то, и во тьме вспыхнул приглушенным зеленоватым светом крохотный фонарик.

Орри принялся вглядываться в окружающее. Этим окружающим были в основном лица. Лица эти были разными — плоскими и острыми, как лезвие секиры, круглыми и вытянутыми, веселыми и грустными. Но во всех было что-то общее. Не хорошее и не плохое — просто общее. Долго догадываться о причинах такого неуловимого сходства не приходилось.

— Вы что тут? — осторожно спросил Орри. — Все андроиды, что ли?

Ответом ему был несильный взрыв невеселого смеха.

— Ты не ошибся, малек... — произнес наконец чей-то горьковатый голос. — Да, здесь все мы до одного — андроиды. Куклы Судьбы. И все мы — беглецы. Ты уж прости, но наша и твоя, наверное, родная Бэ-Ка нам горше горькой редьки... Не выжить нам в ней... А вот ты-то зачем в бега подался, несмышленыш? Ведь для вас — людей — жизнь там вполне ничего. На папу обиделся за то, что по попке нашлепал? Или стихи Биримовы так полюбились, что ты к нему в ученики-оруженосцы подался?

— Шутки шутками, — прервал эту тираду хриплый голос, — а ситуация аховая. Я уж не говорю про то, что будет, когда там — в конце пути — выяснится, что у нас тут перебор на две с половиной личности... Там мы уж как-то их прикроем... В обиду не дадим. Хотя особой зависти к их судьбе я не испытываю. Коли они денежек с собой в избытке не прихватили. Но вот с какой радости ты, Бирим, снова на Бэ-Ка подался? Знаешь, просто в ум не возьму. А потом снова назад, с планеты прочь — зачем?

— Да я и в мыслях не имел с планеты снова убегать! — запальчиво возразил Бирим. — Мне теперь судьба — на родине лапти откинуть...

Он умолк и погрустнел, насколько это можно было различить в темноте.

Орри тем временем слегка адаптировался к слабому освещению и стал различать детали интерьера контейнера. Изнутри контейнер был вовсе не контейнером. Был он чем-то вроде той титановой емкости, в которой, если судить по видеофильмам и «виртуалке», перевозят для участия в смертельных схватках с инопланетной нечистью героев Космодесанта. Ну разве что сильно потрепанный. На стенках были развешаны регенераторы кислорода и пластиковые баллоны с питьевой водой. Народ, наполнявший слабо освещенное пространство вокруг, располагался на точно таких противоперегрузочных креслах-лежанках, какие Орри частенько видел по Ти-Ви — как видно, списанных с армейских кораблей. Точно на такой лежанке устроили и его — благо примерно половина лежанок вокруг пустовала.

— Понимаешь, — встрепенулся Бирим, — я просто хотел до Космотерминала зайцем сам доехать и малька довезти. У него с мафией какие-то проблемы...

Кто-то в глубине контейнера протяжно присвистнул:

— Ни фига себе! «Какие-то проблемы с мафией»... У малька... Разное слыхал, но такое...

— Всякое бывает, — меланхолично бросил беглый поэт. — Но суть в том, что его пес спас меня от погони... Там — в Лесу звеннов.

— Так за тобой там гонялись? — спросили из темноты. — Что, Рыжая Борода тебя вычислил?

— Вычислил... — мрачно подтвердил Бирим. — Помогли ему... И жуткие собаки гнались за мной по Лесу! А этот отважный пес бросился им навстречу...

Брендик смущенно заурчал. Бессловесное создание почуяло, что слушателям излагается сильно романтизированная версия происшествий минувшей ночи. И в этом оно оказалось право.

Пока Бирим повествовал о том, как не достигший еще полного собачьего совершеннолетия Бренди в одиночку расправлялся с двумя (или четырьмя) дюжинами бойцовых псов, сам герой рождающейся саги все глубже и глубже зарывался носом под бок Орри и недовольным повизгиванием давал знать, что не разделяет такого преувеличения своей роли в Истории.

— Ну а потом... Потом мы встретились с мальком — хозяином геройской псины — в заброшенной лесной хижине у ручья... — закончил первую часть своего повествования Бирим.

— То не ручей был, — заметил Орри, желавший хотя бы относительно того, чему сам был свидетелем, сохранить достоверность, — а вовсе даже ключ. И хижина совсем не заброшенная... Просто замаскированная.

— Так или иначе, — продолжил Бирим, игнорируя коррективы участника событий, — мы провели в ней остаток ночи, и никто не обнаружил нас в этом убежище. А на рассвете, проснувшись с первыми лучами восходящего светила...

Орри плюнул на то обстоятельство, что поднимать с трудом продравшего глаза стихоплета «с первыми лучами» пришлось ему с Брендиком. И было это делом совсем не легким. Вмешиваться в дальнейший ход повествования он не стал.

— ...проснувшись с первыми лучами восходящего светила, — продолжал Бирим, — я тут же вспомнил, что именно в это время совсем недалеко отсюда останавливается грузовоз Кароля, чтобы принять на борт очередную партию беглецов, жаждущих обрести свободу, и подумал...

— Слушай, — спросил обладатель хриплого баса, — признайся: ты долго думал?

— Нет, — скромно признался Бирим, — эта мысль пришла ко мне мгновенно.

— Я так и знал! — вздохнул хрипун. — И мысль эта была — забраться на свободную площадку за контейнером под брезент и доехать до Космотерминала.

— Именно! — подтвердил Бирим. — Ты ведь сам знаешь, что там — вокруг корпусов — такой Шанхай, что год продержаться можно, и ни одна собака тебя не найдет! И крыша над головой будет и на пропитание заработать можно. И себе, и мальку. Я вот одним рэпом под старинку — на любом углу...

— Бирим! Стихоплет ты мой дорогой! — застонал басовитый хрипун. — Да тебя и искать-то никто б не стал! Мастер просто кинул бы кость местной братве, и она тебя, как миленького, сдала бы ему на руки. В любом виде. Там же у местных авторитетов все схвачено и перехвачено! Помнишь же, что про такие вот Шанхай говорили умные люди? «Всякий видимый хаос — это на самом деле невидимый порядок»! А уж если б ты с репой своей...

— С рэпом! — обиженно поправил его Бирим.

— Вот я и говорю: с репой своей! Да если б ты на любой перекресток вылез, так никому и напрягаться бы не пришлось! И ты не только такую дурость сморозить хотел, так еще и малька за собой потянул!

— Ну, — уныло возразил Бирим, — рэперов-то в Колонии хватает...

— Вот именно что хватает! И все они наперечет известны любителям этой тарабарщины! Так что засветился бы ты мгновенно! Проще было бы тебе не рэпом, а рэкетом заняться. Нашего брата — андроида, — из тех, что приторговывают втихую, на счетчик бы ставил... Ей-богу, дольше бы продержался часа на два...

Орри впервые слышал, чтобы андроиды в открытую говорили о том, что могут заниматься рэкетом. Хотя... Если, действительно, наезжать они будут на своего брата — андроида, то Первому Закону это вовсе не противоречит. Кое-что о довольно жестоких разборках между андроидами ему слышать приходилось. Хотя Орри не слишком верил этим слухам — все те андроиды, с которыми он дружил и которых знал, вообще были добрейшими малыми.

«Это, конечно, хрипун так шутит...» — подумал он.