Невинные убийцы - ван Лавик-Гудолл Джейн

Когда Водке и Коктейлю исполнилось десять месяцев и они стали уже полувзрослыми гиенами, я стала чаще видеть их вместе. Наверное, те приключения, которые манили Водку, например походы к общей добыче или небольшие разведывательные рейды за свой страх и риск, перестали пугать подросшего Коктейля. Да и Водка распрощался со своей детской энергией, бившей через край, и настолько остепенился, что с удовольствием минут по десять кряду «причесывал» и вылизывал братца.

Несмотря на все это, мне и в голову не пришло, что что-то неладно в тот день, когда я, подъехав к норе, где обитали двое щенят, увидела, что Водка бродит один, а Кровавая Мэри лежит в сторонке. Водка места себе не находил. Он бродил и бродил кругом, принюхиваясь к земле, а потом останавливался и не сводил глаз с равнины. Вдруг он бросился бежать со всех ног — прочь от логова и от матери. Кровавая Мэри подняла голову и посмотрела ему вслед, но когда он скрылся за холмом, встала и поплелась за ним. Я поехала за ней, и мы вскоре догнали Водку — тот оказался у норы, в которой они с Коктейлем жили несколько недель назад. Кровавая Мэри плюхнулась на землю, но Водка никак не мог успокоиться и минут через десять снова мчался куда-то по равнине. Я поехала следом и увидела, что он прибежал к другой норе. Он нырнул вниз, и из норы сейчас же полетела грязь — уж не собирается ли он расчистить нору? Кровавая Мэри приплелась и к этой норе и вновь растянулась на земле, но Водка бросился бежать к следующей. Теперь я уже точно знала — он разыскивает своего брата. А он все копал и копал нору, как будто хотел убедиться наверняка, что Коктейль не затаился в самой ее глубине.

Только через два часа щенок прекратил поиски и лег рядом с матерью. Все это время он носился от норы к норе, копал, вынюхивал что-то на земле и в воздухе. Много раз он подвергался смертельной опасности, снуя по степи; это было в разгар гона гну, и днем быки нападали на любую гиену, пробегавшую мимо. Водка, маленький и неприметный с виду, просто огибал разъяренных быков по огромной дуге, а вот Кровавой Мэри, провожавшей своего щенка, не раз приходилось поворачивать и спасаться в норе, от которой она только что отошла. Атаки одного злобного быка шесть раз заставляли ее «окапываться», но ей все же удалось догнать Водку.

Теперь, вспоминая обстоятельства, связанные с исчезновением Коктейля, я понимаю, что Водка чувствовал, что что-то стряслось с его братом. Кровавая Мэри, провожавшая своего щенка от норы к норе, не принимала ни малейшего участия в его отчаянных розысках и была безмятежно спокойна. Но к вечеру и до нее, как видно, дошло, что случилась беда, — на этот раз уже она в сопровождении Водки обошла все норы, одну за другой, совала голову в каждую и тихонько звала. Время от времени, проходя по равнине, она испускала долгие, горестные вопли: «ууууу-гуу»! Еще два дня Кровавая Мэри обыскивала — правда, без особого рвения — разные норы, но в конце концов перестала искать. Я больше никогда не видела Коктейля.

В кратере сплошь да рядом встречаешь гиен — матерей, однопометников или просто приятелей, — которые бродят от норы к норе, разыскивая какого-то определенного щенка. Отчасти это обусловлено тем, что щенята начиная примерно с четырех месяцев переходят из одной норы в другую по собственному почину. Бывает, что, пробыв в норе три-четыре дня, они снова уходят, а иногда живут в одной норе три-четыре недели, как, например, в Логове Золотых трав. Самых маленьких щенков переносят или переводят из норы в нору матери. И я совершенно убеждена, что зачастую гиена уходит из норы только потому, что появляется другая гиена, с которой она «не ладит», а иногда она просто переходит к норе, где устроилась ее подруга. Представьте себе, к примеру, нору или скорее несколько нор вместе, в которых обитают щенята разных возрастов. Щенок ростом в четверть взрослой гиены, который приходил сюда только поиграть по вечерам, решает остаться насовсем и не возвращается в родной дом. И его мать тоже перейдет к этой норе. Но другая мать, обосновавшаяся в этой норе раньше, по рангу стоит ниже вновь прибывшей и при ней чувствует себя не в своей тарелке. Поэтому она переносит своих щенят одного за другим в другую нору, поодаль от первой. Крохотные черные щенята очень нравятся тем, что постарше, и вскоре старшие щенки переселяются в нору к малышам. А случается и так, что общество матери двух черных щенят нравится другой матери и она переводит своих собственных детей в ту же нору. Так и идет этот круговорот, постоянная смена обитаемых нор весь год напролет.

Как-то раз я сама была виной такого «переезда», который доставил матери кучу хлопот. Ранним утром я подъехала к норе, где молодая Графиня Дракула лежа кормила своих двойняшек. Это были ее первые щенки, всего трех недель от роду, и она до ужаса боялась машины. Когда я подъехала, Графиня Дракула встала и посмотрела на щенков. В серой предрассветной мгле ее морда с уродливо рассеченной верхней губой выглядела жутковато. Вот она схватила одного щенка за шиворот и понесла, время от времени опуская на землю, чтобы перехватить поудобнее. Достигнув своей цели — это была нора в сотне метров от первой, — она исчезла под землей, все еще держа в зубах щенка. Но почти тут же вылезла без пего.

Тем временем из норы рядом со мной раздавались пронзительные завывания второго щенка. Графиня Дракула поспешила на его крики. Последние тридцать метров она пробежала бегом, и, когда сунула морду в нору, завывания стихли. Но теперь принялся выть щенок в дальней норе, отчаянными воплями призывая на помощь. Графиня Дракула отдернула морду, которую засунула было в нору, посмотрела туда, откуда доносился крик, побежала обратно к орущему щенку и забралась в нору.

Разумеется, в тот самый момент, как она бросилась бежать, опять заголосил второй щенок. Замученная мать немного посидела в дальней норе, но вскоре высунула голову и стала смотреть в сторону кричащего щенка. Минуту спустя, когда она пошла обратно ко второму щенку, первый выбрался из дальней норы и увязался за матерью. Графиня Дракула остановилась, посмотрела на него и пошла дальше. Крохотный щенок ковылял за ней, то и дело спотыкаясь и тыкаясь носом в землю.

Вдруг целая рулада музыкальных «ууууу-гуу» возвестила о прибытии Нельсона. Он поплелся к дальней норе, с любопытством вглядываясь в крохотного черного щенка своим единственным глазом, но щенок мгновенно скатился в спасительную нору. Графиня Дракула обернулась, увидела Нельсона и помчалась к нему. Налетев, она с громким рычанием погнала его прочь, а он, как всегда, подхихикивал на бегу. Матери оберегают маленьких щенят, держа взрослых самцов на почтительном расстоянии, — ходят слухи, что отцы не прочь закусить собственными детьми.

И вот Графиня Дракула в полной растерянности стоит возле дальней норы, а тем временем второй щенок, рядом со мной, немного передохнул и вновь принялся голосить. Мать тут же бросилась к нему. Первый щенок снова вылез из дальней норы и поплелся за ней. На этот раз он не успел отойти и десяти метров от норы, как Графиня Дракула вернулась, повела его, подталкивая носом, к норе и затолкала вглубь. А когда она подняла голову, то увидела, что Нельсон подбирается к другой норе! Одним духом она промчалась сто метров и опять прогнала Нельсона. Потом сунула нос в нору и минуты две возилась, чтобы ухватить щенка, отчаянно скулившего в глубине. Когда она наконец вылезла со вторым щенком в зубах, я увидела, что он вот-вот выскользнет и шлепнется на землю. Мать на секунду положила щенка на землю, чтобы перехватить половчее, а он тут же дал стрекача в нору. Графиня Дракула взглянула в сторону дальней норы — первый щенок, сидя у входа, разрывался на части от воя, — посмотрела на Нельсона, который стоял довольно близко, потом приняла решение и нырнула в ближайшую нору. Секунду спустя она выскочила, крепко зажав в зубах щенка, и со всех ног побежала к дальней норе. Младенец, болтавшийся как тряпка у нее во рту, прекратил свои протестующие вопли, только когда она сунула его в нору к другому близнецу.