Десять тысяч стилей. Книга седьмая (СИ) - Головань Илья

И человека возле края этой дыры.

— Неужели кто-то пришел сюда? В этой дыре совсем не с кем поговорить. Неплохая шутка, да? Дыра — как лаборатория, и дыра — как дыра, — сказал мужчина.

Он добродушно улыбался, его собственная шутка показалась ему забавной. На вид мужчине было около сорока, а короткие волосы были выкрашены в красный цвет.

Но не они привлекали внимание, а оружие в руках мужчины.

— Двусторонняя глефа, — удивленно сказал Махус.

— Ха-ха, здорово, да? Двустороннюю глефу редко используют, — ответил мужчина.

«Сильный идущий с красными волосами, использующий двустороннюю глефу, да еще и в империи Дин. На ум приходит только один человек», — подумала Бирэнна и спросила прямо:

— Хайфс?

— О, вы знаете мое имя? Отобрали возможность представиться, какая жалость, — ответил мужчина.

— Хайфс? Помощник Красного Короля, Префекта? — удивленно спросила Наус.

Отряд «Ива» отлично знал описание всех Префектов и их ближайших сподвижников. Хайфс был телохранителем Красного Короля. Известность он получил за свое необычное оружие, да и прочие приметы совпадали.

— Я здесь уже два месяца. Настоящая скукота, скажу я вам. Ходишь по комплексу, на яму эту смотришь. Эх, тоска смертная, — сказал Хайфс с грустным видом.

— И что это за яма? — спросила Бирэнна.

«Хайфс здесь. Значит, Красный Король тоже замешан. Настолько, что его личный телохранитель сидит здесь, в лаборатории Единства. И охраняет ее», — подумала она.

— Яма? Можно назвать ее полигоном для создания Экстракта Дружбы.

По коже Бирэнны пробежались мурашки.

— Экстракт Дружбы? — спросила она шокированно, а Наус и Махус удивленно взглянули на нее.

— Что это такое? — спросил Махус.

— Экстракт Дружбы. Чтобы создать его, нужно убивать людей в правильном порядке. Мужчина, женщина, девочка, мальчик. Повторить. И делать это до тех пор, пока Экстракт Дружбы не будет готов.

— И сколько нужно убить? — спросила Наус, не скрывая возмущения в голосе.

— Сотни, если не тысячи. Это нужно делать в глубоком месте. Людей убивают специальной кислотой, разъедающей их заживо.

— И зачем он нужен? — спросил Махус, еле сдерживая эмоции.

— Помогает развить Волю. Я ведь права?

— Конечно, — улыбнулся Хайфс. — Не подумайте, что мне это нравится, я же не какой-то психопат. Мне просто плевать.

— Почему ты рассказываешь все это? И разве не стоило скрыть свою личность? Теперь мы знаем, что Красный Король связан с Единством, — сказала Бирэнна. Тем временем Махус и Наус шагнули в стороны.

— Потому что мне здесь скучно, я же говорил. Мне просто хочется с кем-то поговорить. А, ну и вы все равно не выживите, поэтому о связях моего начальника никто не узнает.

Не сговариваясь, отряд Бирэнны атаковал. Махус бросился на Хайфса со своим копьем, а Наус ударила с другой стороны трезубцем.

— Вы серьезно? — спросил Хайфс, спокойно отражая обе атаки. На каждом конце глефы было лезвие, Хайфс владел своим оружием превосходно. Поэтому его парирования и атаки могли быть очень быстрыми.

Что Хайфс тут же доказал: Наус едва успела закрыться щитом. Щит из Готана развалился на две части, оставив в руке девушки лишь половину щита.

Пострадала не только Наус. Кончик копья Махуса отвалился и упал на пол.

— Бросьте. Интересный прием. Ты концентрируешь ярь на конце наконечника, да? Где-то я этот прием видел…А, Серебряное Копье. Выполняешь ты его паршиво, но для твоего уровня — очень даже неплохо.

Бирэнна сначала хотела воспользоваться ядом. Но как только она заметила скорость Хайфса, то тут же поняла — нужно бить, и бить сильно.

Схватив «Удар», Бирэнна направила в него ярь. Хайфс, который играючи сражался с Махусом и Наус, повернулся в сторону черноволосой девушки. Его лицо в миг посерьезнело.

Красный Метеор снес голову последнему гиганту. Остаться без головы — это еще не конец для эрго-солдата. Поэтому Диаз тут же взмахнул своим посохом несколько раз, превращая завалившееся на пол тело эрго-солдата в кровавые ошметки.

— Догонять Ливия или помочь Моро? Думаю, Моро и сам разберется, — сказал Диаз. Враги пусть и были до жути сильными и живучими, скоростью и разнообразием приемов похвастаться не могли. Диазу было банально скучно, он просто методично уничтожил гигантов, кромсая их на части.

Сильнарец почувствовал приближение врага. Стена справа от Диаза взорвалась обломками, и противник с когтями на руках прыгнул вперед, намереваясь проткнуть Диаза своим оружием.

Прилив Короля поднял ударную волну яри, которая на миг замедлила врага. Диаз отпрыгнул.

— А ты не промах, — хищно облизываясь сказал враг.

На каждой руке мужчины была надета перчатка с выступающими вперед четырьмя лезвиями. Глаза Диаза немного расширились в удивлении.

— Ты — Борк, Резчик. Телохранитель Белой Скалы, — сказал рыжий сильнарец.

— Именно, пацан. Моя слава бежит впереди меня. Что ж, сдохни, — сказал Борк, готовясь к новому прыжку.

— Ты знаешь мое имя? — удивился глава лаборатории. — Странно, не думаю, что встречал тебя.

— Я же убил тебя своими руками…

— Ах вот оно что. Значит, ты убил Версутура. Вряд ли это был Бета…Гамма, я полагаю? Нападение на Сильнар?

— Да.

— Тогда ясно. Он был самым слабым из Версутуров.

— Что вообще здесь происходит? — почти прокричал Ливий.

— Не кричи так громко. Ладно, объясню. Новые члены Единства часто меняют свои лица. Все для того, чтобы их ничего не связывало с прошлой жизнью. Мы выбрали одинаковое лицо. И взяли одно имя — Версутур. Всего нас было трое. Чтобы различать, в Единстве к нашему имени добавляли указание номера: Альфа, Бета или Гамма. Самого сильного называли Альфой, самого слабого — Гаммой. Версутур Гамма погиб при нападении на Сильнар, а Версутур Бета — два года назад в бою со Школой Полного Разрушения.

— Одинаковые лица и имена? Психопаты, — сказал Ливий, возвращая трезвость рассудка.

— Почему же? Разве в «Сове» не принято скрывать имя даже от товарищей? Разве мы отличаемся?

— И очень сильно. У меня есть имя. И есть свое лицо, данное мне от рождения.

— Вот как. Я мог бы его поменять. Да и мог бы заставить тебя забыть свое имя — не хочешь? Думаю, можно заканчивать с праздными разговорами. Меня ждет работа.

Версутур взмахнул руками, активируя барьер. «Твою же, если он смог создать Барьер Десяти Надгробий, то точно приготовил что-то опасное», — подумал Ливий перед тем, как застыть с остекленевшим взглядом.

— Барьер Южных Кошмаров. Не думаю, что ты освободишься, — спокойно сказал Версутур.

Перед глазами проносились сцены убийств. Приемная мать, друзья — неудержимые убийцы убивали всех, кого Ливий любил.

— И ты думал, такое на мне сработает? — спросил Волк, возвращая ясность своему взгляду. Магические цепи на стенах вспыхнули и разрушились.

— Ого. А что насчет Барьера Ста Голодных Призраков?

В этот раз даже взгляд Ливия не поменялся.

— Не думал, что ты будешь использовать иллюзорные барьеры. Сначала от неожиданности я поддался на чары. Теперь можешь забыть о своих барьерах, — сказал Волк спокойно. Его рассудок, отполированный Божественной медитацией, легко противостоял подобным иллюзиям.

«Стоит перестраховаться», — подумал Ливий, создавая внутри себя красную, синюю и зеленую ленты.

— Ты умеешь удивлять. А что насчет этого?

Магические призмы и ярь-линзы вспыхнули по всей комнате. Первые два барьера были лишь малой частью системы обороны. Теперь Версутур применил свой самый мощный барьер.

— Опасно, — сказал Ливий перед тем, как упасть на колени.

— Барьер Молочного Наваждения останавливает даже Столпа, — сказал Версутур, доставая тонкий клинок из ножен.

Если бы рассудок оказался слабее, Волк даже не понял бы, что произошло. Барьер Молочного Наваждения — весьма опасен. Человек в нем просто…теряется. Он не видит никаких иллюзий или картин прошлого. Разум наоборот будто бы отключается из-за магического густого белого тумана, за который барьер и заслужил свое имя.