Главная тайна горлана-главаря. Ушедший сам - Эдуард Филатьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Посмотрим, как начинался его доклад:
«Товарищи, мой доклад о театре. Мой доклад несколько странный, потому что я не был ни на одной пьесе, кроме «Выстрела» Безыменского, «Командарма» Сельвинского и представления собственного "Клопа ". Я не читал ни одной пьесы, кроме Вишневского и отрывков из пьесы Либединского, и были некоторые попытки прочесть «Командарма». Вот мои практические сведения по театральному сезону этого года».
Как видим, поэт в очередной раз признался в том, что он читать не любит и в театры не ходит.
То же самое произошло и за четыре года до этого – в 1926-ом, когда Маяковский издал многостраничную статью, в которой заявил:
«Говорю честно. Я не знаю ни ямбов, ни хореев, никогда не различал их и различать не буду. Не потому, что это трудное дело, а потому, что мне в моей поэтической работе никогда с этими штуками не приходилось иметь дело…
Я много раз брался за это изучение, понимал эту механику, а потом забывал опять».
Иными словами, Маяковский откровенно признавался в том, что в вопросах поэтической теории является полным профаном. Но его статья предназначалась начинающим стихотворцам и называлась «Как делать стихи?».
И на пленуме Рефа Владимир Владимирович сделал аналогичное признание: дескать, хотя мой доклад посвящён театру, пьес я не читаю и спектакли не смотрю. Впрочем, самого поэта это абсолютно не смущало – про все свои «незнания» и «неведения» он сказал:
«Но это ничего не меняет, потому что разговор будет идти не о том, что сделано, а о наших тенденциях в области театра, которые при правильной рефовской установке должны быть каждому ясны».
Пётр Незнамов о докладе Маяковского сказал:
«О литературе, о стихах он не говорил. Мне думается, что на пленуме он скучал».
Ещё на одно место в докладе Маяковского нельзя не обратить внимания:
«…я думаю, что товарищ Брик и товарищ Катанян думали, что мы, рефовцы, ни в коем случае не являемся и не хотим быть единственной непогрешимой революционной организацией в области культуры. Мы являемся одной из организаций на социалистическом секторе наших культурных боёв, где у нас имеется союзник РАПП. Это единственный союзник…»
Слова Маяковского о том, что он не знает, о чём «думали» его ближайшие сподвижники, дают основания предположить, что он давно не общался с ними. И ещё поэт недвусмысленно объявил о своём тяготении к РАППу, «единственному союзнику» Рефа.
В это время Маяковский усиленно работал над созданием вступления к поэме «Во весь голос», а также активно организовывал свою юбилейную выставку.
Наталья Рябова, помогавшая собирать материалы и оформлять их для экспозиции, писала, как Маяковский сочинял вступление к своей новой поэме:
«Ходил, бормотал, кричал, размахивал руками, подходил к столу, записывал, исправлял».
Всеми выставочными работами занимались тогда (не считая самого Маяковского) Лили Брик, Наталья Брюханенко, Вероника Полонская и ещё два-три человека. А самые активные рефовцы в её подготовке участия по-прежнему не принимали – Асеев, Кирсанов, Родченко и Жемчужный, входившие в выставочный комитет, решительно отстранились от этого дела. Научный сотрудник Государственного литературного музея Артемий Григорьевич Бромберг вспоминал:
«Почти никто из выставочного комитета Маяковскому не помогал…
Маяковский делал свою выставку от начала до конца сам, вникая во все мелочи работы».
И тут произошло ещё одно событие, к которому причастен Маяковский.
Вновь обратимся к воспоминаниям Вероники Полонской. Хотя даты в них указываются не всегда, запись, которую мы сейчас приведём, вполне могла быть сделана именно в тот момент, когда отношения её с Владимиром Владимировичем перешли в несколько иной ракурс:
«Я была в это время беременна от него. Делала аборт, на меня это очень сильно подействовало психически, так как я устала от лжи и двойной жизни, а тут меня навещал в больнице Яншин… Опять приходилось лгать.
Было мучительно».
Вечер памяти
Наступило 21 января. «Комсомольская правда» сообщила читателям:
«5000 рабочих, представителей фабрик и заводов, члены ЦК и МК ВКП(б), ЦИК СССР, ВЦИК, ВЦСПС и др. организаций собрались сегодня в Большом театре на торжественно-траурное заседание, посвящённое шестой годовщине смерти Ленина.
В президиуме – товарищи Сталин, Молотов, Орджоникидзе, Калинин, Ворошилов, Ярославский и другие…
Торжественное заседание закончилось концертом, в котором приняли участие оркестр и артисты ГОТОВ, поэты Маяковский, Безыменский и др.».
Что именно исполнили «оркестр и артисты» Большого театра (Государственного театра оперы и балета, сокращённо – ГОТОВ), а также поэты, газета не сообщила. А Маяковский прочёл третью часть поэмы «Владимир Ильич Ленин».
По свидетельству тех, кто находился в зале, читал он «сногсшибательно», а на сидевших в правительственной ложе вождей произвёл «потрясающее впечатление».
Вечер транслировался по радио, поэтому выступление поэта слушала вся Москва. Галина Катанян вспоминала:
«Выступал он, как всегда, хорошо, аплодисменты были долгие, но сдержанные, как и полагается на траурном вечере, на официальном вечере».
Лили Брик записала в дневнике рассказ своей двоюродной сестры Регины Глаз, работавшей воспитательницей детей вождя, о впечатлениях вернувшихся из Большого театра Иосифа Сталина и его жены Надежды Аллилуевой:
«Регина говорит, что Надежде Сергеевне и Сталину страшно понравился Володя. Что он замечательно держался и совершенно не смотрел и не раскланивался в их ложу (со слов Н.Серг)».
Борис Малкин, тоже присутствовавший в Большом театре, написал:
«Аплодировало всё политбюро. Маяковский был потрясён этой овацией».
О том, что рассказал об этом вечере сам поэт – в воспоминаниях Галины Катанян:
«Он стремительно ворвался в квартиру в сопровождении Кирсанова и с азартом стал рассказывать о своём столкновении на стоянке такси с какими-то важными господами, которые влезли вне очереди, размахивая мандатами какого-то высокого учреждения.
Ничто не могло так возмутить Маяковского, как подобное чванство.
Он немедленно вмешался и после бурной перепалки восстановил справедливость, высадив их из такси. Узнав могучую фигуру Маяковского, они быстро ретировались.
Этим своим подвигом он гордился куда больше, чем выступлением и успехом на правительственном концерте.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});