Способен на все - Люси Монро

– Но...

– Никаких «но». Наше время уходит, Клер. – В голосе его слышалось отчаяние.

– Почему? – Что делает эту секунду отличной от других? От того, что было два дня назад?

– В субботу у моей мамы день рождения, и меня ждут в Джорджии на праздник.

Итак, он ее покидает. Сердце Клер болезненно сжалось, но она постаралась ничем не выдать своего разочарования.

– Я уверена, что там тебе будут рады.

Бретт отмахнулся от ее слов как от назойливых мух.

– Если я не приеду, и мама, и сестра мои кишки на подвязки разрежут, но не поэтому мой член узлом свело. Я принимал ледяной душ из-за тебя куда чаще, чем хотел бы признать. И теперь у нас осталась одна, самое большее две ночи, потому что поездка в Джорджию накладывает мораторий на любую физическую близость между нами.

Клер открыла было рот, но не успела придумать, что сказать.

– Только не говори, что ты меня не хочешь, потому что я знаю, что ты хочешь, – с горячей убежденностью перебил ее Бретт.

– Но то, чего мы хотим, и то, что для нас хорошо, не всегда совпадает.

– Только не в этом случае, сахарок. Тебе будет очень хорошо, я обещаю. И мне с тобой будет необыкновенно хорошо тоже.

Клер почувствовала внутренний спазм и покалывание в самой чувствительной точке.

– Я в тебе не сомневаюсь.

Но это не значит, что она не сомневалась в себе. В себе она была далеко не так уверена. Она не могла не задаваться вопросом о том, кто виноват в том, что ее сексуальный опыт был таким пресным (Хотвайер не в счет, но ведь то был не совсем секс, не так ли?). Не в ней ли самой все дело? Может, она фригидна? Ведь Бретт не делал тайны из того, что ему секс доставлял массу удовольствия. Клер всегда считала, что люди склонны выдавать желаемое за действительное в этом вопросе, хотя лишь его ласки заставили ее усомниться в правильности собственных заключений.

Что могло означать, что у нее просто были не те партнеры. Такой ход мысли давал ей больше уверенности в себе, но полностью избавить от сомнений в собственной адекватности не мог. Один из бой-френдов Клер как-то заметил, что у нее большие проблемы с доверием.

Да, но при чем тут секс? Неужели неспособность довериться партнеру делала ее фригидной? Не случится ли того же с Бреттом, когда дело дойдет до настоящего секса?

Клер трудно было представить, что она вдруг станет невосприимчивой к его ласке, когда уже сейчас соски ее готовы были проткнуть бюстгальтер, а беспокойное покалывание между ног только усиливалось. Она на самом деле хотела Бретта, но хотела ли она его настолько, чтобы забыть о том, что у них не может быть будущего, чтобы принять как данность временность их связи?

Клер не могла надеяться на то, чтобы занять в его сердце место, отведенное мертвой невесте, не могла она и рассчитывать на то, что он будет питать к ней страсть вечно. Для женщины ничего хорошего такого рода отношения не сулят, но, если честно, найдет ли она в себе силы отказаться от того, что Бретт ей предлагал?

– Клер? – В его голосе не было побуждения, только вопрос. Итак, как она намерена поступить?

Клер посмотрела в его голубые глаза. Сердце ее усиленно билось, голова кружилась от вопросов, ответы на которые только еще сильнее ее запутывали. Она чувствовала его желание, чувствовала с безошибочной ясностью, но он не подталкивал ее к решению. Он ждал. Он оставался ей другом, будучи одновременно тем мужчиной, который хотел уложить ее в постель.

Он был таким чертовски благородным... и выдержанным. В нем было в избытке всего того, что в ее глазах делало мужчину сильным. Он так отличался от ее отца и от тех мужчин, что безликой чередой прошли сквозь жизнь ее матери после смерти отца. Бретт был для нее воплощением мужского совершенства.

О, этот мужчина!

Она любила его.

Вообще-то это не должно было стать для нее сюрпризом, если бы... Если честно, она считала романтическую любовь выдумкой, больше годящейся для сказок, чем для жизни. Романтическая любовь была всего лишь приукрашенным плотским желанием, а она, как и много других женщин до нее, пыталась упаковать его в нарядную обертку с маленьким симпатичным бантиком.

Разве она уже не пыталась делать это раньше, когда все заканчивалось горьким разочарованием? Чтобы кого-то любить, ты должна быть способна на доверие, на то, чтобы полагаться на своего избранника, а Клер умела рассчитывать только на себя.

«Но ты целиком положилась на Бретта и живешь так уже несколько дней», – напомнил Клер ехидный внутренний голос.

Однако это не означало, что она готова была поверить во все эти сказки о том, как они полюбили друг друга и жили потом долго и счастливо. Особенно в применении к мужчине, который отказался любить. Но может быть, если у них будет настоящий секс, желание утолится и она сможет вновь обрести контроль над своими эмоциями. Горизонт ее не будет так сильно затуманен насущными потребностями тела, и она сможет взглянуть на него иными глазами, ясными. Туман желания рассеется – эта призрачная дымка отступит перед реалиями завтрашнего утра.

«Верно. Секс прочистит мозги, и больше тумана не будет. Это такое разумное решение», – нашептывал ей вкрадчивый голос.

Клер вздохнула. Дожила. Она спорила сама с собой. Может, неутоленная похоть довела ее до безумия?

– Когда ты собираешься лететь в Джорджию?

– Мы летим в пятницу.

– Я что, лечу с тобой?

Бретт смотрел на нее с нескрываемым раздражением.

– Конечно, ты летишь со мной. Я не могу оставить тебя здесь одну.

– Приставь ко мне Коллинза, или я могла бы пожить с Куини. – Оказавшись подальше от Бретта, она, вполне вероятно, сможет восстановить потрепанные защитные укрепления и прочистить мозги без всей этой опасной кутерьмы, связанной с сексом.

– Нет.

– Я не хочу торчать на празднике твоей мамы. Вообще-то день рождения – праздник семейный и для очень близких друзей.

– Ты и есть мой друг.

– Но твоя мама обо мне понятия не имеет. Праздник ведь у нее, а не у тебя.

– Ей будет приятно с тобой познакомиться. Она уже целую вечность умоляет меня, чтобы я приехал к ней с подружкой.

Еще хуже.

– Но я не та, на которой ты думаешь жениться.

– Это не важно. Она южная леди, и она хочет внуков. Она уже к концу выходных станет планировать нашу свадьбу. – Бретт сказал это так, будто такая перспектива его забавляла, но отнюдь не пугала.

– Но я не хочу, чтобы она считала, что у нас серьезные отношения. Это было бы обманом.

– Я не сказал, что собираюсь сообщить ей, что у нас все серьезно, но даже если бы я сказал ей, что ты – мой друг, попавший в беду, она сделала бы собственные выводы.

– Тогда мне точно нельзя ехать. Мы оба будем чувствовать себя ужасно неловко, и мне кажется, что тебе будет еще хуже, чем мне.