Голос Вессема - Теа Сандет

что-то вроде обтягивающего комбинезона из мягкой серебристой ткани. — Это надевается на голое тело.

— Если бы не — что? — спросила я, стягивая шикарное платье Анне и собственное не слишком шикарное нижнее белье.

Изнутри в комбинезоне обнаружились какие-то выступы и датчики, и я надеялась, что во время сканирования они не вопьются в меня все разом.

— Если бы он со своим приятелем не нашел вас, не пошел туда, — ответил Кару, стоя ко мне спиной. — Если бы он не влез в это дерьмо с головой.

— Почему — дерьмо? — оскорбилась я.

— Да потому что Вессем опасен, Рита! — он снова повернулся ко мне. Я едва успела застегнуть свое нелепое одеяние. — То, что там находится — опасно! Я два года пытаюсь разобраться, ищу, поднимаю архивы, собираю информацию. Его закрыли так давно, что, наверное, уже даже военные не помнят, почему. А может, никогда и не знали. Там еще в Гражданскую войну была лаборатория Возрождения Нации, одному Богу известно, что они там разрабатывали, а потом случилась авария, или утечка, или это было сделано специально, и целый город вымер! Засекречено абсолютно все! Беспрецедентные карантинные меры! А вы решили сходить туда на прогулку.

— Ничего не вымер, — неуверенно возразила я. — Все просто… переехали.

— Не переехали. — Борген Кара смотрел на меня со странным выражением. — Рита, мне все равно придется вам сказать. Все беженцы умерли в течение года или полутора. Как и военные, которые побывали в Вессеме после них. Через несколько месяцев появлялись первые симптомы, они прогрессировали, и…

Я на некоторое время забыла, как дышать. Умерли в течение года? Весь город?! Что, и я тоже… Нет, постойте-ка!

— Нет, вас обманули! — сказала я. — Георге! Его отец и дед бежали вместе со всеми, а умерли они — ну, я точно не знаю, когда, но точно прожили достаточно.

— Если вы про Георге Норта, то его семья никогда не жила в Вессеме. Я уже потратил на него зря кучу времени. У них был хутор, если идти по старой дороге к Чарне — вы ведь наверняка знаете про старую дорогу, да? — Я не знала, но на всякий случай кивнула. — В ту ночь они побежали просто потому, что побежала целая толпа. Может, решили, что война началась снова, или, я не знаю… Но в Вессеме они никогда не жили.

— Ладно, может, вы и правы. — Я прищурилась. У меня оставался последний — зато какой — аргумент. — Но я, я сама, была в Вессеме первый раз, когда мне было тринадцать. И Коди. И еще… трое наших друзей, в общем. И, как видите, я все еще здесь!

Кару задумался, и чем дольше он молчал, тем легче мне становилась на душе. Да, может, в Вессеме и была какая-то зараза — давным давно. Но вся выветрилась. Ничего со мной не случится.

— Значит, вы бывали в Вессеме раньше, — произнес наконец Кару. — Почему вы не рассказали?

— Так вы не спрашивали.

— Я полагал, что у вас была какая-то карта. Теодор говорил, вас кто-то вел. Кто-то, с кем вы общались через комм.

Я промолчала. Выходит, моя ложь никого не провела.

— Рита, послушайте, — он устало потер лоб. — Я на вашей стороне. Мне не нужны ваши тайны, я не собираюсь сдавать полиции вас или вашего проводника. Я просто очень, очень хочу выяснить, что произошло. И что происходит сейчас. Если у вас иммунитет к этому — что бы это ни было — прекрасно. Но правда в том, что у сотен людей этого иммунитета не оказалось. И они все умерли — и не очень легко, насколько я могу судить. Поэтому, прошу, расскажите, что было в Вессеме пять лет назад. От кого вы узнали дорогу.

— Давайте откровенность за откровенность, — предложила я. — Я вам расскажу, что знаю. А вы расскажете, чего вам сдался этот Вессем.

Нет, ну правда. Сто лет никому дела не было. А ему вот понадобилось.

— Идет, — неожиданно легко согласился Кару.

Наверное, был уверен, что его секрет я уже очень скоро унесу с собой в могилу.

Я сделала приглашающий жест рукой. Он поморщился, но начал говорить:

— Я узнал о нем почти случайно. Один мой приятель занимался вакциной от вируса Вентра. Знаете, что это? Чем он опасен?

Я кивнула. Тенна нам это очень наглядно продемонстрировала.

— Впервые он появился вскоре после Гражданской и с тех пор постоянно мутировал. Слышали про антигенный дрейф? Ладно, не важно. Словом, каждый год появляется новая версия, в основном мы успеваем с вакциной, но некоторым не везет.

Я снова кивнула. Тенне не повезло.

— По словам того парня, этот вирус искусственный. Я уже тогда разрабатывал импланты, не особенно интересовался вирусами, но тот мой приятель говорил, что его выпустили на свет в Вессеме.

— Зачем? — заинтересовалась я. — В смысле, зачем вообще делать вирус?

— Как биологическое оружие, полагаю.

— Странное какое-то оружие. То есть, твои враги гарантированно сдохнут, но через десять лет и вместе с тобой.

— Возможно, изначально вирус действовал как-то иначе. У нас мало информации. Для меня много лет это было просто сказкой, услышанной от фрика, пока два года назад не заболел мой сын. Тогда я вспомнил эту… историю. И стал искать сам.

Кару снова замолчал.

— Мне нужно знать, как был создан Вентра, — сказал он наконец. — Его последствия на данный момент неизлечимы. А я очень хочу спасти сына, Рита.

— А что ваш приятель говорит?

— Ничего. Вскоре после того разговора он погиб в аварии.

— Можно же пересадить легкие, — сказала я, вспомнив Тень.

— Это временная мера, — покачал головой Кару. — Основная беда не в самих легких, а в угнетении дыхательного центра даже в том случае, если легкие не слишком пострадали. Просто обычно легкие отказывают раньше. Можно сделать пересадку, но процесс не остановится. Через некоторое время дыхательные мышцы все равно окажутся парализованными. Пересадка даст ему несколько лет, вот и все. И это в том случае, если вообще удастся добиться пересадки — как вы понимаете, легкими у нас не разбрасываются. Те, кто это сделал, не могли вместе с вирусом не придумать лечения. Я должен попасть туда, должен его найти. Вот почему меня так интересует Вессем.

Я понимала его с пятого на десятое, но то, что он говорил, мне не нравилось. Выходит, пересадка легких, если ее вообще сделают, даст Тенне не так уж много времени?

— Почему вы думаете, что лечение есть? Если бы его можно было найти, его бы давно нашли. Прошло столько лет!

— Большую часть времени никто ничего не искал. Медицина