Между нами химия (СИ) - Рэй Вера

Тогда я понял, что пропал окончательно. Я был готов прямо в тот момент достать свое сердце из груди и отдать моей вредной Золотаревой…

Я понял, что люблю ее…

И мне было так тяжело отпускать ее… Но я должен был это сделать.

— Прости, Жень, я не должен был. Мы не должны, это большая ошибка.

Она ничего не ответила, просто посмотрела на меня с такой болью, с таким отчаянием! Черт, в тот момент захотелось придушить себя собственноручно.

Но я просто смотрел и ничего не предпринимал. Трус. Надо было догнать, мчаться следом за ней, не отпускать. Но я не хотел, не мог, не имел права просить остаться….

Звук захлопывающейся двери словно ножом скользнул по сердцу. Я понимал, что это все! Сегодня я уеду и больше не увижу Женю никогда, а если и увижу, то мельком… Как же я тогда ошибался!

Несколько часов тупо сидел на одном месте и просто не мог пошевелиться. Я словно выпал из реальности. Почему моя жизнь настолько никчемна? Кто-то оттуда сверху решил добить меня? У него это получилось!

А потом раздался звонок в дверь… Лучик надежды рассек мое сознание. Это она! Да, это точно она. Но пока подходил к двери мое настроение ухудшилось. Пусть это будет не она! Я не смогу отпустит ее еще раз.

Это была Юля. Она влетела ко мне в квартиру, озлобленная и обиженная.

— Куда вы оба пропали? Я звоню-звоню… Ни тебе, ни Женьке дозвониться не могу. Она у тебя? — сердце заныло. Черт, я даже и не предполагал, что Женя не пойдет в общагу. Где она может быть.

— А разве она не пришла в общежитие? — Юля сделала огромные глазищи.

— Ее здесь нет? Кирсанов, что ты натворил?

И я рассказал ей все. Юлька просто слушала, с презрением смотрела на меня. И я понимал ее чувства, сам себя ненавижу…

— Жень, если ты знал, что уезжаешь, зачем ты с ней переспал? Черт, даже мне обидно, ты представляешь, что она почувствовала утром. Идиот…

— Мне тоже было нелегко, — попытался возразить, но Юлька только фыркнула.

— Тебе не понять, что такое потерять невинность для девушки. Тем более, для Жени. Она ведь никогда ни с кем не встречалась. И если она решилась на такой шаг, значит, не зря… Ты должен ей все объяснить, понял? А если ты этого не сделаешь, это сделаю я!

— Юля, ты не посмеешь. Пойми, я не могу просить ее ждать меня. Я не могу просить ее поехать со мной. Потому что я не хочу портить ей жизнь. Она должна завершить учебу, она добьется многого, я знаю. И она заслуживает быть счастливой, пусть и не со мной. Она заслуживает выйти замуж, родить детей, иметь крепкую семью, понимаешь?

— Но ведь она возненавидит тебя… Не так, как это было раньше. После такого она не захочет тебя знать.

— Пусть лучше ненавидит, чем надеется на что-то то, чего я ей не могу предложить…

— Дурак ты, Кирсанов…

Мы еще долго спорили с Юлей, как вдруг в дверь снова зазвонили. Я никого не ждал, поэтому тихонько приблизился к двери и посмотрел в глазок. Это была она, Женька…

Зареванная, с распухшими губками. Хотелось обнять ее, утешить, но я не знал, какие слова подобрать. Да, пусть она меня ненавидит… Зато она обязательно будет счастлива, когда-нибудь.

— Юль, там Женька! — испуганно смотрел на лучшую подругу.

— Вот и отлично. Я все равно считаю, что вам надо поговорить. Потому что так не поступают, как ты сейчас. Ладно, если бы она для тебя ничего не означала. Но я же видела, как ты на нее смотрел. Кирсанов, не совершай ошибок. Открой дверь и поговори с ней! — на все доводы Юльки я только отрицательно мотал головой. — И что, просто не откроешь ей дверь? Так настоящие мужики не поступают…

— Открою… Вернее, откроешь ты! — Юля вопросительно посмотрела, а я решил реализовать еще одну дурацкую идею. После этого не будет мне прощенья. Но так будет лучше… Нет, не для меня. Так будет лучше для Жени.

— Кирсанов, ты сдурел? Я не буду этого делать, она ведь так не только тебя возненавидит, но и меня. А я дорожу нашей с ней дружбой! — Юля не поддавалась.

— Расскажешь ей обо всем осенью. За лето она переболеет, остынет, разлюбит… А потом пусть узнает правду.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Женя, это низко. Я на такое не подписываюсь! — уже собралась открыть дверь, чтобы впустить Женьку.

— Юль, ради нашей дружбы, я тебя прошу…

И Юлька поддалась! Разделась до нижнего белья, слегка растерла помаду на губах. Но при этом так смотрела на меня, будто готовилась прикончить…

Она распахнула дверь перед Женей.

— Юля? — это единственное, что я услышал от моей любимой.

А я сидел на кресле, прямо напротив входной двери в прихожей и боялся поднять на нее глаза. Потому что знал, стоить увидеть ее большие глаза, как я сорвусь. Я не смогу сдержаться, полезу к ней обниматься, не смогу отпустить…

Мое сердце выскакивало из груди. Наверное, хотело вырваться и помчаться за ней следом. Скорее всего, оно так и сделало. Потому что с того дня я не чувствовал больше ничего… Только боль и невероятная пустота на том месте, где у человека должно быть сердце.

***

Женя больше не могла слушать. Весь мой рассказ она молчала, а по ее щекам беззвучно текли слезы. Как я себя ненавижу! Как я мог причинить такую боль той, кого люблю больше жизни?

Она не дослушала меня… Подскочила и просто убежала прочь… На этот раз я не хотел ее отпускать. Догнал ее, хотел умолять простить.

Но одного ее взгляда хватило, чтобы понять — я сломил ее окончательно… Только я не понимал, чем именно?

Я знал, что Женька может воспринять мой рассказ в штыки.

Но я надеялся, она испытает облегчение. А вместо этого увидел в ее глазах еще большую боль…

Глава 31

Женя

Правда оказалась куда ужаснее, чем я думала! С того ужасного дня я ненавидела Женю, и я была уверена, что не прощу его никогда. Но оказывается, он на самом деле не мог по-другому. Он думал обо мне, он любил меня, но уехал, лишь бы мне было хорошо… Какая же я дура!

Конечно, было очень легко списывать все смертные грехи на Кирсанова. Но на самом деле виновата только я одна! Бабуля ушла из-за меня и только…

Как мне теперь с этим жить? Почему нельзя закрыть глаза и очутиться в любом дне из прошлого… Я бы выбрала тот день! 20 июня… Я бы позвонила любимой ба, уверяла бы ее, что все в порядке. Не дала бы ей волноваться…

Глупая девчонка! Как же я себя ненавижу. Неужели сложно было набрать номер бабушки и сказать хотя бы пару слов. Нет же! Какая я бедная, несчастная! Жалела себя, ненавидела Кирсанова, а в тот момент сердечко бабушки не выдерживало, разрывалось, пока что-то в конечном итоге не остановилось окончательно!

Я долгие годы винила Женю в том, что произошло…

И он виноват, но только косвенно. Только потому, что не поговорил, не рассказал обо всем в тот же день. Мы бы точно нашли тогда правильное решение.

Он сомневался, что я выберу его? Да если бы на кону стояло что-угодно и он, я бы выбрала его… Но он сам сделал выбор не в мою пользу. Ах если бы я могла вернуться в тот день? Все бы точно сложилось иначе.

Моя жизнь рухнула в очередной раз.

Как мне теперь с этим жить, когда хочется выть от боли и биться головой об стенку? Это выше моих сил.

Стены съемной квартиры теперь кажутся пустыми, ненужными. Да и вся моя жизнь потеряла всякий смысл, кажется такой же ненужной, пустой…

Единственное место, где я смогу почувствовать себя живой — родной дом и родные стены. Поэтому по-быстрому собрала сумку со всем необходимым и отправилась в родную деревню…

По дороге на вокзал позвонила Дмитрию Алексеевичу и сообщила, что беру неделю больничного. Чем я больна? Не знаю… Знаю только одно — сейчас болит каждая частица моего никчемного тела!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})***

Я хотела пойти домой, но ноги сами несли меня в сторону кладбища… Оно встретило меня тишиной. Здесь всегда так тихо, дрожь пробирает все тело, когда понимаешь, сколько человек здесь похоронено…