Три закона. Закон первый – Выживание - Елена Пост-Нова

прочего, наблюдается тенденция к увеличению размеров инсулийских особей. Так средний рост самца в мире — сто семьдесят один сантиметр. На Инсулии — сто семьдесят пять. Соответственно мускульная сила животного также возрастает.

Услышав эти цифры, я тихо, но глубоко вздохнул. Мичлав же только усмехнулся. Он сидел, расслабленно облокотившись о совещательный стол, и ни единым словом не вмешивался в повествование квазиантропологов. Конечно, до него средний самец нескоро дорастёт. А вот мне с моими скромными параметрами есть о чём поволноваться! Сто шестьдесят один сантиметр…

Также для наглядности было показано изображение нового инсулийского квазиантропа. Нынешняя компьютерная модель явно отличалась по габаритам от модели старой… Я снова немного напрягся. Человекоподобное существо на проекции выглядело неприятно. Ни животное, любое из которых имеет свою грацию и красоту, ни человек…

Ещё демонстрировались разрушения, которые они успели нанести промышленной зоне, подсчёт обнаруженных трупов, карта с пострадавшей территорией, на которую зверь уже осмеливался выходить, преодолевая все имеющиеся препятствия. Тут промышленники очнулись и загудели между собой, а Наместник отметил, что, слава небесам, человеческих жертв пока нет.

Мичлав в этот момент оглянулся на меня. Оценив мою официальную личину, он едва заметно кивнул, будто спросил — ну ты как? Я пожал плечами. Тогда наставник криво ухмыльнулся уголком рта. Тут я вдруг ясно понял, что он советует мне наконец расслабиться — по одному только выражению его глаз и какому-то неясному движению брови.

— Я стараюсь… — ответил растеряно.

И, кажется, начальник тоже был немного удивлён моей понятливостью, на которую он, может быть, и не рассчитывал.

Остаток встречи я провёл в размышлениях — это у господина Мичлава такое выразительное лицо, или это я сам такой телепат?..

До гостиницы мы добрались уже часам к десяти вечера. Я был выжат до последней капли, но ухитрялся держать спину почти такой же прямой, как и всегда. Наставник же выглядел лишь слегка мрачноватым.

— Чёрт бы их всех подрал, чихать я хотел на всё это дерьмо… — пробормотал он, резким поворотом руля выводя машину прочь от здания Филиала.

Нельзя описать моё счастье, когда выяснилось, что мне предоставляется отдельный номер! На сегодня стресса хватило, и получить возможность побыть в одиночестве — как это прекрасно! Думаю, господин Мичлав считал точно так же. Перед отбоем я получил чёткие инструкции:

— Никакой телефонной болтовни! Чтобы через сорок минут уже спал. Кстати, это будет последний нормальный душ на ближайшие два месяца, так что советую оттянуться. Завтра в шесть жду тебя здесь же, форма одежды — походная. И если замечу, что ты не спал полночи, то до конца жизни будешь у меня в ногах ночевать, ясно?

Какое это было наслаждение — остаться наедине с собой! В кромешной тишине! Я устал безумно, голову перегрузило информацией и впечатлениями. Не верилось, что вчера, в это же время, я ещё был дома, лежал в родной постели. Кажется, прошло несколько дней с тех пор!

Не послушав начальство, я всё же немного задержался с отходом ко сну. Созвонился с родителями, потом с друзьями, залил в себя положенную порцию питательной смеси, оттянулся под горячим душем. Когда программа-минимум была выполнена, осторожно открыл окно и выглянул наружу. Виднелся тёмный переулок, вдалеке звучала музыка, слышались отголоски городского праздника. Воздух был тёплый, влажный и чужой. И дома стоят так близко друг к другу!..

Утром остатки усталости дали о себе знать. Однако руководитель вновь цвёл прекрасным настроением, поэтому отреагировал на это добродушно. И даже предложил мне выдрыхнуться в пути, но я гордо отказался. А когда хотел для тонуса воткнуть в ухо музыку, наставник сказал врубать уж через динамик, потому что ему тоже не помешает взбодриться.

— Ты, я смотрю, любитель, — сказал он через какое-то время, с явным удовольствием ведя машину по абсолютно пустым улицам. — Помнится, у тебя и в паспорте что-то на тему музыкальности прописано было, а?

— Да, «неплохие данные», — отвечал я, немного удивляясь такому интересу. — Владею кое-какими программами и прошёл курс вокала… Даже была мысль пойти в эту область.

Ох, может, не стоило говорить о прочих своих карьерных замыслах? Нет, ничего страшного! Кажется, наставник просто налаживает контакт, как и положено по науке, прощупывая мои интересы. Но всё-таки последняя моя фраза вызвала некоторое раздражение:

— Вот это новость… Нет уж, парень, поверь мне — что-что, а песни и пляски тебе подойдут меньше всего.

Кольнула обида, но, с другой стороны, я всерьёз и не собирался связывать с этим своё будущее. Ладно, круто уже то, что сейчас в этой брутальной охотничьей тачке звучат мои любимые электро-лаундж-хоп биты! Ну… любимые конкретно в этот момент.

А в этот момент залитый утренним солнцем город пустовал после вчерашнего праздника. В шесть утра Мегаполис уже оживает, а здесь всё спало. Поэтому к Первым Восточным Воротам мы подкатили без задержек.

Дома я однажды видел внешнюю стену — мы посещали окраину с нашей группой, много лет назад, когда ещё были совсем маленькими. Выходили наружу, за врата, но Мегаполис окружают такие бесконечные поля, что диких лесов было не видно. А после не возникало надобности заезжать так далеко.

Городская Стена Инсулии поднималась столь же высоко и заслоняла солнечный свет. Ворота, к которым прямиком вела автодорога, наглухо заперты. Из будки пропускного пункта вылез сонный правоохранитель в немного помятой форме и устало промямлил требование предъявить разрешение на выезд. Для этого пришлось сойти вниз.

— Что, вчера было лучше, чем сегодня? — насмешливо поинтересовался Мичлав, протягивая кулак с голограммой пропуска над ним.

— Да уж было… — ничуть не обижаясь, вздохнул правоохранитель и просканировал оба наших пропуска.

Отобразившееся на планшете заставило его окончательно проснуться. Он так искренне обрадовался и без какого-либо смущения стал эту радость выражать, что я вновь подумал о километровых различиях между инсулийцами и жителями Мегаполиса. Мичлав попытался приглушить льющуюся реку, но его грозный вид не оказывал обычного действия. Этот человек ещё обернулся и позвал из будки напарника. Тогда со словами «я тебе говорил, что они тут совсем…» Мичлав подсадил меня обратно в машину и сам занял своё место. Двери захлопнулись, но правоохранители и тут не обиделись. С наилучшими пожеланиями и просьбами поддать жару они наконец дали сигнал — Ворота медленно разъехались в стороны. Свет, показавшийся из-за них, ослепил меня, а когда глаза привыкли, то я увидел вулкан во всей его красе!

Кажется, началось! Сердце затрепыхалось, и, восторженно оцепенев, я смотрел, как мчатся мимо колосистые поля, быстро сменяясь виноградными рядами, затем низенькими фруктовыми деревьями, а потом тростниками. Вдалеке, в утренней дымке,