Горячий лед - Нора Робертс

– Сокровища королей, – добавил Дуг, который уже представлял себе, как они сверкают в его ладонях.

– Королей? – Уитни перевела на него взгляд. Дуг мечтательно смотрел куда-то вдаль. – Сокровища принадлежали королю Франции?

Довольно близко к истине, решил Дуг. Ближе, чем он в данный момент хотел бы.

– Они принадлежали человеку, который был достаточно умен, чтобы прибрать их к рукам. Теперь они будут принадлежать мне. Нам, – поправился он, Предвидя ее возражения. Однако Уитни молчала.

– Кто была та женщина, которая дала карту Уитакеру? – наконец спросила она.

– Английская леди? А… Смит-Райт. Да, леди Смит-Райт.

Упоминание этой фамилии поразило Уитни. Оливия Смит-Райт была одной из тех очень немногих представителей дворянства, которые соответствовали своему титулу. С почти религиозным рвением она занималась искусством и благотворительностью. Отчасти из-за того – по крайней мере она так говорила, – что Оливия была потомком Марии-Антуанетты. Королевы, красавицы, жертвы. Одни историки утверждали, что Мария-Антуанетта была эгоистичной дурой, другие называли ее жертвой обстоятельств. Уитни бывала на вечерах, которые устраивала леди Смит-Райт, и восхищалась ею.

Мария-Антуанетта и пропавшие французские драгоценности. Страница дневника, написанного в 1793 году. В этом есть смысл. Если Оливия верила, что бумаги подлинные… Уитни вспомнила, как прочитала о ее смерти в «Тайме». Это было страшное убийство. Кровавое и без всяких видимых мотивов. Полиция все еще ведет расследование.

Бутрейн, подумала Уитни. Его уже никогда не смогут привлечь к суду. Он был мертв, как и Уитакер, леди Смит-Райт и молодой официант по имени Хуан. Мотивы скрывались в рюкзаке Дуга. Сколько еще человек расстанется с жизнью ради сокровищ королевы?

Нет, она не должна об этом думать. По крайней мере сейчас. Если она будет об этом думать, то надломится в конце концов сдастся. Отец научил ее многому, и первое самое главное правило заключалось в том, чтобы доводить любое дело до конца. Может быть, здесь есть доля тщеславия, но уж так ее вое питал и. А Уитни всегда гордилась своим воспитанием.

Она должна идти дальше. Она должна помочь Дугу найти сокровища. Потом она решит, что с ними делать.

Дуг поймал себя на том, что оборачивается при малейшем шорохе. Ничего особенно опасного, сказал он себе, в полном соответствии с путеводителем в лесах кипит жизнь. Здесь не проводят сафари, и по лесу не бродят двуногие плотоядные.

Сейчас Димитри наверняка очень раздражен. Дуг уже слышал несколько красочных историй о том, что бывает, когда Димитри раздражен. Ему не хотелось узнавать об этом на своей шкуре.

В утреннем лесу пахло свежестью и сладостью тропических цветов. Огромные деревья с густой кроной закрывали солнце, пылающие лучи которого обжигали их с Уитни все последние дни. Сюда проникали лишь восхитительно мерцающие солнечные лучи. Цветы были повсюду: они расцвечивали яркими красками травяной ковер под ногами, белели, желтели, краснели на деревьях, придавая им сказочный вид. Цветок страсти, подумал Дуг, заметив ярко-фиолетовый цветок. Он вспомнил, как в Антананариву подарил такой же цветок Уитни. С тех пор они бежали не останавливаясь.

Дуг заставил мышцы расслабиться. К черту Димитри! Он далеко отсюда и бегает по кругу. Даже он не сможет выследить их в необитаемом лесу. Конверт был в безопасности, надежно спрятанный в рюкзаке. Прошедшей ночью он спал, на всякий случай привалившись к нему спиной. Сокровища сейчас были близко, как никогда.

– Хорошее место, – решил Дуг, наблюдая за лемурами с лисьими мордами, которые карабкались по стволам деревьев.

– Рада, что тебе нравится, – ответила Уитни. – Может, остановимся и позавтракаем? А то ты слишком спешишь этим утром.

– Да, уже скоро. Давай еще нагуляем аппетит. Уитни почувствовала страшный голод.

– Ты обманешь.

И тут она увидела стаю больших бабочек, их было двадцать, может, тридцать. Их движение напоминало волну – вздымающуюся, опускающуюся, кипящую. Они были самого великолепного, самого ослепительного голубого цвета, какой Уитни когда-либо видела. Когда они пролетали мимо, она почувствовала легкий ветерок, поднявшийся от взмахов крыльев. От ярких красок глазам стало больно.

– О Боже, я готова убить кого-нибудь, лишь бы получить платье такого цвета.

– Отоваримся позже.

Уитни смотрела, как бабочки улетают, то разлетаясь в стороны, то снова собираясь вместе. Чудесное зрелище заставило ее забыть о часах утомительной ходьбы.

– Я бы разделалась с этим таинственным мясом и бананами.

Хотя он тысячу раз твердил себе, что не должен поддаваться этой улыбке и этому движению ресниц, Дуг почувствовал, что слабеет.

– Мы устроим пикник.

– Чудесно!

– Когда пройдем пару километров.

Взяв ее за руку, он продолжал идти по лесу У леса мягкий запах, думал Дуг. Как у женщины. И в лесу, как и у женщины, есть свои тени и прохладные уголки. Но с женщинами надо держать ухо востро. И надо помнить об опасности. Дуг огляделся. Судя по подлеску, здесь давно никто не ходил. Но не нужно никаких тропинок, у него есть компас, а этого достаточно, чтобы добраться до цели.

– Не понимаю, к чему это навязчивое стремление пройти побольше.

– Каждый шаг приближает меня к золотому мешку, дорогая. Когда мы вернемся домой, то сможем устроить себе шикарные квартиры.

– Дуглас! – Покачав головой, Уитни нагнулась и сорвала цветок. Он был бледным, чуть-чуть розоватым и хрупким, как молодая девушка. Но стебель был толстым и грубым. Уитни улыбнулась и приколола его к волосам. – Вещам не следует придавать такого большого значения.

– Конечно, если они у тебя есть. Пожав плечами, она сорвала еще один цветок и поднесла к носу:

– Ты слишком беспокоишься о деньгах.

– Что? – Дуг остановился, изумленно глядя на нее. – Я беспокоюсь? Это я-то беспокоюсь? А кто заносит в свою книжку каждый злосчастный цент? А кто спит, положив бумажник под подушку?

– Это бизнес, – легко сказала Уитни. Она дотронулась до цветка в своих волосах. Нежные лепестки и твердый стебель. – Бизнес – это совсем другое дело.

– Черт возьми! Я еще не видел никого, кто был бы так помешан на деньгах, кто бы так трясся над каждым центом. – Если бы я истекал кровью, то двадцать центов, чтобы вызвать «скорую помощь», – и те ты мне дала бы только в долг.

– Не больше пяти центов, – поправила она – И совершенно не нужно кричать.

– Нет, нужно кричать, чтобы все узнали об этом рэкете.

Оба остановились и нахмурились, услышав звук, напоминавший шум мотора.

– Вода падает на камень, – догадалась Уитни. Когда они вышли на открытое место, она увидела, что была почти права. Вода падала в воду.