Притяжение (СИ) - Вициенко Александр "Зеркальный"

Глава 15

Поднимаясь по узкой лестнице старенькой пятиэтажки, Ксюша испытывала смешанные чувства. Она не особо горела желанием присутствовать на сегодняшнем вечере и искренне надеялась на его скорое завершение.

В одну из суббот, когда на улице уже начала устанавливаться стабильная погода, намекающая на потепление, ей позвонил Алексей и сообщил, что собирается познакомить со своим другом детства Дмитрием. Девушка однажды видела того из окна своей комнаты, и он сразу ей не понравился, как и Аверин когда-то. Только в этот раз она не думала, что ее мнение изменится. Они собирались провести вечер с еще одним другом ее парня – неким Виктором, таким же преподавателем из их университета. И этот персонаж волновал Самойлову куда больше предыдущего. Она не против раскрытия их отношения и все же было боязно не просто встречаться наедине в стенах комнаты или машины, а становиться полноценной частью жизни Аверина. Собиралась она на эту встречу более тщательно, чем обычно. К обществу Леши она и вовсе уже привыкла и бегала к нему на свидания в комнату в домашней одежде, а бывало, и ненакрашенная. На этот раз Ксения подбирала одежду и делала макияж придирчиво, почему-то хотелось в глазах незнакомого москвича выглядеть презентабельно.

Следом за девушкой по лестнице поднимался Алексей и волновался не меньше своей спутницы. Дима позвонил за сутки до своего приезда и, как обычно, намеревался привезти с собой девиц легкого поведения, но Аверин обрубил его желание, заявив, что будет не один. Это решение возникло спонтанно. Быть может потому, что ему надоело отнекиваться и отбиваться от назойливых женщин, которых Шаравин постоянно так и норовил ему подсунуть. Настроение друга детства несколько изменилось, что стало понятно по его растерянному голосу в телефонной трубке, но своего намерения приехать тот не изменил. По своему обыкновению, Дима приехал сразу к месту назначения – в квартиру Тихомировых, увы, не один, в чем Алексей убедился, стоило входной двери распахнуться перед ними. На пороге стоял сутулый Виктор и приветливо улыбался паре. Из большой комнаты слышался визгливый смех дам, видимо злоупотребивших алкоголем еще по пути сюда.

— Рад знакомству, – прогундосил хозяин квартиры и сжал тонкие ладони Ксюши. Но стоило той отвернуться от собеседника, чтобы снять пальто, как Витя выразительно посмотреть на Аверина, что могло означать только одно: Шаравин вышел за рамки своего обычного аморального поведения.

Впрочем, Тихомиров никогда не жаловал друга Алексея, о чем оповещал при каждом удобном случае. Леша в очередной раз закатил глаза, как обычно, уверенный, что Витя придирается к Диме. Пройдя в комнату, он увидел обычную для подобных посиделок картину и усмехнулся. Стол ломился от различных яств, при виде которых текли слюни, а также нескольких больших бутылок элитного спиртного. Шаравин сидел в обнимку с яркой девицей, закинувшей ему ноги на колени и что-то шептавшей на ухо. Напротив устроилась другая и наблюдала за более удачливой подругой, которой достался московский мажор.

— Наконец-то, чувак! – воскликнул Шаравин, завидев вновь прибывших. Он поднялся с дивана и в пару шагов преодолел разделяющее их расстояние. В его глазах зажегся интерес при виде юной длинноволосой красавицы, скромно жавшейся к Алексею. Нахально окинув ее взглядом, мужчина игриво поклонился и осклабился: — Здравствуйте. Добро пожаловать на наш скромный пир. – И не дожидаясь от нее ответа, посмотрел на Аверина. – Мы за*бались вас ждать, поэтому уже приступили. Надеюсь, без обид.

— Конечно, – хлопнул по протянутой руке Леша, улыбаясь другу во все зубы и подталкивая Ксюшу в комнату.

Перезнакомившись и устроившись за столом, Аверин расслабленно откинулся на спинку дивана и сразу пригубил из запотевшего стакана прохладное пиво. Ксюша ограничилась вином, но не смогла так же расслабиться в этой компании. Как она и предполагала, Шаравин ей не понравился, и с течением времени это мнение не менялось. Парень вел себя развязно, ругался матом через слово, что резало ухо привыкшей к иному общению девушке, и без стеснения лапал рядом сидящую девицу, которую, судя по всему, привезли сюда с определенной целью. Хозяин квартиры скромно сидел в углу дивана и практически не отрывал взгляда от телефона. Ярко накрашенные девушки в коротких юбках сверкали на нее глазами, оценивая внешний вид, дороговизну одежды и лежащего на столе телефона. Они были значительно старше, темы для разговоров Самойлова поддержать не могла, и чем больше проходило времени, тем она отчетливее понимала, что ей в этой компании не место. Зато Алексей чувствовал себя комфортно. Интересовался каким-то общими знакомыми, ресторанами, фирмами, несколько раз брал у друга телефон, чтобы посмотреть фотографии, смеялся над понятными ему шутками, общался с девушками, совершенно не обращая внимания на глубокие декольте и выставленные напоказ ноги. Только Ксюша не знала, что такое поведение лишь видимость благополучия. Он не мог не заметить круглые изумленные глаза, неестественно выпрямленную спину и бледные щеки своей спутницы. Алексей пытался вовлечь всех в общую беседу и пару раз тормозил друга детства, когда тот перегибал палку с крепким словцом, но спустя час понял, что это бесполезно. Он смотрел на друга и не мог понять, что же между ними изменилось? Почему он перестал воспринимать его, как прежде, легко? Почему его шутки кажутся сальными, а многие слова непонятными? Почему-то вспомнились слова отца, когда тот отчитывал его при последней встрече как мальчишку. Теперь Алексей понимал, что тот пытался ему вдолбить долгое время. Наконец он увидел себя глазами отца в лице друга детства. Вот он, баловень судьбы без чувства ответственности, понимания элементарных правил приличия, считающий, что ему в этом мире позволено все и ничего за это не будет. Алексей смотрел на отстраненного Виктора и осознавал, что на данный момент у него гораздо больше общего именно с ним, чем с Шаравиным.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Пойдем покурим, – спустя полтора часа посиделок предложил Аверин, прервав друга на полуслове.

Дима недоуменно поморгал на парня, но согласно кивнул, потому что проветриться действительно было пора. Они вышли на балкон и плотно прикрыли за собой дверь, но Алексей не стал подходить к перилам, чтобы видеть Ксюшу, хмуро взиравшую на девушек.

– Ты чего такой напряженный? – поинтересовался Шаравин, подкуривая сигарету.

— Зато ты слишком расслабленный, – рыкнул на него Леша. – За языком совершенно перестал следить. Тебя вообще фильтровать не учили?

— Твоей недотроге нужна нюхательная соль?

— Перестань язвить! Ты знал, что я приду с девушкой! Неужели так сложно вести себя прилично?

— Алекс, я сюда езжу с одной-единственной целью, и тебе это хорошо известно, – затянулся Дима табачным дымом с таким видом, будто он как минимум шейх, разговаривающий с чернью. – В том, что ты приволок на пьянку малолетку и усадил рядом со шлюхами, нет моей вины.

Не найдясь с ответом, Алексей молча смотрел на друга детства и не узнавал. Незаметно для него их дороги постепенно расходились, но только сейчас Аверин это наконец понял. Его жизнь резко изменилась, как и взгляды, ценности и стремления. Шаравин же остался в своем беспечном мире, полном развлечений, родительских денег и бестолкового прожигания жизни. Они словно заговорили на разных языках, параллельно с этим потеряв словари. Наверное, этому суждено было случиться, но Леша не думал, что настолько рано. Затушив сигарету в импровизированной пепельнице, которой стала банка из-под кофе, парень вернулся в комнату, даже не подумав сказать Диме что-то напоследок.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Терпение у Ксюши было на пределе. Пока мужчины курили на балконе, девицы принялись шушукаться, то и дело поглядывая на нее, демонстрируя свое пренебрежительное отношение. Они хихикали, и Самойловой даже показалось, что украдкой сфотографировали ее на телефон, как диковинную зверюшку. Это уже был явный перебор, и девушка не собиралась задерживаться в их компании больше ни минуты. Как только Алексей вошел в комнату, она поднялась со своего места, собираясь сообщить о своем намерении уйти, но мужчина ее опередил: