Монаший капюшон (Хроники брата Кадфаэля - 3) - Эллис Питерс

- Нет, - поспешно возразил Кадфаэль, - мне тоже лучше ничего не знать. - Я надеюсь, что скоро у него не будет причин прятаться, но это время еще не пришло. А дома у тебя все в порядке? Как Эдви, ему ведь здорово попало?

- Что с ним станется? Небось рад, что схлопотал пару шишек, чувствует себя героем. Без того ему это приключение было бы не в радость. Он ведь сам все и придумал. Но все-таки это заставило его малость присмиреть, что вовсе не худо. Он отроду не был таким послушным, да и работает с большим рвением, чем обычно. He то, чтобы мы накануне праздника решили завалить его работой. Просто так вышло: Эдвина-то нет, а Меуриг отпросился навестить родню на Рождество. Потому дел у меня невпроворот и есть, чем занять моего оболтуса.

- Стало быть, Меуриг навещает родичей?

- Каждый год, на Рождество и Пасху, Меуриг ведь родней своей дорожит, это точно.

Кадфаэль припомнил, как в тот день, когда он впервые встретил Меурига, тот сказал: "Моя родня - это родичи моей матери. Отец мой не был валлийцем". Не удивительно, что парню захотелось съездить на праздник в родные края.

- Да пребудем мы с миром в Рождество Христово, - возгласил Кадфаэль. Он всей душой верил, что Рождество принесет мир, эту уверенность подкрепляла хранившаяся на полке его сарайчика улика.

- Аминь, брат! Ты здорово помог мне и моей семье, так что если тебе самому потребуется помощь, только скажи.

Мартин Белкот вернулся в свою мастерскую с чувством исполненного долга. Братья же Марк и Кадфаэль, напротив, отправились на ужин с ощущением того, что им свой долг еще только предстоит исполнить.

- Я пойду в город с утра пораньше, - шепнул Марк на ухо Кадфаэлю в уголке зала капитула, в то время как брат Фрэнсис бубнил на латыни что-то уж вовсе невразумительное. - Заутреню я пропущу, и епитимьи мне не миновать, но какое это имеет значение?

- Ну уж нет, - тоже шепотом твердо возразил Кадфаэль, - отправишься после обеда, когда по правилам тебе положено работать на своем месте. А поскольку ты мой помощник, то можно считать, что это будет самое что ни на есть законное поручение. Нарушать монастырский устав, даже и в мелочах, я тебе не позволю.

- Как, разумеется, не позволил бы и себе! - парировал Марк, и на его скромном, застенчивом лице непостижимым образом появилась ухмылка, какую скорее можно было ожидать увидеть на физиономии Эдвина или Эдви.

- Если бы и позволил, то лишь тогда, когда дело касалось жизни и смерти. Но и тогда чувствовал бы себя виноватым! Но я - это я, а ты - это ты, и коли за мной и водятся грехи, тебе не след мне подражать. К тому же, - добавил Кадфаэль успокаивающе, - время терпит: после обеда, до обеда - это не важно. Спросишь Хью Берингара - и помни, только его. Ни в ком другом я не могу быть уверен. Отведешь его к пруду и покажешь то место, где нашел склянку. Думаю, что скоро Эдвин сможет вернуться домой.

Однако человек предполагает, а Бог располагает. На следующее утро собрание капитула расстроило все их замыслы.

Перед тем как перейти к обсуждению текущих мелких вопросов, поднялся субприор, брат Ричард, и попросил приора и собрание уделить внимание делу, не терпящему отлагательств.

- К брату келарю прибыл посланец с наших пастбищ у Ридикросо, что близ Освестри. Барнабас, пастух, сильно занемог. Он слег с лихорадкой, и брату Симону приходится теперь управляться с овцами одному. Но это бы еще куда ни шло, однако Симон боится, что не сумеет исцелить недужного брата, и потому просит прислать на время кого-нибудь, сведущего во врачевании.

- Я всегда полагал, - сказал, нахмурившись, приор Роберт, - что двух человек там недостаточно. Место отдаленное, выпасы разбросаны по склонам холмов, и две сотни овец - не шутка. Но как же брату Симону удалось отправить весточку, если он один остался на ногах?

- Благодаря удачному стечению обстоятельств. Наш управляющий приглядывает сейчас за Малийли, а это всего в нескольких милях от Ридикросо. Брат Симон съездил туда и попросил сообщить обо всем в аббатство, а управляющий в тот же день отправил гонца. Если мы не будем терять времени, то сегодня же сможем послать туда подмогу.

Упоминание о Малийли заставило приора навострить уши, а погруженного в раздумье Кадфаэля встрепенуться, ибо имело непосредственное отношение к занимавшим его вопросам. Выходит, этот манор совсем неподалеку от монастырских выпасов у Освестри! До сих пор монах не задумывался о том, что расположение Малийли может иметь какое-то значение. А что если?.. Вереница мыслей пронеслась у него в голове.

- Я думаю, ясно, что нам следует делать, - заявил Роберт.

Очевидно, ему пришло в голову, что случившееся предоставляет прекрасную возможность спровадить брата Кадфаэля подальше, с тем чтобы не только избавить его от опасного соседства со вдовой Бонел, но и положить конец чересчур настырным попыткам разузнать о тех злосчастных событиях, которые сделали ее вдовой. Кого послать на помощь занемогшему брату, как не самого искусного лекаря и травника?

Приор Роберт величаво повернул свою увенчанную серебристыми сединами голову и посмотрел прямо на Кадфаэля, чего обычно предпочитал не делать. Он не подозревал, что Кадфаэль в это время размышлял о том же, о чем и он сам, причем с неменьшим удовольствием.

"Я бы и нарочно не сумел лучше подстроить, - думал монах. - Как ловко все складывается! Теперь я сам смогу заняться этим делом, и не надо впутывать в него молодого Марка".

- Брат Кадфаэль, ты более других сведущ во врачевании, и долг обязывает тебя помочь нашему недужному брату. Сумеешь ли ты, не мешкая, приготовить в дорогу все нужные снадобья?

- Сумею, и сделаю это, отче, - откликнулся Кадфаэль с такой неподдельной радостью, что у приора зародились сомнения относительно его собственной дальновидности и проницательности. На дворе стужа, впереди долгая дорога и тяжелый труд: больного пользовать и помогать Симону с овцами управляться. А Кадфаэлю, похоже, это только по нраву. С чего бы это, если последнее время он только и делал, что совал нос в дела семейства Бонел? Однако, рассудил приор, как бы там ни было, Ридикросо не ближний конец, и оттуда Кадфаэль никак не сможет вмешаться куда не следует.

- Я полагаю, что твое пребывание там не затянется надолго. Мы все будем молиться о скорейшем избавлении брата Барнабаса от хвори. Если тебе что-то потребуется, ты сможешь переслать весточку с конюхом из Малийли. Скажи, твой ученик, брат Марк, достаточно подкован для того, чтобы лечить мелкие недуги в твое отсутствие? Ежели кто-нибудь заболеет серьезно, мы вызовем лекаря из города.

- Брат Марк - ученик старательный и очень способный, - ответил Кадфаэль с едва ли не отцовской гордостью, - и на него во всем можно положиться. Если же он будет нуждаться в совете, то скажет об этом сам, с присущей ему скромностью. В его распоряжении изрядный запас снадобий, которые более всего могут сгодиться в эту пору. Мы неплохо подготовились к суровой зиме.