Единожды приняв присягу... - Владлен Владимиров

Второе направление поиска — беседы с людьми, которые знали Мельникова до войны и прошли с боями в тех районах, где предположительно могли отступать вражеские части и полицейские команды, ранее дислоцировавшиеся в наших краях. В военкоматах были просмотрены сотни личных дел тех, кто когда-то работал вместе с предателем на шахте, жил от него недалеко, мог по той или иной причине сталкиваться с ним. Затем были беседы с этими людьми.

И здесь нас ожидала первая удача. Один из краснодонцев, бывший фронтовик, рассказал, что встречал Мельникова где-то в конце 1944-го в действующей армии. Встрече этой в то время значения не придал, так как ушел воевать в первые дни войны и не знал, что Мельников впоследствии служил в полиции.

Решено было срочно проверить ходивший раньше слух о том, что жена Мельникова якобы получила письмо с фронта, в котором Иван сообщал, что служит в рядах Советской Армии. Но письмо якобы у нее кто-то забрал, а номера воинской части она не помнит. Данные о получении письма подтвердила хозяйка квартиры, у которой в то время жила Мельникова с детьми. Значит, необходимо уделить особое внимание проработке этой линии, продолжить розыск через архивы Министерства обороны СССР. Но каков район боевых действий части, в которой служил Мельников?

Мне и моим товарищам приходилось беседовать с сотнями людей. И разное у них было отношение к сотрудникам госбезопасности. Еще свежи были в их памяти 1937 и 1949 годы, суд над Берией, Абакумовым… Но ни разу не услышали мы отказа в помощи. Особенно от краснодонцев. Ведь от рук палачей погибли не просто подпольщики, мученически погиб цвет города, его молодость и гордость.

Параллельно с поиском Мельникова велся сбор документов, свидетельских показаний о «деятельности» изменника. Мы поднимали судебные и архивные дела, беседовали о нем с теми, кто сидел в застенках гестапо, но остался жив, родственниками молодогвардейцев. Начался розыск лиц, которые в Краснодоне или позже могли служить вместе с Мельниковым в полиции и ныне отбывали наказание в местах свободы.

Так был раскрыт путь падения этого человека. Вернее, уже не падения, а преступлений.

…Первое время он патрулировал по городу, вводя «новый порядок». Многие отмечают его услужливость — спичечку гитлеровцу вовремя поднести, чтоб прикурил, по поручению сбегать. И в то же время требовательность к своим, особенно во время патрулирования по городу — здесь в ход шли и ругань, и кулак.

Вскоре в знак высокого доверия его приставили охранять камеры, в которых сидели арестованные советские граждане. Свидетели рассказывали, как Мельников в знак благодарности за поощрение в октябре арестовал и доставил в полицию своего соседа, бывшего товарища по работе в шахте, коммуниста, стахановца-орденоносца М. С. Бирюкова.

Бывший партийный работник 3. П. Петрухин вспоминал: «Вместе со мною в камере, которую охранял Мельников, сидел бывший заведующий Новосветловским райземотделом Л. Г. Мороз. После допроса привели его назад окровавленного, изуродованного, три дня он не мог пошевелиться. Так избили его нагайкой с металлическим наконечником гитлеровские холуи Мелышков и Лукьянов».

В августе — сентябре 1942 года в Краснодоне была арестована большая группа советских и партийных активистов. Тридцать два патриота были вывезены в местный парк и живыми закопаны в землю. И к этой зверской расправе причастен Мельников. Он вместе с другими полицаями охранял автомашину, когда в нее сажали советских людей для отправки на казнь.

Неопровержимые доказательства непосредственного участия Мельникова в засадах на отважных молодогвардейцев и в издевательствах над их родителями привели Елена Николаевна Кошевая, Александра Васильевна Тюленина, Мария Андреевна Борц, Елизавета Алексеевна Осьмухина…

Мельников был и в числе тех, кто сопровождал на смерть две группы молодогвардейцев, среди которых были Евгений Мошков, Михаил Григорьев, Анатолий Ковалев и другие. Около самого шурфа шахты № 5 Анатолию Ковалеву удалось освободить руки, и он бросился бежать. Всю ночь Мельников разыскивал его, но обнаружить отважного патриота ему так и не удалось.

Вот что рассказал бывший полицейский Давиденко о казни второй группы подпольщиков. Когда обреченных подвезли к шахте, началось страшное зрелище. Молодогвардейцев поодиночке сбрасывали с саней и избивали. Но они мужественно бросали в лицо истязателям слова ненависти и презрения. Тогда палачи стали поднимать платья у девушек и закручивать над головами, а ребят избивать…

П. А. Черников, первый бургомистр Краснодона, показывал, что Мельников однажды пожаловался ему, мол, раньше пачки махорки хватало на несколько дней, а сейчас курит одну папиросу за другой, так как был на страшной операции, бросали в шурф арестованных…

После расправы каратели возвращались с «трофеями»: почти каждый нес кожушок, валенки или шапку — фашистскую «плату» за кровавые злодеяния.

Полицейский Бауткин на очной ставке с Подтынным рассказывал: «В тот период, когда молодогвардейцев расстреливали и сбрасывали в шурф шахты, как-то утром я пришел в полицию и заступил на дежурство. В одной из комнат, где до этого сидели девушки из „Молодой гвардии“, я увидел Подтынного, который вместе с Мельниковым и другими полицейскими делили вещи расстрелянных».

Конечно же, после всех этих злодеяний преступникам оставалось одно — бежать вместе с хозяевами. Они уже поняли: пересидеть неделю-другую в городе не удастся. Мужество советских людей, казненных ими молодогвардейцев было самым красноречивым свидетельством того, что фашисты не смогут победить в этой войне.

И вот нами обнаружен и опрошен бывший полицейский из Краснодона Нечай, через которого удалось уточнить, каким путем отступали подразделения карателей. Причем он назвал еще девять бывших полицейских, которых предстояло разыскать и опросить.

В результате кропотливой работы был определен маршрут бегства: село Селезневка, что недалеко от Коммунарска. И там под руководством Подтынного Мельников продолжал нести службу полицейского. Он принимал участие в облавах в селах и на шахтах, задерживал советских воинов, попавших в окружение. В поселке Уткино им было убито два наших солдата, а один задохнулся в шахте от газов, отказавшись сдаться. Несколько задержанных солдат были отправлены в лагеря.

И отсюда, боясь ответственности за совершенные преступления, Мельников бежит в город Дебальцево Донецкой ооласти и там вступает в гитлеровскую армию. В то время фашистам нужны были больше не каратели, а солдаты… Дальнейший путь отступления: Запорожье — Хортица — Николаев — Одесса — Александров. Последний раз видели Мельникова у села Манзир. После проведения Советской Армией Ясско-Кишиневской операции многие полицейские были захвачены наступающими войсками или оказались в тылу. Не исключалось, что Мельников мог быть призван в действующую армию, как это произошло с тем же Нечаем.