Сильные страсти под жарким солнцем - Мария Жукова-Гладкова

– Так! Мы их не заинтересовали, – через некоторое время объявил Сергей Глебович, да мы и сами видели, что трое моряков с «Маргариты» свою палубу покинули. Им не китайцев бояться надо.

Капитан-китаец спросил, будем ли мы делать второй круг вокруг островка. Сергей Глебович покачал головой и велел отправляться в обратный путь и вставать на один из причалов у комплекса «Меринда», поблизости от которого располагалась наша гостиница. Правда, мы еще не знали, будем ночевать на яхте, в гостинице или в самолете. Основная масса вещей уже была в стальной птице, самое необходимое (на один день) – на яхте, а номера в гостинице так пока и оставались за нашей компанией – Буйновский оплатил их еще на два дня вперед, договорившись с администрацией о возможном продлении.

– Похоже, что вас пока не хватились, – заметил Сергей Глебович, глядя на Гришу с Костей, когда капитан-китаец, получивший наши указания, уже покинул салон.

Ребята пожали плечами. Гриша повторил, что на этом острове за женщинами следят гораздо меньше, чем на территории асиенды. Куда отсюда сбежишь?

Я усмехнулась и заметила, что с асиенды это тоже было маловероятно, а вот отсюда как раз побег уже совершен.

Но ни ребята, ни Сергей Глебович со мной не согласились. Психологически отсюда слинять гораздо сложнее – в смысле решиться на побег. Асиенда все-таки стоит на большом острове, моря из нее даже не видно. Создается впечатление, что ты на материке. На большой земле. Ты убежишь с асиенды, доберешься до полиции, военных, каких-то представителей власти, причем добираться тебе до них по земле. Неважно – по джунглям, пустыне, полю, засеянному дурманом. Главное – по суше, на которой человек чувствует себя гораздо увереннее. Не то что на воде. В особенности если ты не умеешь плавать – как не умеют Алена с Катей. Даже если они и знают расстояние – семьдесят миль, – оно кажется для них непреодолимым. По суше, возможно, и решились бы. Мол, за три, за четыре дня, за неделю пройдем. И попить, и поесть найдем, люди добрые подадут. А что делать в море?! Так что Андрей Николаевич в принципе прав. Если бы Гриша с Костей сами не решились сделать ноги, сидеть бы и Кире сейчас вместе с остальными дамами.

– Но что думают о вас ваши товарищи? – опять встряла я, кивая в сторону островка.

– А пока ничего, – хмыкнул Костя. – Ушли с бабой на бережок. Хватятся где-то к вечеру. Если вообще не к утру. Здесь же никто не станет устраивать вечернее построение, утреннюю побудку. Тут все распределены по домикам.

Сергей Глебович поинтересовался, что находится в каждом. К нашему удивлению, парни этого не знали и даже никогда таким вопросом не задавались. Сами обычно жили в одном из двух, предназначенных для охраны. В них – по четыре одинаковые комнаты, две душевые, два санузла. Есть домик персонала, там же и кухня, хотя часто готовят на улице. Едят тоже на улице, под специальным навесом стоят столы, но фиксированного часа нет, как правило, надо появиться в каком-то промежутке времени. Или все стекаются, почувствовав запах готовящейся еды. У Андрея Николаевича с Арсением Михайловичем – свой домик. Там же часто селят и гостей. Есть и специальный гостевой, там как раз и разместили дам. Имеются еще три, которые вроде бы пустуют.

– Вы в них бывали?

Парни покачали головами.

– Но неужели не интересно было?

– Да нет, в принципе. – Гриша с Костей пожали плечами и добавили, что любопытство не приветствовалось их шефом. – Да и что ходить по домикам? Что там может быть?

На этот раз уже Сергей Глебович пожал плечами, я же про себя подумала, что обязательно бы полюбопытствовала.

Затем полковник спросил, часто ли парням доводилось появляться на этом островке и с какими целями.

– Когда шеф с кем-то встречался, – сообщили они. – Ну мы не всем скопом туда плавали, естественно. Кто-то на асиенде оставался, кого-то сюда. Причем мы сами решали, без напряга. Хочешь сменить обстановку, развеяться – вперед! Тут-то вообще работа непыльная. Шеф с гостями на пляжу коктейли сосет, ну а ты под пальмами прогуливаешься.

Сергей Глебович хотел выяснить, что это были за гости.

– В основном наши. Ну, в смысле, русскоязычные. И из России, и из Штатов. Эмигранты. Латиноамериканцы появлялись, но гораздо реже. Этих легко отличить по рожам. Но тоже не всегда можно было быть уверенным, что это не наш…

И парни рассказали про один случай. Они увидели очередного гостя Андрея Николаевича и приняли его за бразильца – этих уже доводилось встречать. Он в самом деле оказался гражданином Бразилии, родился там и имел в своих жилах кровь горячих латиноамериканцев. Но в них также текла и русская – его бабка с дедом эмигрировали из России незадолго до революции семнадцатого года.

– Он говорит по-русски, – сказали парни, – но как-то не так. Русский язык, но не наш. Мы вначале обалдели, а он только смеялся. Потом признался, что все русские, которых он сейчас встречает, несколько удивляются, но потом быстро привыкают.

Продукты на островок доставлялись, как правило, на «Маргарите», пресная вода имелась на месте – то ли какой-то источник, то ли еще что, – парни опять же не заостряли на этом внимания. Есть и есть. Персонал жил практически безвылазно. Связь держали по спутниковому телефону. Имелся свой генератор. Животных не было, только какие-то птички с ярким оперением, настолько ручные, что, ничуть не боясь людей, прыгали по столам и собирали крошки.

В этот момент повествования в салон ворвался мой сын, все это время болтавшийся на палубе, вернее, как я поняла, сидевший в засаде рядом с одним из дядей, что моему ребенку страшно понравилось.

– Чего дальше? – спросил Ванька.

– Отдыхай, – ответила я. – Пока никаких действий не планируется.

– Надо наслаждаться спокойствием, пока есть такая возможность, – изрек Сергей Глебович.

Лучше бы он не каркал.

В салоне появились Кира с Олегом Алексеевичем. Как раз вовремя – островок стал теперь лишь точкой на горизонте. Кира была в слезах – и тут же на всех парах рванула к Грише.

– Гришенька, дедушка говорит, что мы не можем сразу пожениться! – завыла она.

Полковник наступил мне на ногу под столом.

– Это ты, что ли, мой потенциальный зятек? – с хмурым видом спросил Буйновский, разглядывая Гришу, принявшего стоячее положение и обнимавшего Киру, рыдающую у него на груди.

Гриша издал какие-то нечленораздельные звуки. Кира тем временем клялась ему в вечной любви. Гриша, надо отдать ему должное, быстро пришел в себя, стал утешать Киру, одновременно пытаясь испепелить взглядами ее деда. А тот распалился не на шутку, заявляя, что встречал он таких проходимцев, от дочерей поганой метлой отгонял, теперь приходится и от внучки. В некотором роде я с Буйновским была согласна. По крайней мере, Ирку, с которой я вместе училась, всегда тянуло на всякую шваль. А та шваль, на которую ее не тянуло, липла к ней сама в надежде поживиться папочкиными деньгами. И сколько ему пришлось потратить сил и средств, чтобы сбросить этих пиявок…

Я не знала историю любовных похождений Алены, Кириной матери, но про ее мужа Ирка в свое время говорила, что тот еще в советские времена активно сотрудничал с Буйновским, и они решили скрепить союз, слившись в одну семью. Понятия не имею, что по этому поводу думала Алена, была ли «за» или «против», имела ли право голоса, но замуж она вышла за того, за кого сказал отец, и до сих пор оставалась с ним в законном браке.

Катя из-за своего возраста, по идее, еще не успела наломать много дров.

Гриша не пылал к Кире такими же сильными чувствами, как несчастная девица к нему (в чем он практически признался открытым текстом в каюте Сергея Глебовича, правда, в отсутствие Буйновского), на самом деле им двигали лишь корыстные мотивы, но Киру он спас, а поэтому, как я считала, заслуживал поощрения – и от Кириного дедушки в особенности. Парня нужно вернуть на родину, а там отмазать от всего, что на нем висело (еще требовалось выяснить, что он успел натворить). Более того, к Грише я испытывала личную симпатию и чувствовала себя перед ним в некоторой степени виноватой – и за то, что чуть не уморила его пробежкой по территории асиенды, и за то, что убежала от него с яхты, заставив отдуваться перед шефом.

В общем, я вступилась за Гришу. Меня мгновенно поддержал Сергей Глебович. К нам незамедлительно подключился Ванька, расписавший Олегу Алексеевичу, какой дядя Гриша хороший. Дядя Гриша стоял пунцовый (что было заметно, несмотря на его загар), а мы хором пели ему дифирамбы (Кирин голос звучал громче всех).

Буйновский попытался что-то вякнуть про то, что Гриша изнасиловал несовершеннолетнюю девчонку, в ответ на это я в мельчайших подробностях расписала поставленные Андреем Николаевичем условия оплаты дамами своего пребывания у него в гостях и еще обвинила Буйновского в том, что он проявлял недостаточную активность и расторопность в плане вызволения дочерей. Гриша с самым суровым видом добавил несколько ласковых в адрес Кириной мамочки, которая, вместо того чтобы взять на себя часть мужиков, пыталась выцарапать глаза первому партнеру, причем с такой энергией, что связываться с Аленой больше никто не захотел, в связи с чем пришлось отдуваться Кире, Кате и Зое.