Цифрономикон (сборник) - Андрей Марченко

Вечером Кирилл пришел к Антону с отснятым материалом. Встретив на пороге взгляд выпускающего редактора, он покачал головой. Такой вот странный завелся у них ритуал: один молча спросил, нет ли снова необычных совпадений, второй также молча ответил.

Отчитавшись, Кирилл сказал:

– Камера – барахло, сыплется вся. Сегодня два раза пленка заедала. Да и линзы малость разошлись. Напиши, чтобы выдали другую.

Антон встрепенулся:

– Ты думаешь, это камера?

– Что? – Кирилл изо всех сил старался ничем себя не выдать. – Нет, что ты! Камера и в самом деле барахлит. Вон Игоря спроси. Пока от сюжета до сюжета едем, только и делаю, что с ней вожусь.

– Хорошо, я позвоню, чтобы тебе выдали другую. А эту спишем. Я тебя правильно понял?

– Так точно, командир! – Кирилл повеселел. – Разрешите идти?

– Иди уж. Кате привет.

– Обязательно.

Прошел месяц. Версия Кирилла оправдалась полностью – новая, с иголочки «Сонька» исправно пахала на съемках сюжетов, и ничего необычного за ней замечено не было. Программа «Тревожный вызов» отхватила на телевизионном конкурсе очередную бронзовую цацку, по этому случаю Антон выписал всем экипажам премию. На которую Кирилл с Катькой загудели в любимом подвальном ресторанчике на Спортивной.

– Кир, а Кир, – сказала девушка, изящно промокнув губы салфеткой, – пузо мы набили, может, теперь прогуляемся? А то неохота домой ехать…

– Леди, вам отказать невозможно!

Поднимаясь по Университетскому проспекту, они часто останавливались: Катька изображала игривую кошечку, ей то и дело хотелось целоваться.

– Знаешь, – сказала она вдруг, – у тебя очень странные глаза.

– Маленькие, злые и красные? Как у вампира? – усмехнулся Кирилл.

– Нет. Добрые и красивые… Но, если смотреть в них долго, начинает кружиться голова и всё плывет.

Кирилл приосанился.

– А то! Я же опытный ловелас. Попала ты, Катька. Девчонки теряют голову, едва только взглянут на меня.

Они переглянулись и рассмеялись.

Катя легонько щелкнула его по носу.

– Эх ты, казанова! Пойдем лучше в ГЗ, на смотровую площадку, там такой телескоп поставили – всю Москву можно увидеть.

Конечно, так сразу в ГЗ – главное здание МГУ – они не попали. В университетских аллейках много темных углов и переходов, есть где скрыться от посторонних глаз.

Только часа через два они выбрались на освещенную площадь перед величественным шпилем МГУ. Сейчас здесь было пустынно – не раскатывали мокрый весенний асфальт роллеры и скейтеры, и даже свадебные лимузины куда-то пропали.

Катька потащила Кирилла к главному входу.

– Пойдем скорее!

– Да нас охрана не пустит.

– Пустят, у меня аспирантский пропуск, забыл?

Замороченный бешеным круговоротом студентов охранник даже не взглянул на Катькину корочку, просто махнул рукой: идите, мол. Лифт, набитый веселящейся толпой, по-черепашьи долго полз вверх, останавливаясь чуть ли не на каждом этаже.

Наконец в окошечке загорелась цифра «32». Катька скомандовала:

– Выходим, – и, не давая ни секунды передышки, побежала по коридору.

Кирилл в изумлении крутил головой по сторонам: на тридцать втором этаже он не был еще ни разу.

– Кира-а, давай быстрее, что ты там застрял. Да не смотри по сторонам – там геологический музей, он всё равно сейчас закрыт. Иди лучше сюда.

Смотровая площадка оказалась небольшой – человек на десять. Катька победно указала рукой куда-то вперед.

– Видишь? Совсем недавно поставили, такие же, как внизу, а видно втрое дальше. Здорово, да?

На возвышении у гранитных перил стоял, раскорячив треногу, солидный бинокуляр, в сумерках больше похожий на боевого дроида из голливудских блокбастеров.

– У тебя монетки есть? Доставай.

Кирилл порылся в карманах, нашел целую горсть мелочи.

– Ура! Здорово! Бросай сюда.

Щель жадно заглотила глухо позвякивающие монетки. Катька поцеловала Кирилла и прильнула к окулярам.

– Ух ты!! Кира, тут такое увеличение! Даже номера машин можно разглядеть! Ну-ка, подожди… я хотела тебе кое-что показать…

Она нетерпеливо крутила колесико настройки, слегка поворачивая бинокуляр то вправо, то влево.

– Вот! Смотри! Это новый аквапарк, помнишь, я тебе говорила.

Кирилл посмотрел. Сначала ничего не было видно, кварталы и улицы расплывались темными пятнами, но стоило немного подкрутить резкость, как совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки взметнулся вверх китовый хвост – крыша недавно построенного аквапарка.

14 февраля 2004 года примерно в 19:15 МСК произошло обрушение крыши. В этот момент в здании находилось около 400 человек. По словам очевидцев, под крышей оказались погребены самые популярные аттракционы аквапарка, включая детский бассейн.

Юлия Рыженкова

Тяга

Я снова очутился в этом лесу, таком же хмуром, как видневшаяся меж верхушек сосен и берез серая пелена. Я знал, что это всего лишь сон, который снится уже не первый раз, прекрасно помнил, о чем он, – и именно это повергало меня в уныние. Неприятное место. Оставалась надежда, что проснусь я достаточно быстро. По крайней мере, быстрее, чем они меня найдут.

Сухие ветки под ботинками ломались, стоило лишь сделать шаг. Ботинки оказались очень кстати, так же, как и защитного цвета брюки и поношенный ватник, в которые я, оказывается, был одет.

Очень хотелось проснуться, чтобы убраться отсюда, но это от моих действий, к сожалению, не зависело, поэтому я пошел по лесу без цели. Нет, вру. Одна цель у меня была: остаться в живых.

Блуждания по лесу ничего, кроме усталости, не принесли. Насколько я помнил, тут всё покрыто лесами. Живут ли здесь люди? Не знаю. В прошлых снах я никого не видел. Может, где и прячутся под корягами или в норах, но я-то их точно не найду. От треска, раздающегося при моей ходьбе, в страхе разбегутся не только люди, но и волки с медведями. По крайней мере, мне хотелось на это надеяться.

– Дурак ты, – громко сказал я самому себе, чтобы успокоиться. – Бояться, что тебя убьют во сне, – глупо.

Однако что-то внутри меня сжалось в комок. Не дурак. Это в других снах не стоит бояться смерти. Но не в этом. К тому же кричать тут – не самый умный поступок. Так же, как и хрустеть ветками. Медведей это, возможно, и отпугнет, зато кое-кого может очень даже привлечь.

Я постарался ступать тише и услышал звон, будто далеко-далеко ударили по камертону. Звук был тихий, но довольно явный. Какие-то смутные воспоминания зашевелились во мне, но не смогли всплыть на поверхность.

Звук всё усиливался, казалось, я приближаюсь к его источнику. Любопытствуя, что же это такое, стараясь не шуметь, я обогнул огромную ель, в очередной раз влетев в липкую паутину. Брезгливо морщась и елозя рукавом по волосам, чтобы избавиться от паучьих нитей, краем глаза заметил то, что заставило тут же забыть о пауках. Медленно, стараясь не совершать резких движений, я выпрямился. Напротив стояла лягуха. Чуть ниже меня ростом – ее издали даже можно было принять за человека. Но вблизи спутать невозможно: перепончатые стопы и четырехпалые ладони без большого пальца, неестественно худые (но я помнил, что очень сильные) руки и ноги, полное отсутствие одежды и каких-либо половых признаков. Это существо напоминало лягушку, вытянутую до человеческих размеров и ходящую на задних лапах. Большие круглые глаза безо всякого выражения смотрели на меня. Она, по-видимому, никак не ожидала этой встречи и тоже замерла. Мне даже показалось, что я различаю в ее пустых глазах страх, но, скорее всего, просто показалось.