Двигатели Бога - Джек Макдевит

– Мы спасем все. Что сможем, – спокойно ответил он. – Хатч, мы начинаем также перевозить и людей. Сколько человек поместятся, кроме вас?

– Четверо на «Альфе». И трех пассажиров можно разместить на шаттле Храма.

Всего их было шестнадцать, включая Ричарда и Хатч.

– Когда вы летите?

– Примерно через два часа. Как только загрузимся.

– Хорошо. Возьмите с собой Мэгги. И Фила. – Они филологи. Им все равно, где работать – на «Уинкельмане» или в море. – И еще Карла и Жанет. Я подумаю, кого еще.

– Я возражаю, – заявил Пикенс. – Я не говорил, что не буду помогать. Я просто сказал, что это безумие. Но это вовсе не значит, что я хочу увильнуть.

Жанет тоже возражала, и на этом совещание закончилось.

Когда они вернулись в гавань подлодки, Ричард уже ждал их. Он казался встревоженным и отвел Хатч в сторону.

– У нас могут возникнуть проблемы, – сказал он.

– Я все знаю. Эти люди собираются стать самоубийцами. Я-то думала, что вы фанатик.

– Хатч, это не просто погоня за очередной древностью. Генри и его люди вложили столько труда, исследуя это место. А теперь, когда они почти у цели, у них уводят добычу из-под носа. Хотите знать правду?

– Конечно.

– Генри прав. Им надо остаться и забрать печатный станок. Иначе это будет предательством.

Она молчала.

Он мягко улыбнулся.

– Мне нужно, чтобы ты кое-что сделала для меня. Ты знакома с Дэвидом Эмори?

Она слышала о нем. И даже встречалась один раз на свадьбе. Довольно чопорный африканец с оксфордским акцентом. Специальность Эмори имела какое-то отношение к внеземным религиям. Он написал много книг.

– Да, – ответила она, – я его знаю.

– Он сейчас на Ноке. Не могла бы ты послать ему сообщение?

– Конечно.

– О разрывах в истории. Мне бы хотелось знать, случайны ли они, или же существует определенная закономерность. Может, тут действуют какие-то планетарные или социальные механизмы. Возможно, что-то биологического характера. Или нечто, что активизируется с определенным периодом. – Он прикусил губу, смакуя столь интересную проблему. – Мне надо знать, сталкивался ли он с подобными фактами на Ноке.

– А почему вы сами не хотите спросить? На «Морской точке» есть межзвездная линия связи.

– Тогда об этом узнают другие. А мне пока хочется, чтобы это осталось между нами.

– Ладно. Я свяжусь с ним с «Уинка».

– Спасибо. И попросите его ответить как можно скорее.

Она перешла на шепот.

– А теперь я хочу спросить вас кое о чем.

– Разумеется.

– Мелани Траскот.

– А что такое?

– Что будет с ней, когда все это закончится?

Ему стало неудобно.

– Она получит повышение. – Он отвел взгляд. – Я знаю, что ты чувствуешь, Хатч. Но мы подадим жалобу. На Космике составят отчет, пошлют нам копию, принесут извинения, и на этом дело закончится. – Он пожал плечами. – Разве что, если кто-нибудь погибнет…

Жанет Аллегри было приятно, что Генри не отказался от мысли вернуться в Нижний Храм, но ее раздражала мысль, что она оказалась в числе тех, кого он хотел эвакуировать в первую очередь.

И все же Жанет не жаловалась. Она вернулась в свою комнату, чтобы собрать вещи. Три года назад она привезла немного, но за это время ей удалось собрать небольшую коллекцию древних предметов. Это, конечно, незаконно. Считалось, что все должно поступить в Академию. Но у Академии было уже столько, что можно заполнить целый склад. Все остальные тоже взяли один-два сувенира. Это уже почти стало традицией.

Один из самых любимых сувениров – солнечный медальон. На нем – диск восходящего солнца и надпись: «Живи для света». Он нравился ей, потому что все это звучало так по-человечески. Еще у нее была урна с надписями позднего Мезатического периода, которые никто не мог прочитать. И монетка с изображением куракуанца с одной стороны и веткой растения колин – с другой. Спустя годы эти сувениры станут олицетворением самых дорогих воспоминаний. Будут напоминать ей о двух потерянных мирах – Куракуа и ее юности.

Она аккуратно завернула находки в одежду, вынула из шкафа три сумки и положила их туда.

Простыни пусть остаются. И полотенца тоже.

Она сняла со стен фотографии в рамках. Фотографии брата, Джоэля, семейные снимки в гостиной на Рождество, друзей из команды Храма на пляже, фрагмент Зеты (который нашла Жанет и который стал первым предметом, позволившим Мэгги проникнуть в тайны языков Казумеля). Она провела здесь большую часть своей взрослой жизни. Стала профессионалом. Пережила несколько романтических историй. Ей было больно, что скоро эти места затопит грязь и вода.

Она понесла вещи в коридор и столкнулась с Ричардом.

Он удивленно посмотрел, и Жанет поняла, что мысли его бродили где-то далеко.

– Вам помочь? – спросил он, быстро придя в себя.

С момента его появления у нее не было возможности поговорить с ним. У него была репутация, от которой можно шмякнуться в обморок, и она немного его побаивалась.

– Спасибо, да. Пожалуйста.

Он задумчиво посмотрел на нее.

– С вами все в порядке?

– Да, да, все нормально. Почему вы спрашиваете?

– Вы так побледнели. – Он посмотрел на ее сумки. – Ничего страшного. На Куракуа свет клином не сошелся.

Они пронесли сумки через комнату отдыха, потом спустились вниз и, наконец, пришли в гавань. Потом Жанет вспомнит, что они разговаривали, но только вот о чем? Вероятно, ничего не значащие фразы, которыми обычно обмениваются малознакомые люди. Но она всегда будет помнить, что он показался ей добрым.

Мэгги Туфу – одна из лучших экзофилологов Академии – была о себе высокого мнения, и, возможно, не зря. Мэгги завоевала себе репутацию на Нике, где успешно расшифровывала современные и древние языки. В отличие от большинства выдающихся полевых исследователей, она оказалась еще и способным педагогом. Она стала легендой Пенсильванского университета.

В жизни ей во всем сопутствовал успех, за исключением двух вещей: замужества и полной неспособности справиться с некоторыми надписями на Пиннэкле.

Теперь у нее есть перспектива столкнуться и с третьей неудачей. Мэгги первая в команде Якоби поняла, как важно расшифровать линейное письмо «С». Как и Ричард, она считала, что это могло навести на след Создателей Монументов и открыть тайну Оз. Мэгги верила, тайна действительно есть. Подавляющее большинство ее коллег разделяли мнение Фрэнка Карсона, что лунный памятник – просто творение чуждой культуры и, следовательно, не о чем тут и говорить.

Поэтому, когда пришло ошеломляющее известие о том, что Академия покидает Куракуа и что ее археологические сокровища приносятся в жертву планам создания нового обитаемого мира, она забросила остальные проекты ради изучения линейного письма «С».